БИТВА ЗА ХАОС

Мы привели этот пример не только для демонстрации значительных возможностей масс действующих согласованно и не только чтоб еще раз показать принципы по которым связаны информация и энтропия. Здесь дело гораздо глубже. Эти формулы — основа существования рыночной экономики в информационную эпоху. Если вы хотите обеспечить сбыт какого-либо товара, или внедрить ту или иную услугу, пусть ни товар, ни услуга никому не нужны, создайте информационный фон, объясните, что именно ваш товар и ваша услуга — то, что надо каждому. То же самое относится и к политическим проектам. Как говорил отнюдь не кибернетик Гитлер: «Главное — заставить массы поверить». Во что? А в то, во что вам надо.

Сразу после презентации Дарвином своего эволюционного «концепта», стало ясно, что на уровне расы победит та, которая научится лучше управлять собственной энтропией, а по Ламарку следовало, что это будет раса с наибольшим количеством благоприобретенных свойств. Тогда ни у кого не было сомнений, что эта раса — белая, теперь положение несколько изменилось и невозможно спрогнозировать какая раса будет доминировать в будущем. Можно сказать одно — потеря доминирования белыми быстро сведет к нулю весь мировой прогресс и цветные вернутся к тому состоянию, в котором их застали белые.

Итак, подведем предварительные итоги. Введение энтропии в первую очередь показало направление эволюции физических систем, главным образом термодинамических, ибо тепло это жизнь, а полное отсутствие тепла («абсолютный ноль») при котором энтропия стремится к нулю — состояние принципиально недостижимое. Неудивительно, что вместе с энтропией было введено и новое понятие «энтропийная стрела времени». Поскольку даже в самых оптимальных процессах какая-то часть энергии рассеивается в виде тепла, она не может быть полностью восстановлена. Иными словами, вселенская «машина времени» постепенно замедляет ход и когда-то должна остановиться, должна наступить «тепловая смерть» — вечный стабильный равновесный процесс при ненулевом, но и неизменном уровне энтропии. Биологи тут же противопоставили физикам свое эволюционное видение мирового процесса, начавшегося с амеб, сине-зеленых водорослей и инфузорий, а в настоящее время существующего на уровне человека, хотя это понятие до сих пор точно не определено. И если физическая эволюция якобы вела к «смерти», то биологическая, начавшаяся с абиогенеза (т. е. возникновения живой материи из неживой) явно шла к чему-то другому. В любом случае ясно: всякий считающийся человеком вне зависимости от критерия, является сложнейшей иерархической системой высочайшей организации, способной приспосабливаться к различным условиям обитания без изменения видовых форм, что ни одно животное (включая приматов) не умеет. В первом приближении суть биологической эволюции можно было бы обозначить так: нарастание организации и порядка. Возник резонный вопрос: за кем истина? За «термодинамиками» или же за эволюционистами? Первую стройную концепцию призванную урегулировать это «противоречие» выдвинул русский ученый А.А. Богданов. Об этом крупном интеллектуале, примкнувшем к большевикам и умершем производя не себе медицинский опыт,[69] можно было бы написать целые тома увлекательнейших приключений, но эту тему мы оставим кому-нибудь другому. Богданов в своем капитальном труде «Тектология. Всеобщая организационная наука»[70] разработал основные принципы системологии, хотя сам этот термин был введен в обиход только в 1965 году. Для начала ХХ века его труд был слишком революционным, поэтому три десятилетия провалялся на полке. Но выдвинутые им общие положения о функционировании любых систем, зависящие в частностях только от их природы, до сих пор никем не опровергнуты и вряд ли будут опровергнуты. Запомним их, так как будем часто к ним возвращаться:

1. Самоорганизация систем на основе обратной связи.

2. Неустойчивость динамического равновесия обусловленная воздействием среды

3. Закономерность возникновения кризисов как пути решения внутренних противоречий в системе

4. Устойчивость систем

5. Прогрессивное и необратимое развитие систем

6. Пространственная и временная непрерывность развития систем

Про системологию опять вспомнили в 40-ых годах, в связи с прогрессом кибернетики. Немецкий ученый Людвиг фон Берталанфи, работавший во времена Третьего Рейха в Венском университете, а затем эмигрировавший в США, развивая идеи Богданова главный упор делает на изучение открытых биологических систем. Понимая, как и Богданов, что все мировые процессы идут (в пределе) по одним и тем же законам, он объединил термодинамику, биологию, физическую химию и кибернетику, став одним из первых, кто применил системный подход к исследованию многофакторных явлений. Идя дальше, он создал современную системологию — науку о функционировании систем, главной задачей которой стала разработка математических моделей описания разного типа систем на основе изоморфизма законов в различных областях знания. Именно он (а не Богданов) считается ее основателем в западном мире, точно так же как Маркони (а не Попов) изобретателем радио. Впрочем, Берталанфи так и не смог решить главной дилеммы: кто «победит» — физика или биология? Но главное он сделал. Было доказано, что все живые организмы являются открытыми системами и описывать их способами существующими в классической термодинамике нельзя. Открытыми они были названы потому, что вынуждены были непрерывно подпитываться энергией из окружающей среды. Берталанфи доказал, что в открытых системах, а таковыми в нашем случае являются как отдельный человек, так и государство, энтропия может и повышаться и понижаться, причем оба процесса могут идти одновременно. Г.Е. Михайловский напоминает, что: «Еще в 1886 г. Больцман писал, что живые существа борются не за вещество и энергию, а за увеличение энтропии в окружающей среде. Этим он более чем на пятьдесят лет предвосхитил высказывание одного из основателей квантовой механики Э. Шредингера о том, что организмы питаются отрицательной энтропией». Здесь мы сделаем небольшое отступление. Дело в том, что термин «отрицательная энтропия» спорный и до конца не определен. Под ним можно понимать стремление системы к упорядоченности, в противовес самопроизвольному движению ее в состояние максимально возможного при данных условиях хаоса. Сейчас в ходу вполне оптимальная на наш взгляд модель: организмы питаются энергией, а выделяют во внешнюю среду энтропию. Далее читаем: «Отрицательная энтропия. Что это такое? Ф. Ауэрбах называл ее эктропией, Л. Бриллюэн говорил об негэнтропии, Н. И. Кобозев ввел понятие антиэнтропии28. Хотя все эти термины далеко не тождественны, они служат одной цели: показать, что термодинамика мертвой природы (в частности, ее второе начало) не исчерпывает всех, а может быть, и даже главных свойств термодинамики живого. Это — лейтмотив первых шагов биологической термодинамики.

1902 г. Н. Умов пришел к выводу, что для термодинамики живой природы с ее стремлением к упорядоченности необходимо новое начало.[71]

1934 г. В. Вернадский говорит о неприменимости принципа Карно к биосфере, энтропия которой падает во времени и к которой, как он считает, только и применимо понятие жизни в полном смысле этого слова.[72]

1943 г. Э. Шредингер замечает: «Жизнь — это упорядоченное и закономерное поведение материи, основанное не только на одной тенденции переходить от упорядоченности и неупорядоченности». (То есть жизнь основана не только на втором начале термодинамики.)»[73]

Берталанфи конечно все это знал, поэтому ввел выражение «Fliessgleichge-wicht» («текущее равновесие»)[74] и положил начало физическому описанию открытых термодинамических систем, не успев, правда, завершить его из-за отсутствия должного математического аппарата. Радикальный шаг в решении этого вопроса предложил в 70-ых годах XX века русский физик Илья Пригожин. Успехи в его начинании обуславливались грандиозным прогрессом кибернетики, который Берталанфи застал уже на излете своей научной карьеры. В конце сороковых годов, когда в Америке начали эксплуатироваться полноценные цифровые компьютеры, а Шеннон и Хартли предложили свои формулы определения количества информации, в свет вышла эпохальная работа У. Росса Эшби «Принципы самоорганизующейся динамической системы».[75] В ней самоорганизация однозначно определялась, как способность систем спонтанно (важнейшее слово! — прим. M.A. de B.) менять свою структуру в зависимости от опыта и окружающей среды, т. е. предполагалось, что такая система должна обладать свойством самообучения, а в качестве реальной модели предлагался механизм становления нервной системе в онотогенезе.

69

Богданов А.А. «Тектология» М. «Экономика». 1989.

70

Кобозев В.И. «Исследование в области термодинамики процессов информации и мышления». М., 1971. Кобозев оригинально подошел к токованию третьего закона термодинамики доказывающего невозможность нулевой энтропии. По его мнению, между эволюцией неживой природы, когда энтропия постоянно росла, и возникновением первых форм жизни, когда она могла и уменьшаться, должен был наличествовать ее «переход» через нулевое значение, что как бы «запрещено». Эти и было «чудом».

71

Умов А.И. Избранные сочинения. М-Л. 1950. с. 203

72

Вернадский В.И. «Биосфера и Ноосфера». М. 1989.

73

Шредингер Э. «Что такое жизнь» М.1972.

74

Берталанфи Л. Общая теория систем — обзор проблем и результатов. — В кн.: Системные исследования. М., 1969.

75

W. Ross Ashby «Principles of the Self-Organizing Dynamic System», Journal of General Psychology. 1947