Условие

— Степан Иваныч, так и хотели, но вы же помните, Госплан срезал смету. На тридцать процентов, Степан Иваныч!

— Минуточку, Анна Степановна. И в новом плане, с которым я знакомился три года назад, ничего не говорилось о разрушениях.

— Степан Иваныч, ну что вы делаете из меня дурочку? Вам же прекрасно известно, что очередь должна быть сдана в эксплуатацию в этой пятилетке. Для ускорения темпов строительства пришлось в виде исключения пойти на применение взрывных работ.

— В черте города, Анна Степановна, в черте города! Разве я не бил в набат?

— Били, Степан Иваныч, били, но это решение принимали не мы с вами.

— Так какого ещё набата вы от меня хотите? — грозно осведомился старик.

Анна Степановна молчала. Смягчившись, Апухтин продолжил:

— Что же мы имеем в итоге? Метро — ваше строительство. Вы ведёте варварские взрывные работы, здание оказывается в аварийной зоне. Имеется акт экспертизы, где утверждается, что здание находится в негодном состоянии. Таким образом, библиотека — вместилище уникальных книг и рукописей — оставаться там не может. Более того, разрушения столь значительны, что фонды должны немедленно быть переданы другим учреждениям! Фактически вы уничтожили эту библиотеку. Однако, как ни странно, библиотека уцелела. И теперь вы уже требуете средства на капитальный ремонт здания! Что же за экспертиза была? Как быть со средствами, выделенными на строительство нового здания? На разработку проекта новой застройки микрорайона, который, как выясняется, надо не застраивать, а охранять от застройщиков? Вы, уважаемая Анна Степановна, в данной ситуации пытаетесь исправить свой грех. И вам непременно на это укажут.

«Грех Григория Петровича, — подумала Анна Степановна. — Но старик прав».

— Мы не боги, — сказала она, — всё предусмотреть невозможно. Давайте исходить из фактов. Здание выстояло. Взрывных работ более не предвидится. Следовательно, необходима новая экспертиза.

— Вероятно, — согласился Апухтин, — только вы забываете, какие-то залы там уже заливает вода, гибнут ценнейшие рукописи. По чьей вине?

— По вине руководителей библиотеки! Не могут дать команду перенести рукописи в сухие залы? Ждут подсказки сверху? Так-то относятся к национальному достоянию! Я завтра же вызову директора на беседу в горком!

— Вы не кувшин и не камень, — засмеялся Апухтин, — вы — каменный кувшин.

— Льстите, Степан Иваныч, — ответила Анна Степановна, — я сейчас как раз сочиняю докладную, требую провести новую экспертизу немедленно. Степан Иваныч, я могу попросить вас об одной услуге? Мы же с вами друзья?

Апухтин промолчал, оставляя этот вопрос открытым.

— Меня смутило, что вы назвали библиотеку архитектурным памятником… ну, второй, что ли, руки.

— Вы хотите, чтобы мы…

— Да, изменили формулировку. Одно из красивейших, ценнейших зданий города!

— Считайте, что убедили. Я, между прочим, всегда утверждал, что Ананий Щапов — единственный в своём роде, до конца ещё не оценённый архитектор. Знаете, ведь у него мать была из крепостных.

По тому, как легко уступил старик, Анна Степановна поняла: он считает её дело безнадёжным…

— Вот видите, Степан Иваныч. И последнее…

— Последнее? — насторожился Апухтин.

— У меня создалось впечатление, что Григорий Петрович меня подвёл. Вероятно, у него были причины поступить так, а не эдак, не мне вам объяснять…

— Нет, отчего же, Анна Степановна, объясните.

— Степан Иваныч, скажу вам по секрету: Григорий Петрович не вернётся. Составлен приказ, его отправляют на пенсию. Я могла бы списать это дело на него, но так поступать не в моих правилах.

— Вы ищете причину, почему он вас не проинформировал, — спокойно произнёс Апухтин, — но вполне может статься, она элементарна: весь этот шум вокруг библиотеки не имеет ни малейшего отношения к промышленному строительству, которое вы имеете честь координировать.

«Но почему-то имеет отношение к Григорию Петровичу», — подумала Анна Степановна. Старик не клюнул.

— Степан Иваныч, — время шло, а она не приближалась к цели, — состоится или не состоится моё назначение, в любом случае у меня будет время привести дела в порядок, — пусть Апухтин думает, что хочет. — Как рассчитывал Григорий Петрович, не получится. Плёнка засвечена. Вы мне помочь не хотите. Мне остаётся одно — идти наверх. Это скандал. Допускаю, что могу получить взыскание, однако и ваша двусмысленная позиция без внимания не останется. Это я вам обещаю.

Некоторое время Апухтин молчал, обдумывая сказанное.

— Уж простите меня, циника, — произнёс он, — но какой верх вы имеете в виду?

— Я вызвана на собеседование в Москву… — соврала Анна Степановна. Местными «верхами» Апухтина не смутишь.

— Чем стращать старика, — ухмыльнулся он, — взяли бы да затребовали проект застройки микрорайона.

«Давай-давай!» — подумала Анна Степановна.

— Из этого самого института? Считайте, я уже это сделала. Он у меня на столе. Что я вижу на месте несчастной библиотеки?

«Что ты там решил поставить, старый хрыч?»

— Но вам никто не даст проект, — сказал Апухтин, — поскольку он находится в стадии разработки. Никто не даст, как бы вам ни хотелось, — повторил с мстительным удовольствием. — Время, во всяком случае, потеряете. Это я вам обещаю, — передразнил Анну Степановну.

— Степан Иваныч, не мучайте!

— Анна Степановна, давно хотел с вами посоветоваться, сейчас, может быть, не ко времени, но уж извиняйте старика, вдруг потом забуду? Два моих заместителя и начальник отдела крайне нуждаются в улучшении жилищных условий. Это же чушь, бред какой-то, чтобы архитекторы…

— Бумаги в порядке?

— В полнейшем! Двое — заслуженные деятели культуры, один — лауреат Госпремии. Это скромнейшие люди, Анна Степановна, даже не претендуют на получение государственной жилплощади, согласны на кооператив.

— Если там всё по закону, считайте, моя поддержка обеспечена.

— И ваши лимиты?

— Степан Иваныч, что в моих силах! Так что там, на месте библиотеки и парка?

— Ультрасовременный квартал, олицетворяющий новое лицо нашего города. Так сказать, лучшее из того, на что сегодня способна отечественная архитектурная мысль, прообраз новостройки будущего.

— Простите, но это можно строить на новом месте. При чём тут парк и памятник старинной архитектуры? Так что там, на месте библиотеки?

— Оригинальный дом, — мрачно проговорил Апухтин, — предположительно кооперативный, с гаражами, бассейном, планировкой квартир по индивидуальным проектам. Но, повторяю, только предположительно. Возможно, там будет что-то другое.

«Это! — усмехнулась про себя Анна Степановна. — Именно это, и так быстро, как никому не снилось!»

— Вот как? — недавний азарт сменился тоской. Так и прежде бывало. — А где, интересно, я могу получить список пайщиков?

— Полагаю, в управлении кооперативного строительства, оно относится к горисполкому. Только не знаю, дают ли они такие списки? Да и есть ли уже список по этому дому?

«Есть! И там два твоих заместителя и начальник отдела…»

— Это уже моя забота, Степан Иваныч. Всего вам доброго, — хмуро простилась со стариком, который уже пятнадцать лет мог бы спокойно пребывать на пенсии: жить на даче, нянчить правнуков, ловить в пруду рыбку…

…Анне Степановне довольно быстро удалось установить, что командует управлением кооперативного строительства некто по фамилии Суетинов, однако дозвониться до него оказалось почти так же сложно, как, скажем, до начальника управления торговли.

Анна Степановна солидно представилась, но её должность не произвела на секретаршу Суетинова ни малейшего впечатления.

— Перезвоните через полчаса, у Игоря Юльевича совещание.

— Позвольте! — начальственно возвысила голос Анна Степановна, но та уже брякнула трубку.

Побледнев от ярости, Анна Степановна позвонила в справочную: как сносится с Суетиновым начальство? Есть ли какой-нибудь прямой телефон?

Прямого телефона не было.