БИТВА ЗА ХАОС

При переходе на человека дарвинизм дает первые сбои. И впрямь, назовите мне хотя бы один народ, пусть и самый отсталый, живущий полностью «по Дарвину»? Таковых нет, ведь в каждом из них есть избыточный элемент, существование которого в животном мире представлялось бы немыслимым. Или возьмем, к примеру, создателей теории эволюции — англичан. Весьма показательно, что при Дарвине Англия была самой индустриально-развитой страной мира со всеми причитающимися следствиями. Казалось бы, все закономерно: сплав интеллекта, агрессии, трудолюбия, умение приспособиться к меняющейся ситуации в мире и извлечь при этом максимальную выгоду, сделали англичан — не слишком большую нацию, занимающую маленький бедный остров, нацией номер один в тогдашнем мире, аккумулирующей мировые богатства и управляющей политикой далеко-далеко за пределами туманного Альбиона. Торжество законов Дарвина в чистом виде! Ведь и люди поднялись над животными миром именно использовав сплав ума и организации. Расширяя данную схему на остальные протестантские страны можно легко объяснить их интеллектуальный и экономический приоритет перед католическими — они лучше приспособили религию (читай—организацию) к изменившемуся интеллектуальному состоянию общества, но здесь уже картина не будет столь безупречной. Положение еще больше усложняется, если перейти на всех белых. Объяснить их приоритет внешними условиями далеко не всегда возможно, так как очевидно, что есть нечто идущее изнутри. Вспомним, что если в Америке белые почти все время находились в лучших условиях по отношению к цветным, то в СССР — в гораздо более худших, что не помешало им бесконечно опережать цветных и там и там. В СССР по всем параметрам кроме одного — организации. И как тогда по Дарвину объяснить деградацию арийской нации? Можно, конечно, заявить, что человечество все дальше и дальше уходит от «звериных» дарвиновских законов, к законам «человеческим» или, как скажет верующий, к законам «божественным» (а они антидарвиновские по всем пунктам). Но закон, если это закон, а не шулерская подтасовка, действует независимо от нашего сознания. Если Дарвин в принципе прав, то мы от его законов не уйдем, так же как не уйдем от физических или химических законов. Вот взяли бы зайцы и начали вдруг, просто так, охотиться на волков. Или крысы, самоорганизовавшись, начали бы группами по 20–30 особей нападать на жирных персидских котов, коих обычно заводят старые девственницы. Какой бы кот устоял? И как интересно Дарвин объяснил бы такое резкое изменение природных раскладов? Ведь вроде бы ничего не произошло. Такие же коты, такие же волки, но их почему-то начали жрать те, кого всегда жрали они. И что бы он сказал, если вдруг появился бы сейчас и увидел, что стало с его “избранной расой”, которая вроде бы не проиграла ни одной войны12. Как бы он объяснил соседство суперцивилизации с тотальной деградацией? Есть ли этому аналогии в животном мире? Хорошо было писать такие книги в Лондоне, в викторианскую эпоху, когда в глазах любого цветного из колонии слова “белый” и “господин” были синонимами, несмотря на существование внутри белого социума серьезной внутривидовой конкуренции. Можно быть уверенным, что сейчас Дарвин несколько поменял бы акценты, сгладив самые острые углы своей концепции или ограничил бы ее только животными, создав для человека нечто принципиально иное.[55]

Так кто же прав, Дарвин или Ламарк? Отвечать на этот вопрос — примерно то же, что пытаться объективно разобраться какая религия правильнее — католицизм или протестантство. Берешь антикатолическую протестантскую брошюрку и видишь, как все последовательно и грамотно изложено. А потом берешь антипротестантскую и понимаешь, что католики тоже правы. Сейчас у них появились дополнительные козыри: стало слишком очевидно, что протестантские страны деградируют гораздо быстрее католических. Такая вот гримаса. И Дарвин, и Ламарк, правы, но каждый по-своему. Здесь как в теории волн в физике. Какие-то свойства объясняются волновыми явлениями (например интерференция или эффект Доплера), а какие-то только квантовыми (поглощение и излучение света веществом в определенных спектральных участках). Элементарные частицы ведут себя и как частицы и как волны.[56] Квантово-волновой дуализм. Причем смещение свойств в “квантовую сторону” все более и более выражено по мере уменьшения длины волны. В нашем случае, дарвиновские законы по всей видимости ослабляются по мере роста числа интеллектуалов и повышения социального статуса общества, отсюда и известный тезис о слабости развитых стран ставших ареной беспредела цветных орд, ведь орды-то как раз ближе к животным, а следовательно ближе «к Дарвину». Теперь (если прав Ламарк) можно указать предварительный путь движения белой арийской расы к победе — победа через тотальное интеллектуально-техническое доминирование и управление посредством конкретных обоснованных и доказанных методик. Никаких абстракций. Интеллектуальный технофашизм. Тогда точно можно будет сказать, что прав Дарвин, так как в межрасовой конкуренции победит более приспособленный (т. е. белый), а во внутривидовой — более сильный как синтез силы и интеллекта. Но и Ламарк окажется прав, так как станет ясно, что природа предусмотрела такое развитие событий и заранее обеспечила белых достаточным количеством интеллектуалов.

Дарвин оказался самым большим дарвинистом, как бы каламбурно не звучало это утверждение. Сейчас, в начале нового тысячелетия, очень трудно найти ортодоксального дарвиниста и совершенно очевидно, что выводы Дарвина нуждаются в коррекции относительно современных условий.

Дарвина упрекают в том, что его блестящая теория не дала исчерпывающего объяснения происхождению человека. Не совсем умные энтузиасты до сих пор ищут, но не могут найти “промежуточные звенья”, нелюдей-необезьян, что дает повод для множества чудовищных спекуляций и подтасовок, чем, как вы догадались, особенно увлекаются клерикалы, оккультисты, теософы и мракобесы.[57] О чем может говорить отсутствие “промежуточного звена”? Да только о том, что возникновение человека было лавинным процессом, а такие процессы исключительно трудно поддаются описанию и фиксации, так как способны качественно меняться за минимальное время. Если бы эволюция примата в человека шла миллионы лет, мы бы находили останки “промежуточных” как минимум в количествах исчисляемых тысячами. Но у нас ничего нет. Оригинальную версию выдвинули т. н. “уфологи”, дескать, разумную жизнь привнести на Землю инопланетяне, отсюда и отсутствие “промежуточных” и мгновенность ее появления. Есть более красивая версия: арийская раса — потомки инопланетных сверхлюдей, а остальные — продукты преступного смешения арийцев с различными представителями мира животных — приматов, низших млекопитающих и рептилий. Мы бы могли принять эту гипотезу, пусть и в пропагандистских целях, но она непригодна для конкретного использования, так как уж точно ничего не объясняет. А как тогда возникли иноплянетяне-протоарийцы?

А вот ламарковская модель здесь вполне подходит, разумеется, при сделанных нами выше допущениях. Человек возник потому, что должен был возникнуть, он — продукт развития Вселенной начиная с момента Большого Взрыва, а наследование полезных в будущем приобретенных признаков позволяет объяснить мгновенность его появления и бессмысленность поиска “промежуточных звеньев”. Ведь относительно возникновения самой жизни нет четкого понимания — возник ли генетических код однажды и за небольшой промежуток времени или же перебор шел миллионы лет и опять таки стал результатом простого совпадения.

Собственно по этому пути и идет эволюция мысли, особенно в связи с развитием теории систем и кибернетики. Л.С. Берг в 1922 году выдвинул тезис об эволюции как о естественном свойстве живых систем к саморазвитию.[58] Вся сложность в том, что о результатах естественного отбора (Дарвин) можно было судить только по прошествии времени, время и здесь оказывалось главной проверяющей силой (Ламарк). Под это дело, английский ученый Д. Хаксли предложил заменить введенный Гербертом Спенсером термин «выживание приспособленных» (Ламарк), на совсем уж неполиткорректный — «уничтожение неприспособленных» (Дарвин).[59] В общем, оба термина правильные, они подразумевают регулирование общества по тому или иному параметру, но мы еще раз зададимся вопросом: насколько дарвиновские построения применимы к человеческому обществу и насколько ослабевает их действие по мере усложнения биологического организма? Действует ли в современном арийском социуме естественный отбор и борьба за существование. В какой-то мере — да. Но мы знаем что само по себе ни то, ни другое, не способно качественно поднять статус как отдельного индивида, так и всей расы в целом. Он может обеспечить очень медленный поступательный рост, но нас интересует совсем другое — управление процессом роста по нужным нам параметрам. А достичь этого можно только целенаправленной селекцией, которая как раз и подразумевает, помимо всего прочего, «уничтожение неприспособленных». Совершенство через уничтожение. Селекция, т. е. выделение чего-либо по тем или иным параметрам — всегда ведет к повышению или понижению энтропии, к упорядочиванию или разупорядочиванию. Нам, само собой нужно обеспечить максимальную степень роста качества расы при ее максимальной упорядоченности. Эти условия могут показаться несовместимыми, во всяком случае, с позиции классической термодинамики, но теория открытых систем о которой мы поговорим далее, показывает что это возможно, а методом является искусственное регулирование энтропии в системе.

55

Вообще интересно было бы послушать мнение расистов XIX века о современном мире. Что бы сказал Киплинг про «бремя белого человека» глядя на современных англичан? А что сказал бы Ницше про «белокурых бестий» наблюдая толпы разжиревших немецких бюргеров? Что бы сказал о современных германцах их апологет — Х. Чемберлен? Но это — протестанты. А вот католик Гобино, наверное, еще раз убедился бы в правоте своего тезиса о неравенстве рас. К тому же он ничего не говорил о победе белой расы.

56

Ламарк сформулировал свой главный закон так: «Всё, что природа заставила особей приобрести или утратить под влиянием обстоятельств, в которых с давних пор пребывала их порода, и, следовательно, под влиянием преобладающего употребления известного органа или под влиянием постоянного неупотребления известной части, — всё это она сохраняет путём размножения в новых особях, происходящих от прежних, если только приобретённые изменения общи обоим полам или тем особям, от которых произошли новые». В принципе, Дарвин тоже признавал наследование приобретённых признаков. В первой же главе «Происхождения видов» писал: «Изменённые привычки оказывают влияние, передающееся по наследств». Очевидно, что эти концепции этих двух ученых не противоречили, а дополняли друг друга.

57

Самая знаменитая "промежуточная форма" была полностью сфабрикована. Речь идет о т. н. «пильтдаунском черепе», известном также как Eoanthropus dawnsoni. «Он был обнаружен в гравийной яме на обочине дороги, ведущей в Баркхэм Манор, английскую ферму. Возраст этого ископаемого оценили в довольно широких пределах от 200 000 до одного миллиона лет. Сразу же предположили, что останки, найденные вблизи поверхности, могли быть смещены. Фрагменты включали большую часть левой стороны лобной кости, почти целую левую теменную кость, две трети правой теменной кости, большую часть низа теменной кости, почти целую левую височную кость, носовые кости, правую половину верхней челюсти и нижний клык. Кости были очень толстыми, и предполагалось, что это может быть патологическая утолщенность. Кроме того, была найдена еще и нижняя челюсть с неповрежденными вторым и третьим молярами. Она была практически неотличима от челюсти шимпанзе. Подбородочная зона не выдавалась вперед, но спадала вниз, как у человекообразных обезьян. Eoanthropus был предметом споров с самого начала. Обсуждался его пол. Одни предполагали, что это был самец; другие настаивали, что самка. Споры бушевали и по поводу объема черепной коробки. Смит-Вудвард полагал мозговой объем равным 1070 кубическим сантиметрам. Кейт в своей реконструкции настаивал, что даусоновский человек имел мозг объемом 1500 кубических сантиметров. Главная проблема пильтдаунского человека состояла в том, что его череп имел «благородный» лоб и почти обезьянью челюсть. Именно это уже с самого начала оспаривалось теми, кто настаивал, что эта челюсть принадлежит шимпанзе или орангутану. Другие, однако, придерживались позиции, что и то, и другое должно рассматриваться вместе, потому что нет свидетельств о существовании человекообразных обезьян в Британии в плейстоценовую эпоху — период, которым предположительно датировался череп. Несколько лет назад к Eoanthropus была применена недавно разработанная технология фтористого датирования органических останков. Первое исследование показало, что верхнечелюстная кость и череп одного возраста, если даже они и не принадлежат одному субъекту; оба приблизительно датированы третьим межледниковым периодом. Оценивая эти первые данные, доктор Бердселл сказал, что они создают более сложную проблему, чем до-фтористая хронология вида Eoanthropus. Дальнейшие исследования проводились Уэйнером, Окли и Кларком. Они пришли к заключению, что нижняя челюсть и клык принадлежат современной человекообразной обезьяне и были умышленно видоизменены, чтобы добиться сходства с ископаемым. Уэйнер сумел продемонстрировать экспериментально, что зубы шимпанзе можно изменить, обработав специальным наждачным составом и соответствующими красителями так, что они будут похожи на моляры и клыки Eoanthropus. Тщательное изучение самого образца выявило, что износ зубов был произведен искусственным стачиванием, так как поверхности не были похожи на те, что образуются естественным износом. Микроскопическое обследование показало, что тонкие царапины таковы, как если бы были нанесены наждачным порошком. Рентгеновское обследование свидетельствовало, что отсутствует отложение вторичного дентина, как ожидалось бы при естественном износе зубов. Усовершенствованные методы флюоресцентного анализа показали, что хотя череп является настоящим ископаемым, челюсть и зубы — нет. Очевидно, их искусственно покрасили, чтобы подогнать к черепу». См. «Происхождение и эволюция человека». Н.Я. Эйдельман

58

Берг Л.С. «Номогенез или эволюция на основе закономерностей»

59

Г. Спенсер «Принципы биологии» (The Principles of Biology, 2 vol., 1864–1867)