Скитальцы

Много вы, однако, всего закупили, заметил Эдеварт.

Это всё Йоаким, оправдывалась Поулине.

А что прикажешь делать! — воскликнул Йоаким. Она же мне покою не давала!

Я не давала тебе покою?

А то нет, она улеглась здесь на полу и орала во весь голос!

Врунишка! — засмеялась Поулине.

Не упустила повода покричать, невозмутимо продолжал Йоаким.

Только шутки и хорошее настроение, никаких недовольных лиц; покончив с товаром, Йоаким вернулся на своё поле. Он помнил уроки, усвоенные в детстве, и, уходя, сказал: Кто идёт на поле своё, а кто на торговлю свою... но я бы с вами не поменялся!

Нет, Йоаким был далеко не обездоленный человек. Его сеновал был набит до самой крыши, он не воткнул бы туда больше ни охапки, и строить он в нынешнем году ничего не собирался, нет-нет. Но он объединил свои усилия с ещё менее обездоленным человеком по имени Ездра, у которого был и сеновал для сена, и место для новой, уже купленной Йоакимом коровы. Нет, всё устроилось самым наилучшим образом.

Ну, а Август? Сидел в уголке мрачный, убитый горем и помалкивал? Отнюдь нет. После двух лет отсутствия Поллен опять казался ему новым, он бродил по селению, распираемый жаждой деятельности, и появлялся там, где требовалась его помощь; сначала он какое-то время помогал Йоакиму, но, узнав, что Каролус ещё не заготовил сена, перешёл к нему, взял косу и два дня косил, как одержимый. Этот Август и раньше был странной личностью, таким он и остался, работящим и гораздым на выдумку, фантазёром, всегда готовым приврать, доброжелательным, способным оказать помощь даже себе во вред, но, случись ему попасть в трудное положение, его бессовестность не знала предела. На этот раз он приехал уже не высоких сапогах с широкими отворотами, одежда на нём была сильно потрепана и его матросский мешок почти пуст — что, интересно, это означало? Август объяснил, что свои сундуки он оставил на юге и взял с собой лишь самое необходимое.

Он отправился к Ездре и оглядел его хозяйство. Ведь это благодаря совету Августа и его указаниям, как нужно строиться и возделывать землю на осушенном болоте, Новый Двор Ездры превратился в богатую усадьбу и со временем обещал стать достопримечательностью всего Поллена. Не диво, что Август был принят там с почестями и уважением.

А вы тут неплохо обустроились! — с одобрением сказал он, глядя по сторонам. Я и сам не успел бы сделать больше за столь короткое время. И ты здесь, Осия, что тебе здесь понадобилось? — спросил он, словно удивившись.

Ездра подхватил шутку: Понадобилось мешать мне, а что же ещё!

Я слышал, вы поженились?

Поженились, и думаешь, мне стало спокойнее жить после этого?

Вмешалась Осия: Ты помолчи, а я расскажу Августу, как всё было: я вовсе не хотела идти за него, не хотела и всё, но тогда он пригрозил мне, что повесится. Ха-ха-ха! Видал ты такого чудака?

Да, странно, что вы решили пожениться, сказал Август.

Его пригласили в дом и выставили на стол угощение; гостиная ему понравилась. Надо было сразу сделать её побольше, сказал он Ездре. Как я понимаю, ваша семья вот-вот увеличится.

Нет, Ездра с невинным видом покачал головой, просто она тут у меня разленилась и разжирела.

Осия схватила его за волосы. Я тебе сейчас покажу, как я разленилась и разжирела! — грозно сказала она.

Они пошли на картофельное поле, и Ездра выдернул из земли несколько кустов: Видишь, какая уже крупная картошка! Потом они направились к болоту — этому благословению, посланному ему Богом. Жито было уже высокое, не меньше трёх футов, и колосья начали наливаться, земля под ногами кое-где ещё колыхалась, но теперь это было уже неопасно; всё шло своим чередом, скоро жатва.

Август дивился, покашливал и кивал, но помалкивал. Он прошёл в глубь болота, ему захотелось проверить, выдержит ли его почва. Выдержала. Вода весело стекала в широкий ров посередине, многочисленные поперечные канавки осушили болото, теперь тут была надёжная почва, на осушенном пространстве уже начали пробиваться кусты.

Август по достоинству оценил терпение и труд, вложенный в это дело, но человек, который объездил весь мир, повидал и не такое. Это напомнило мне одно место в Австралии, сказал он, только там болото было куда больше, и воды в нём тоже было побольше, а ров посередине не уступал настоящему каналу, и ещё там стояла мельница. Мы зерно домой не возили, сразу мололи его на мельнице, а домой везли уже муку. Вы можете спросить, зачем нужно было столько муки? А мы кормили ею тысячу свиней и потом продавали их возами.

Слушатели в изумлении качали головами.

Август утешил их тем, что земли у них много и в канавах полно воды. Я смотрю, вы тут такого наворочали, а то ли ещё будет, у меня просто нет слов!

Супруги чуть слезу не пустили, так они были растроганы, и Ездра сказал: Приятно слышать. Уж мы тут постарались!

Сколько у вас коров?

Две. И ещё телка.

А скоро будет три, сказала Осия.

Ездра: Беда в том, что хозяйке хочется иметь много коров, а хозяину нужна лошадь. Уж и не знаю, что следует предпочесть.

Осия повторила то, что говорила уже сотни раз: От лошади нет ни молока, ни масла.

Август задумался. Пусть он мало знал о путях рыбных косяков или небесных светил, зато он, как никто другой, умел находить выход из трудного положения. Ездре нужна лошадь.

А что, теперь на болоте никто не кричит? — спросил он.

Нет, ответил Ездра, после того воскресенья, когда покойник крикнул два раза, всё стихло.

Шутники переглянулись. Осия стояла рядом, не смея поднять глаза.

Они вернулись к дому. Август осмотрел хлев и сеновал, со знанием дела измерил пальцами ширину каждого стойла и одобрительно кивнул, измерил ширину ворот сеновала — пройдёт ли большой воз — и кивнул, попрыгал на половицах, проверяя, выдержат ли они лошадь, и опять кивнул.

Перед его уходом Ездра нерешительно спросил: Что скажешь, Август, если нам со временем завести лошадь?

Не знаю, тем сеном, что у вас есть, трёх коров и лошадь не прокормить.

Ездра и Осия с ним согласились.

Но, продолжал Август, без лошади вам не обойтись! С этими словами он ушёл.

Августа всё ещё переполняла жажда деятельности, и он заражал ею других, Поллен опять казался ему новым, и Новый Двор Ездры пришёлся ему по душе. Он пошёл к Эдеварту и сказал, что Ездре нужно купить лошадь.

Нужно так нужно.

Правильно. А это означает, что Август с Эдевартом должны взять по лопате и осушить аккурат такую часть болота, чтобы сена с неё хватило для лошади. Ясно?

Эдеварт колебался. Подошёл Йоаким, его заинтересовало предложение Августа, но Эдеварт никак не мог решиться, он отяжелел и немного заплыл жиром.

Ты же не калека какой, сказал ему Август. Сам говорил, что за одну ночь выкосил в Доппене весь луг. У Ездры есть деньги на семена, чтобы посеять траву, он и твою корову будет кормить, Йоаким, а навоз от неё пойдёт на удобрение; Ездра хорошо заработал на сельди, хватит, чтобы купить лошадь, разве не так? А вы будете брать её, когда вам понадобится перевезти в лавку товар. Ясно? Давай сюда лопаты!

И друзья взялись за болото, они работали, забыв обо всём, и больше полагались на сноровку, чем на сообразительность, сил они не щадили, зато им было чему подивиться, глядя, сколько они сделали за первый же день. Сам Ездра успевал только пройтись с мотыгой да кое-что подправить после этих одержимых, а Осия с утра до вечера варила и парила, чтобы накормить их. Ездра не помнил, чтоб у него на болоте когда-нибудь было так весело, особенно по утрам, когда Эдеварт со стоном растирал нывшую спину.

Близилась осень, друзья работали в селении, но пока, к сожалению, не заработали ни шиллинга. Разве это жизнь для таких, как они! Поулине стояла за прилавком, и всё шло хорошо до тех пор, пока рыбаки, промышлявшие сельдь, были при деньгах, рано или поздно эти деньги оказывались в лавке. Но друзьям-то что с того! Ничего. Владельцем лавки считался Эдеварт, но он держался в стороне и всё время повторял Поулине: Делай, как знаешь! Август тоже был не из тех, кто за любую работу берёт деньги. Мне деньги не нужны, гордо говорил он.