Скитальцы

Много ты продал часов? — спрашивает Эдеварт.

Восемь штук, сейчас иду к нему, чтобы отдать деньги. У меня осталось две штуки и ещё те, что Папст обещал мне. Я давно собирался купить себе часы...

Немного спустя, когда уже совсем стемнело, Эдеварт решил вернуться в лавку и лечь спать, но по пути его ждало неожиданное приключение. Началось с того, что он заметил впереди какого-то человека, должно быть, тот вышел из ближайшего дома. Ничего странного в этом не было, и Эдеварт не обратил бы на него внимания, но человек вдруг бросился бежать, и Эдеварт удивился. Он сразу подумал, что это Август, — уж не попал ли его друг в какую-нибудь беду? — и припустил за ним. Почему этот человек побежал? Кругом было тихо, никаких преследователей Эдеварт не заметил. Несколько раз он окликнул Августа, но тот не отозвался и не остановился, а свернул за угол и исчез. Эдеварт побежал за ним. В одном из домов дверь была приоткрыта, она тихо качнулась, может, от ветра, а может, кто-то только что вошёл в неё. Эдеварт вбежал в дом, и дверь тихо прикрылась за ним. Он оказался в тёмном коридоре. Август! — позвал он, никакого ответа. Эдеварт вытянул руки вперёд и ощупью пошёл по коридору, наткнулся на стену, дальше пути не было, рядом со стеной он обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж. Не успел он ступить на первую ступеньку, как дверь внизу снова открылась и тот человек выбежал на улицу. Эдеварт бросился за ним. Теперь он уже разглядел, что это не Август, но он узнал этого человека и хотел поговорить с ним, выяснить, в чём дело, — это был кузнец, один из тех, кто танцевал вчера на вечеринке в трактире Маттеа.

Чего ты бежишь? — с улыбкой спросил Эдеварт, догнав кузнеца.

И получил ответ: А ты сам чего бежишь? Я тебе что-нибудь сделал?

Эдеварт объяснил: он принял его за Августа, своего друга, думал, что тот попал в беду, и хотел помочь, если нужно, но он ошибся...

Ну и ступай своей дорогой! — рявкнул кузнец, собираясь бежать дальше, он оглядывался по сторонам и был чем-то обеспокоен.

Ты куда? — спросил Эдеварт.

Не твоё дело! Убирайся!

Кузнецу не следовало так отвечать, его тон не мог не разозлить Эдеварта, и он бросился на кузнеца. Какого чёрта!.. — крикнул кузнец.

В этой драке не было победителей, но Эдеварт, с детских лет известный драчун, не уступил кузнецу. Хуже, что кузнец бил зажатым в кулаке ключом, сильный он был, как медведь, и Эдеварту не удалось свалить его своей знаменитой подножкой. Лавочная крыса! — крикнул кузнец. Провались ты вместе со своим ключом! — крикнул в ответ Эдеварт. Он ударил кузнеца ногой и попал, куда метил! Однако кузнец устоял и в свою очередь ударил Эдеварта по ноге, Эдеварт упал.

Когда он вскочил, кузнец был уже далеко. Эдеварт хотел было броситься за ним, но его отвлёк человек, который высунулся в окно и спросил у него: Сильно ушибся?

Нет.

У тебя кровь на лице.

Он ударил меня ключом.

Это кузнец. Он всегда дерется ключом.

Почему он убежал? — спросил Эдеварт.

Этого я не знаю.

Кузнеца уже почти не было видно, и Эдеварт не стал его преследовать. Какое ему дело до этого человека, пусть себе бегает по улицам! Эдеварт пошёл обратно, ему было стыдно, что кузнец одолел его. Дойдя до того места, откуда он побежал за кузнецом, он столкнулся с Теодором и старым Папстом. Папст держал Теодора за руку. Старик был в полной растерянности.

Ну, наконец-то хоть один порядочный человек! — воскликнул торговец часами. Иди сюда, Эдеварт, они напали на меня, хотели ограбить и убить. Вот этот!..

Эдеварт с удивлением смотрел на них. Ты напал на Папста? — спросил он у Теодора.

Я? — возмутился Теодор. Может, это ты сам напал на него!

Нет-нет, это был Теодор! — уверенно воскликнул Папст. С ним был сообщник, но он убежал. Я уже лёг спать, как вдруг приходит один человек, я его знаю, у него чёрное лицо, чёрная борода, даже кожа у него чёрная, просто ужас. Папст знает всех — это был кузнец! Что ему надо? Купить часы. Нет-нет, я уже лёг спать, приходите завтра! Нет, сегодня, сейчас, завтра он уедет. Мне стало страшно, я понимаю, что в коридоре кто-то стоит, кузнец купит у меня часы и, когда я стану прятать деньги, вырвет у меня из рук бумажник и убежит. Какой грех, какое злодейство! Ограбить старого Папста! Я лежу в постели, он может броситься на меня и задушить, я боюсь крикнуть и позвать на помощь, это ужасно, он вот-вот задушит меня. Деньги, требует он, где бумажник! Я хлопаю рукой по одеялу, даю понять, что не собираюсь сопротивляться, мне страшно, в коридоре, я слышу, есть кто-то ещё... Это был он!

Я? — опять кричит Теодор. А вы меня видели?

Молчи! Он настаивает, ему нужны часы, я уже сам не свой и говорю ему: если ты пришёл за моими деньгами, то они лежат в сундучке. Нет, под подушкой! — говорит тот, из коридора. Разве вас было не двое?

Я приходил, чтобы отдать вам деньги... — начинает Теодор.

Да, и видел, что я спрятал бумажник под подушку. Молчи уж!

Нет, я приходил задолго до кузнеца и ушёл, как только отдал вам деньги. Может, скажете, что я не всё вам отдал?

Он хочет купить часы, мне страшно за свою жизнь, я молю его и хлопаю рукой по одеялу. В сундучке, говорю я, в сундучке на полу! Он может сказать: давай сюда ключи! Но я всё-таки рискую и говорю: посмотри в сундучке! Нет, под подушкой! — опять говорит этот из коридора. Ужасная минута, это конец, они убийцы. Тут, верно, ему что-то послышалось, он прислушивается. Давай скорей! — кричат ему из коридора, и он бросается к двери. Да-да, и ты был с ним, это точно!

Теодор: Гнусная ложь! Я вас спрашиваю, вы меня видели? Я пришёл и отдал вам деньги за проданные часы, может, скажете, что я вас обманул? Что вы получили мало денег?

Деньги... Деньги... — пробормотал Папст. Ты был с ним!

Как я мог быть с ним, если кузнец пришёл гораздо позже меня?

Эдеварт: А как ты узнал, что кузнец пришёл гораздо позже тебя?

И в самом деле, засмеялся Папст. Как ты это узнал?

Как узнал?.. Теодора вдруг осенило, и он быстро сказал: А я встретил кузнеца на улице после того, как отдал вам деньги. Может быть, потом он и пошёл к вам. Откуда мне знать?

А почему ты сейчас оказался здесь? Ты снова ходил к Папсту?

Нет, я просто бродил тут поблизости.

Я оделся и вышел на улицу, а он стоит здесь, сказал Папст. Ясно, что он был с кузнецом и вернулся посмотреть что и как. Помоги мне, Эдеварт!

Но Эдеварт ничем не мог помочь ему. Ничего же не произошло, деньги у Папста не украли, он только перепугался, но история не вызывала сомнений: кузнец-то сбежал, Эдеварт видел это сам, он догнал его и даже подрался с ним. Ведь, коли на то пошло, кузнец убежал с места преступления, потому что не был настоящим вором, может, впервые и решился-то на такое, настоящих воров на ярмарке в Стокмаркнесе не было, так, лишь мелкие воришки. Вот Август мог бы порассказать о настоящих ворах и грабителях; когда он узнает про кузнеца, он только посмеётся.

Однако из-за человека, прятавшегося в коридоре, к этой истории следовало отнестись со всей серьёзностью, судя по его поведению, он был сообщником. Полиция, та, естественно, прижала бы этого человека, но какая в Стокмаркнесе полиция? В этом мирном городишке каждый сам себе был полицией, да и вообще на всех ярмарках в других местах до сих пор всё обходилось благополучно. Неужели в коридоре стоял Теодор? Теодор тоже не был настоящим вором, но он был ловкий жулик, и вполне возможно, что это он прятался в коридоре, пока другой совершал преступление. Эдеварт не поверил Теодору. Но с другой стороны, неужели Теодор мог ввязаться в столь глупое дело? Ладно, всё же ничего не случилось, никого не ограбили и не убили, вот только несчастный Папст перепугался до смерти.

Пока Эдеварт размышляет над этим, Теодор заискивающе спрашивает у него: Что это с тобой, ты ушибся?

Эдеварт: Ты здесь недавно с кем-то разговаривал?

Да, с Хенриком Стеном.

Так, может, это он стоял в коридоре?

Теодор, радостно: Вот видишь! Конечно, там был Хенрик Стен! Они с кузнецом друзья! Что вы теперь скажете? — с торжеством спрашивает он у Папста.