Страница 57 из 65
И пусть даже при последней проверке обнаружится какой-либо дефект, или вероятность дефекта, или подозрение в неточности работы аппаратуры… К примеру, гипотермической камеры, или навигационных приборов, или же стоящего без дела в ангаре вездехода — нет, ничто больше не станет поводом для отсрочки, для отмены установленного срока, как это было сто пятьдесят дней назад, сто дней назад…
Гости уже собрались, не было только Солифь. "Где же она?" — спросил кто-то из гостей, а второй сказал: "Подумаешь, а что ей тут делать? И кто она такая, чтобы без нее не обошлись?" — "Солифь здесь нет", — заявил один, а другие дружно согласились: "Разумеется, ее нет", и все противно захихикали.
Почему они такие дураки, такие злые дураки? "Что вам здесь надо?" спросил он их всех. Они не знали, что ответить, и решили уйти. А ведь они пришли на день рождения Солифь и не могли уйти просто так. К тому же и Солифь была тут, как же они смели говорить, будто ее нет? "Потому что мы ее уже поздравили, ты один только не поздравил".
Они были правы, и ему стало так стыдно, что он не может увидеть Солифь, и, значит, ее и вправду нет. "Да вот же она!" — закричали друзья, и до него дошло, что теперь ему нечего стыдиться. И впрямь — она стояла перед ним, и он поздравил ее с восьмидесятилетием. "Но, — сказал он, хитровато улыбаясь, — на самом деле тебе не восемьдесят, а только семьдесят девять, да нет, всего лишь тридцать четыре". И все изумились его словам. Солифь сделала большие глаза, огромные глаза. Но это же было так просто — он подарил ей часы, которые постоянно отставали на пятьдесят дней, нет, на сто дней. Тут он понял, что удивлялись они не этому, а тому, что часы тикали так громко. "Почему они так громко тикают?" — спросил он себя и других, но не услышал ответа, потому что все заглушил грохот часов. Это же будильник, подумал он, и это было его последней мыслью во сне и первой наяву…
Но это был не будильник, да и шум был не таким уж громким. Звук шел от акустического прибора, связанного с локатором, — кто знает, сколько времени он работал, пока не разбудил Разведчика? — прибор показывал, что вблизи планеты появился активный летающий космический объект.
Разведчик должен был бы стремглав кинуться к контрольному пульту, но он встал медленно, осторожно, почти лениво, словно боясь, что его резкие движения испугают тикающий прибор и тот замолчит, а может, и сомневаясь в реальности этого тиканья и в том, что оно означало.
Когда же он сел за пульт и начал считывать показания датчиков, он понял, что никакой ошибки нет — приборы однозначно свидетельствовали: активный летающий объект с произвольно изменяющейся орбитой. Это была ракета.
Значит, долгое ожидание — без малого двести дней! — не было напрасным. Ракета, замедляя скорость, брала курс на планету.
Вероятно, сигнальный датчик был все же с дефектом, иначе локатор обнаружил бы ракету намного раньше. Да и Разведчик давно открыл бы ее приближение, если бы ежедневное сидение у локатора не надоело ему за эти дни до того, что он в конце концов смирился с тем, что экран его локатора постоянно пуст. А акустический прибор начал работать уже при непосредственном приближении объекта. Если все будет идти нормально, то в течение полутора суток ракета с топливом приблизится к планете, перейдет на круговую орбиту и по его команде совершит посадку.
Он откинулся на спинку кресла, вглядываясь в экран — звездное небо на черном фоне. Звезды на экране выглядели оранжевыми точками, а светило представлялось маленьким кружком. Планеты и их спутники электроника показывала зелеными точками и синими крестиками, но их на экране не было, так как система не имела спутников, а вторая планета оставалась невидимой, потому что Разведчик включил воспроизведение лишь одного участка неба со светящимся красным треугольником в центре.
Красным на экране обозначались космические объекты, опознанные как активные летающие тела. Все другие цвета, предусмотренные для лучшей ориентации в системах с многочисленными планетами, здесь были не нужны важным был только этот красный треугольник, неподвижно застывший на усеянном оранжевыми точками фоне.
Но Разведчик знал; под зеленой лентой датчика рядом с экраном появилась теперь и красная лента со светящимися цифрами, которые показывали расстояние, отделявшее ракету от планеты. Данные были очень точными, и он долго не мог отвести взгляд от последних трех из длинного ряда цифр, медленно сменявших одна другую. Он смотрел на них не отрываясь, как будто это могло ускорить приближение ракеты.
Как часто, даже когда надежда казалась ему уже плохо замаскированным самообманом, Разведчик рисовал себе, какая охватит его радость, какой это будет для него праздник, когда появится наконец эта ракета с запасом топлива. Сколько вариантов того, как придет к нему эта долгожданная минута, проходило перед его мысленным взором — в том числе и таких, которые совсем не радовали, а то и вовсе идиотских, вроде того, что вот появилась долгожданная ракета, а он не поверил этому да так и остался на планете до конца дней своих. Действительно, идиотизм, но кто знает, до какого состояния он дошел бы, если бы пришлось еще ждать и ждать.
И вот теперь он знал точно — ракета тут, однако вместо безудержного ликования его наполняло одно лишь чувство нетерпения.
Он резко встал. В его распоряжении еще около полутора суток, но и дел было сверх головы — ведь нужно все подготовить. Чем же следует заняться в первую очередь? Он опять сел, развернулся вместе с вращающимся креслом влево так, чтобы иметь прямо перед глазами пульт с главными контрольными приборами. И снова бросил взгляд на экран, где какое-то время спустя, когда он уже совершит прыжок через пространство, засветятся пять зеленых точек и два оранжевых кружка, а рядом с экраном, по красной ленте счетчика, побегут, сменяя друг друга, цифры, показывающие расстояние: 303, 302, 301, 300, 2VV, 2VX, 2V9, 2V8… Его левая рука легла на клавиатуру проверки состояния агрегатов. Клавишей было шесть — по одной на каждый палец.
Разведчик смотрел то на участок контрольного пульта, служащий для управления гравитационными машинами, то на экран локатора, где было уже заметно, что красный треугольник движется. Прошло более двух суток с того момента, как он появился там, на экране. Теперь в соответствии с программой ракета перешла на околопланетную круговую орбиту. Незапрограммированным было только то, что она оставалась на этой орбите и не прореагировала на команду о посадке, которую дал ей Разведчик. Ракета на орбите вообще не подчинилась ни одной из многочисленных команд Разведчика, переданных ей по радио в течение последних часов.
Однако по сравнению с тем фактом, что ракета все же появилась, ее «непослушание» представлялось всего лишь незначительным инцидентом, заурядной трудностью, которую нужно и можно преодолеть.
В эту ночь Разведчик спал недолго, но зато спокойно и, кажется, снова видел сон. Только теперь это было неважно — ведь скоро он не во сне, а наяву увидит свой город и над ним небо, на котором сияют два солнца.
Туда были направлены в прошедшую ночь все его мысли. Он обдумал все возможные случайности и приготовился к ним. Опоздание ракеты и поломка ее сигнального устройства — все это явные следствия какой-то аварии, так что следует ожидать, что и другие ее рабочие узлы могут оказаться поврежденными.
Щелчок тумблера — и на экране появились схематичные изображения планеты и орбиты ракеты. Она проходила почти точно над кораблем Разведчика, и это упрощало задачу. Все было подготовлено, вычислено и выверено, следовало только включить гравитационные машины.
Когда ракета вновь появилась над горизонтом, мощный пучок направленной гравитации захватил ее. На экране было видно, как ее орбита все больше сближается с двумя дугами, одна из которых обозначала поверхность планеты, а другая — границу слоя атмосферы, в котором должно будет проходить торможение.