Разорившийся виконт

– Господь послал тебе прекрасного учителя, – сказал Чарльз. – Я почти не встречал таких умелых наездниц, как ты.

Оставив Харпера с лошадьми, Чарльз попел Мелиссу вверх по течению реки. Они шли рука об руку и восхищались первозданной красотой дикой лесной природы. Сквозь колышущиеся от ветра кроны кое-где пробивались яркие лучи утреннего солнца, и от этого в лесу было светло и прохладно. Одинокий жаворонок, кружась над водой, звонко пел свою райскую песню.

– Какой чудесный денек! – вырвалось у Мелиссы. Она высвободила свою руку из теплой ладони Чарльза и, запрокинув лицо к небу, закружилась на месте. Он потянулся к ней и хотел было обнять, но она ловко вывернулась и присела, чтобы нарвать букетик бледно-желтых примул, которые в изобилии росли на берегу. Затем она подошла к нему и с таинственной улыбкой вставила цветы в петлицу его зеленого камзола.

– Спасибо, любовь моя, – благодарно улыбнулся Чарльз, обняв Мелиссу за талию. – Они почти одного цвета с твоими волосами.

– Какой же ты глупенький! – засмеялась Мелисса. – Они намного светлее.

– И не такие пышные.

Он отпустил Мелиссу, и они продолжили свой путь. Но всю дорогу руки Чарльза против воли тянулись к ней. В конце концов, она тоже не выдержала и обняла его. Так они шли, обнявшись и наслаждаясь приятным теплом, которое излучали их тела, пока какое-то неизъяснимое желание не увлекло их в глубокую лесную тьму. Тропинка уходила в сторону, прозрачная речка осталась позади, а они все шли и шли, лениво отодвигая руками тяжелые ветки, которые то и дело хлестали их по лицу. Через несколько минут деревья стали все реже и реже, и очень скоро перед ними открылась усыпанная цветами лощина.

– Какая красота! – задохнулась Мелисса.

Солнце ласкало теплыми лучами кусты сирени, усиливая их дурманящий аромат. Жужжали пчелы. Дикие полевые цветы розового, белого и желтого цвета украшали изумрудный ковер из молодой сочной травы. Звенящий ручей ворчливо журчал, сбегая по круглым серым камням. Место было восхитительное, сказочный мир, в который они попали благодаря своей любви, казался им раем по сравнению с привычными серыми кварталами города.

– Действительно красиво. Как твое лицо, – прибавил Чарльз, подходя к ней ближе. Руки его нерешительно, робко коснулись ее тела, и, внезапно опьянев, он притянул ее к себе. Теплая, нежная Мелисса прижалась к нему, ее легкая ладонь торопливо скользнула по его волосам, и она запрокинула голову. Он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, как льнут к нему ее уста, полуоткрытые, словно спелый плод, как ее дрожащие губы сливаются с его губами. Он пил желание с этих ароматно-влажных губ и отдавался всесокрушающей страсти.

Ее дрожащие руки сомкнулись на его шее, она ласкала лицо и плечи Чарльза, прижимаясь все ближе и ближе. Упоенный, он осыпал поцелуями ее прекрасные глаза и стройную шею. В тот миг, когда теплая волна обдала его грудь, он едва не потерял сознание и хотел только одного, чтобы поток страсти подхватил и унес их за собой. Руки Мелиссы торопливо стянули с него камзол и жадно побежали по его плечам вниз и поспешили дальше, еще взволнованней и жарче.

Он упал на колени и увлек Мелиссу за собой на мягкую траву. Обнажив плечи девушки, он высвободил из тесного платья ее грудь и прижался к ней губами.

– О Чарльз! – застонала Мелисса, когда он поймал ртом ее упругий сосок и стал ласкать его до тех пор, пока не почувствовал, как ее тело растворяется в блаженной истоме.

Он был очарован, нежностью ее шелковистой кожи и ответным трепетом ее тела после каждого его прикосновения. Окружающая действительность перестала иметь для него значение. Единственное, что сейчас было важно, это женщина, дрожащая от желания в его руках. Он чувствовал ее холодные пальцы, скользящие по его груди и развязывающие тугой галстук. Потом она расстегнула его рубашку, и он отбросил ее в сторону вместе с галстуком, припав к ее губам долгим жарким поцелуем.

У Мелиссы кружилась голова. Она чувствовала себя счастливой. Невиданная волна сказочного желания уносила ее в неведомые дали. Но она хотела большего. Она хотела познать наяву то неземное наслаждение, которое так часто посещало ее во сне. Любовь расцвела, наконец, как дикий полевой цветок, наполнив сердце девушки чувством всепоглощающею вожделения.

– Чарльз! – задыхаясь, крикнула Мелисса, но он не дал ей продолжить, остановив поток сбивчивых слов долгим поцелуем.

Ее прерывистое, тяжелое дыхание увлекло его, но Чарльз боялся оскорбить Мелиссу.

«Мы должен остановиться, – шептал ему внутренний голос. Он и сам понимал, что зашел уже слишком далеко. – Ты ведь джентльмен. Немедленно возвращайся домой, – приказывала совесть. – Осталось всего каких-то две недели…» Но он умирал от желания. «Разве я хочу слишком много? Только один поцелуй, хотя бы один…»

Но тут рука Мелиссы снова потянулась к его брюкам и стала поглаживать упругую выпуклость, которая плотно прижималась к ее бедрам. И он позабыл обо всем на свете.

– Будь моей, прямо сейчас! – произнес, задыхаясь, Чарльз, жадно припав к ее вздымающейся груди.

– Да, да, Чарльз, прошу тебя! О пожалуйста, Чарльз! – просила Мелисса, совершенно забыв о всяких приличиях. Ее волновало только то, что он был рядом и мог освободить ее от накопившегося во всем теле напряжения.

Ее податливое тело безвольно покоилось под его сильным телом, прижимаясь к его груди, оно горело в буйном пламени страстной борьбы, на смену которой пришла блаженная истома. Неожиданно Чарльз понял, что он никогда еще не испытывал от близости с женщинами наслаждения, равного тому, которое он пережил за эти несколько минут с Мелиссой. Она была само совершенство. «Она создана только для меня», – думал счастливый Чарльз.

Мелисса перевела дыхание и попробовала справиться с волнением. Ее мечты и смутные догадки не шли ни в какое сравнение с реальностью его любви. Она посмотрела ему прямо в глаза и ощутила всю глубину искреннего чувства, а он, поймав ее восторженный взгляд, прочитал в нем все, что покоилось в ее чистой душе.

Утром приехали Чарльз и его адвокат. Войдя в гостиную, Чарльз загадочно посмотрел на Мелиссу, и она, не выдержав его взгляда, залилась ярким стыдливым румянцем. Как она могла потерять над собой контроль? А он? «Нежные прикосновения замутняют твое сознание». Никто не ожидал, что эта, на первый взгляд, безобидная утренняя прогулка примет такой оборот. Он, разумеется, принес потом свои извинения, но легче ей от этого не стало. Бедную девушку все еще мучили стыд и угрызения совести. Следующие две недели растянутся до невозможности, и пережить их станет пыткой для обоих. Мелисса опасалась, что, даже если они не будут больше оставаться наедине, вряд ли им удастся снова устоять перед новым искушением. Никогда еще ей не было так хорошо.

Но приезд Чарльза вызвал страх в ее душе. Она с первого же взгляда узнала его адвоката – им оказался душеприказчик леди Лэньярд.

– Что вы собираетесь нам сказать? – спросил Чарльз, когда вся компания чинно расселась в библиотеке.

– Как вы, наверное, знаете, я адвокат и финансовый советник вашей покойной бабушки, леди Лэньярд. Кроме того, мне поручено представлять еще и ваши интересы, – начал он тягучим голосом. – Она составила приписку к своему духовному завещанию, документ, содержание которого должно было держаться в глубочайшей тайне в течение девяти месяцев с момента ее смерти или до тех пор, пока вы не объявите о своей помолвке. В последнем случае мне было предписано вскрыть завещание и зачитать его в вашем присутствии.

Мелисса и Чарльз непонимающе переглянулись, и она заметила, что его дыхание, так же как и ее, заметно участилось. А что если леди Лэньярд все-таки передумала и решила оставить ему хоть что-нибудь? Девять месяцев. Но она приказала Чарльзу жениться на Генриетте в течение года. Так что же заставило эту женщину изменить свое решение? Леди Лэньярд, конечно, обладала дьявольской хитростью и могла при желании любого обвести вокруг пальца. Неужели, осмыслив его поведение в течение того короткого промежутка времени, который он провел в своем имении, она составила новое распоряжение? Может, работа, проделанная им в Суонси, даст ему возможность получить долгожданное наследство? Слушая вполуха речь адвоката, Мелисса горячо молилась.