Ночь упавшей звезды

-- А... а мама тоже вернется? -- спросила зеленоволосая и тихонько всхлипнула.

Рука Одрина застыла на ее плече и на мгновение стала вдруг тяжелой. Девочка подняла покрасневшие глаза на мевретта и увидела, как он нахмурил лоб и закрыл глаза.

-- Я не знаю, Тему... Я только могу обещать тебе, что постараюсь сделать все, что возможно, чтобы вернуть ее домой, -- Мадре словно клятву давал, -- а ты должна пообещать, что будешь верить, хорошо?

-- Хорошо, -- она серьезно кивнула. -- Я буду... А с вами ничего не случится? Вы не попадетесь?

-- Нет. Я не попадусь, -- пообещал Одрин, и две пары светлых серых глаз серьезно уставились друг на друга, -- понимаешь, Тему, от меня теперь слишком многое зависит, чтобы я позволил себе роскошь попасться...

-- Если попадетесь, я вас спасу, -- прошептала Темулли. -- Убью всех инквизиторов, и вас вытащу.

-- Я и не сомневаюсь, -- серьезно кивнул мевретт и, напоследок сжав ладонью девичье плечо, отпустил.

-- А теперь ты поможешь мне с одеждой, -- Мадре развернул одну из лежащих на скамье рубах и поморщился, -- нет, только не эту. В кружевах я буду выглядеть, как дурак.

Звингард возмущенно фыркнул, колдуя над варевом у очага. Похоже, решил-таки заново приготовить грыжник.

-- Мевретт, вы словно на бал собираетесь... Кстати, Люб, Тему, где обещанная вода?

-- Так, я пойду, ведро поищу, -- страшным шепотом просветил подружку Люб, а ты, как управишься, догоняй.

-- Люб, постой! -- Одрин придержал рыженького за рукав. -- Если вдруг что случится, обязательно шли мне отцовскую летавку, договорились?

Мальчик важно кивнул и, по-взрослому серьезно пожелав мевретту удачи, удалился.

-- Ты лучше Роха с Велитом предупреди, -- пробурчал Звингард себе под нос. Одрин хмыкнул.

Темулли меж тем извлекла из кучи барахла темно-коричневую рубашку, черный плащ и черный же берет. Критически оглядела сбившуюся повязку на мевреттовой макушке и, укоризненно покачав зеленой головой, начала заниматься перевязкой.

-- Иначе под берет не влезет, -- пояснила она и вздохнула. -- Ничего, я подожду, вы уж там не торопитесь, главное -- будьте осторожны. А Одрин, -- она покосилась на медведя, -- если он даже исчезнет, то я на него не обижусь. В конце концов, он же не виноват, что ведьма... Вот, я вам заодно и косу заплела...

Мевретт сглотнул горячий ком, невесть отчего застрявший в горле, молча кивнул, встал и натянул рубашку. Косу спрятал под плащ, нахлобучил на голову берет и, порывисто прижав Темулли к груди, быстро вышел за дверь.

Спустя несколько минут из замковых ворот Твиллег-Вера на гнедом жеребце вылетел всадник в черном. Провожаемый удивленными взглядами стражников, он миновал мост и скрылся на проселке, ведущем от самого сердца Дальнолесья и на опушке разбегающемся на все четыре стороны.

Глава 19.

Сатвер

-- Так, -- прошипел Торус. -- И где эта девка?..

Он наклонился над менестрелькой:

-- А ведь тут нет никого, чтоб за тебя вступиться...

Рыжая очаровательно улыбнулась и послала Торуса далеко и надолго. Он схватил ее за плечи, швырнул на пол, двинув под ребра сапогом. Талька закрыла голову руками.

Не раздумывая, я прыгнула на Торуса сзади, сцепленными в замок ладонями саданув по темени. Легат сложился вдвое и мягко стек на пол. Ему еще повезло -- будь я здорова, сломала бы мерзавцу шею.

-- Таль! Ты цела?! Вставай!

Я припала на колени, пытаясь отвести ее руки от лица.

-- Таль, я заснула, а этот скот... ты цела? Ну ответь же мне! -- я всхлипнула.

-- Почти... Не по-нашенски это... сапоги железом подбивать... -- Талька жалобно всхлипнула и, охнув, подняла голову. -- Ой... ты где была... -- она рассмотрела меня, и глаза ее стали по чайному блюдечку. -- Ты что, по лавкам бегала?

-- По лавкам? Я? -- я оглядела себя: серебряная распахнутая рубаха и плед, точно плащ, перекинутый через плечо, и уселась на полу. Слезы бежали по щекам, промывая дорожки. -- Я там была, у него, в Твиллеге! Талечка!! Он живой!!!

Я встряхнула менестрельку.

-- Живой!! Так, -- я еще раз долбанула Торуса, чтоб не рыпнулся. -- У тебя мазь в левом кармане, колено натри. Или Звингард тебя костылем побьет, он обещал! И давай, помоги его связать. Нет, -- я, с трудом ворочая тяжелое тело, стянула с Торуса плащ, гербовую котту и рубаху; полезла в его поясную сумку в поисках ключей. Ключи нашлись. Ну правильно, должен же он был двери отпереть. Если бы со смотрителем шел сюда, тот бы давно уже опомнился и внутрь ломился. Ай да Торус! Сапоги с гада я стащила тоже. Тальке же сунула плед: -- Рви и вяжи. И рот заткни! Тьфу, -- я кинула ей кинжал Торуса, а меч с поясом забрала себе.

-- А я не умею, -- проныла Талька, но сама уже деловито резала плед на полосы и вязала руки и ноги своему врагу. Нож вернула. Помогла мне натянуть гербовую котту, плащ и сапоги. На обмотки пошли останки пледа.

Я полюбовалась Талькиной работой -- и помереть Торус не помрет, но и не развяжется:

-- Ну, а дальше что? Взять тебя за шкирку да к выходу гнать? Кстати, очень там удивятся: я этого мерзавца на две головы ниже даже в сапогах. Эх, жаль, я только во сне в Твиллег попадать умею. А как глаза раскрою -- назад бросает...

Талька напоследок с удовольствием попинала легата и выпрямилась, закусив губу. Похоже, все у нее болело.

-- Пфэ, -- изрекла она гордо. -- Торуса к лешему. Котта с гербом. Так что можешь и за шкирку. Только пинай не сильно, лады?

-- Ладно, сильно не буду, -- пообещала я. -- А ты дорогу выбирай. Я без памяти была, когда меня притащили. Да, а ты ее знаешь?

-- А то... думаешь, первый раз я тут сижу?

Мы вышли в похожий на кишку коридор и, выбрав из связки нужный ключ, заперли двери. Закладывая засов, рыжая огляделась и страшным шепотом поведала:

-- Вон туда прямо, потом по лестнице вверх. Тут стража мотается редко. Хоть защита накладена, чтобы не чаровать, а все одно боятся сглазу, -- она подмигнула. Зеленющие, как у Люба, глаза, ярко светились в темноте.

-- Вот и ладно, -- буркнула я, пытаясь сориентироваться в свете редких факелов: они больше воняли, чем светили. -- А сунутся -- им же хуже, -- я легонько пихнула Тальку перед собой.

Вот жаль, что Звингард мне голень перевязать не успел. Рана не тяжелая, но крови я потеряла много, и двигаться больно -- пару дней и вовсе ходить бы не стоило. Я вспомнила, как Одрин носил меня на руках, улыбнулась и, прихрамывая, потянулась дальше.

За поворотом мы налетели на стражника, лениво обходящего коридоры. Он был один и практически безоружен -- похоже, в этой тюрьме не слышали о побегах.

Увидев на моей котте белый гербовый круг с серпом, тюремщик испуганно посторонился. Но, похоже, бедняге неодолимо хотелось поболтать.

-- Куды ведем, ваш... свейшество?.. -- стеснительно поинтересовался он.

-- В университет, она там студента соблазнила, проверяем, -- прохрипела я. Талька вздрогнула и едва не вырвала из моих пальцев воротник.

-- Неправда! Он сам пришел!

Стражник деликатно гыкнул.

-- Ну, рыжая... а еще целку из себя строила... менестрелька...

Он снова гыкнул и двинулся дальше. Когда стихло эхо его шагов, Талька яростно зашипела:

-- Чего пристойнее придумать не могла?

-- Еще и не угодила! -- я подавила в себе желание как следует пнуть Тальку в... пониже спины. -- Топай... где твоя лестница?

Повязка на ноге сделалась подозрительно влажной. Мгла! Только этого не хватало...

-- Ты мне репутацию испортила!

-- Что-о?!

-- Я не шлюха, я менестрель!

-- Ага. Только ногами двигай. А то костру все равно, кто на нем горит. Ну нашла же время о репутации думать, зараза ушастая!.. -- ошеломленно повторяла я, толкнув девицу, чтобы двигалась живее.

-- Я -- это я! -- буркнула Талька. -- И ух у меня всего полтора.... Теперь... Вон она, лестница.