Страница 43 из 58
Наконец не выдержала, с ужасающим грохотом и гулом обвалилась прямо на Пряжку северная стена. И само основание Пряжки осело, утянув за собой ее обломки, как в воронку.
На месте неприступной крепости образовалась неглубокая дымящаяся яма, забитая черными спекшимися кусками стен и зданий.
Драконы по одному вырывались из закрученного ими вихря. Золотой дракон ушел последним – ему пришлось тяжелее всех, даже уничтоженная Пряжка стремилась удержать меня.
Но когда мы вырвались, все, что связывало меня с этим местом, рассеялось, как дым над ямой.
Пряжка лопнула.
Драконы опять расселись на скалах у входа в ущелье, на торчащих по краям его обломках северной стены.
– Спасибо.
– Спасибо.
– Спасибо.
Доносились до меня слова их благодарности.
Золотой дракон приземлился на дне самого ущелья, чуть ли не на том пригорке, под которым я некоторое время жила в ямке с прошлогодними листьями.
– Ну скажи, какой прекрасный вид наконец открылся! – сказал он гордо. – Ты только посмотри!
И правда, оказывается, мрачное с виду ущелье доверчиво распахивалось навстречу равнине.
И Пряжка тут была совершенно неуместной.
Я-то думала, мы провозились страшно долго и уже скоро утро, а оказалось, даже ночь еще не наступила.
Спрыгнув с дракона, я разминала затекшее тело и ноги и зачарованно смотрела на равнину, настолько непривычным было это зрелище.
И тут только поняла, чего еще не хватает помимо Пряжки: не было лагеря.
Сильные, как никто, уважают силу. Пока драконы рушили крепость, испугавшиеся ее жильцы быстро свернули палатки и тихо, без знамен и барабанного боя, отступили.
Глава тридцать четвертая
ПОСЛЕ СВЕРШЕНИЯ
После свершения крупных дел неизбежно наступает какая-то пустота. У людей, не у драконов. Утром, когда я бездумно жгла костер и пекла мясо многострадального барана на горячем камне, драконы начали разлетаться.
– Куда это они? – удивилась я.
– Они летят к себе, – объяснил золотой дракон. – Мы очень хотим продолжить спячку, но уже добровольно. Пока вас не станет. Вы же плохие соседи, я тебе уже говорил. А Пряжка удерживала нас, не давала улететь отсюда. Вот, кстати, и ответ на твой вопрос, почему нам так важно было разрушить Пряжку. Теперь мы окончательно свободны.
– А ты? – спросила я задумчиво.
– Я тоже могу лететь. Мы же не связаны обязательствами?
– Нет, – подтвердила я. – Я помогала вам, не оговаривая ничего взамен.
– Это было не очень разумно с твоей стороны, – сказал дракон.
– Почему? – пожала я плечами. – Я была в силах вам помочь, и я помогла. А только вы сами можете определить, имеете ли вы достаточно силы для помощи мне. Я не торгуюсь с драконами.
– И ты говорила, что драконы высокомернее людей?
– Мы быстро учимся. Я не высокомерна, я просто независима. Пряжки нет, выход свободен. Я могу уйти куда хочу.
– В пустую степь?
– Это уже детали. Мелкие детали.
– А что для тебя сейчас важнее всего?
– Не знаю. Все, что я знаю, – если моя сестра не погибла, то, возможно, погибает сейчас в Долине Ушедших. Мне надо быть там.
– Хорошо, собирайся.
Дракон снялся с места и перелетел на противоположные скалы, где сидели последние зеленый, алый и малиновый драконы.
– Кстати, – неожиданно донеслись до меня его слова. – Не обижайся, что драконы улетают, не попрощавшись с тобой. Мы не любим прощаться.
Я затушила костер, отмыла от копоти в источнике котелок, сложила в него ломтики запеченного мяса. Набрала полную флягу воды. Спустила шкуру, тщательно ее скатала и уложила в мешок. Надела зимнюю куртку, штаны и сапоги, помня, как холодно наверху. На уступе остался только черный круг кострища.
С противоположного склона одновременно поднялись в воздух три дракона.
Полетели спать, чтобы забыть нас, как страшный сон…
Золотой дракон спланировал на уступ.
Привычным уже движением я закрепила на его шее веревку, надела свой дорожный мешок и забралась на дракона.
Он не спеша полетел вниз по ущелью, не отказал себе в удовольствии пронестись над его дном так низко, что, будь на пути северная стена, мы бы в нее обязательно врезались.
Пролетели мы и над все еще подернутой дымком ямой с останками Пряжки. Вышли на равнину.
Только здесь, над степью, дракон начал набирать высоту…
Я летела и думала: Пряжка разрушена, но как же защитить Ракушку?
Ведь ничего не изменилось, мы по-прежнему проигравшие. И мирной жизни дома не получится – в связи с последними событиями я вообще оказываюсь вне закона.
Но сейчас главное – до Пуповины добраться, узнать, как там дела.
– Смотри, – прервал мои думы дракон.
Мы догнали наш бездомный пансионат, уныло волокущийся по степным холмам. Здорово! Это значит, что летим с приличной скоростью.
Даже сверху пансионатский обоз выглядел потерянным и осиротевшим. Ничего, им главное до Хвоста Коровы добраться, а там уж не замедлят новое место пансионату отвести. Мало ли по окраинам Чрева Мира пустых, заброшенных крепостей!
Что они подумали при нашем появлении, не знаю и знать не хочу.
Надеюсь, Серый Ректор от страха получил медвежью болезнь.
Через несколько мгновений цепочка повозок и всадников осталась позади.
И Медбрат с ними!
Чем дальше на юг, тем больше в небе становилось пухлых облаков с синими донышками – они не спеша несли на север весенние дожди. Мы пролетали то над ними, то под ними. Каждый раз ощущения были не из слабых.
Темнело. Дракон не останавливался.
Я опять задумалась.
Почему-то ни разу я не видела, чтобы драконы что-то ели. Им хватает одного приема пищи надолго? Или пользуются иными источниками энергии, как упомянул вскользь золотой? Да, не всем повезло быть драконом…
– Это ты верно заметила, – вдруг вклинился в мои думы золотой.
– Ты подслушиваешь? – обиделась я.
– Глупый вопрос. Я слышу – это большая разница. Приближается ночь, давай говорить, а то я боюсь, ты заснешь и свалишься с моей шеи.
– Давай. А о чем?
– О чем угодно. Ты уже производила детенышей?
– Нет пока.
– А в каких временных единицах вы измеряете свой возраст?
– В годах. Зима, весна, лето, осень – один год. Двенадцать лунных месяцев.
– Сколько тебе годов?
– Не годов, а лет. Восемнадцать.
– И сколько времени ты провела в Пряжке?
– Три года. А почему это ты спрашиваешь, а не я?
– Потому что если ты начнешь меня слушать, то уснешь. Что бы ты вообще хотела делать, если смутное время кончится?
– Я бы училась в нашем университете, – оживилась я. – Знаешь, какой в Ракушке университет! Я и Пряжку-то поэтому ненавидела, что они, сволочи, скопировали форму, опоганив содержание! Они думать нас отучали изо всех сил, разве такое можно им простить! Влезет Магистр на кафедру, начнет с нее список нижнего белья читать. Себя за это ненавидит и нас ненавидит.
– Ну и как ты боролась с этим?
– А я и не боролась. Я просто из вредности все равно думала не так, как предписывалось, а так, как папа учил. И вообще просто думала… Но все равно я столько забыла, столько потеряла за эти три года! Там ведь читать было совсем нечего, ты представляешь – нечего!
– Не представляю, – сообщил дракон. – А расскажи-ка мне, например, как управляется теперь Чрево Мира?
– Раньше были императоры, но последние лет сто их стали так часто убивать приближенные, что в одиночку трон занимать теперь никто не рискует.
Правят отдельные воинские подразделения, типа Легиона. Точнее высшие офицеры Легиона. Между собой они, конечно, договариваются о разделе власти, но перед обществом выступают одним целым. Никто не знает, кто там главный, кто второстепенный. А если кого-то и.убивают, особых потрясений это не вызывает, потому что ничего не меняется. Его функции, если они у него были, берут на себя остальные, и монолит остается монолитом.