Страница 52 из 73
При этом зоновские воспитатели абсолютно уверены в непогрешимости своих воззрений, горюют по старым временам и никак не могу примириться с winds of change[21], проникающими с воли в зону.
Культура – категория многоплановая. Это и быт, и литература, религия, и общение между людьми. Варварство тоже культура, но только варварская. Уголовно-исполнительная система вроде бы имеет задачу воспитать вчерашнего преступника так, чтобы повысить его культуру до среднего по стране уровня. Чтобы он, вчерашний преступник, вышел из колонии готовым к обычной нормальной жизни в нормальном культурном обществе. На деле получается какая-то совсем другая штука: зона так же, как туберкулёзом, заражает общество своей ненормальностью и бескультурьем, и совсем, СОВСЕМ не поднимает культуру осуждённого.
А ведь большинство наших зэков – отнюдь не закоренелые преступники, а люди социально ущербные, малокультурные, необразованные! Это совсем не секрет. Об этом многократно говорилось со всех трибун – например, в одном из докладов на дополнительной встрече ОБСЕ по правам человека, бесчеловечному обращению и наказанию (Вена, 27 марта 2000):
«…В российские тюрьмы на рубеже третьего тысячелетия попадают те, кто не смог найти места в обществе, не вошёл в него, или, по каким-то трагическим обстоятельствам, выпал из него.
Эти люди – не криминальные таланты и дарования, которые могут незаметно для властей ограбить банк или ювелирную лавку, не бандиты, разъезжающие по парижам на мерседесах, не теневые банкиры, или бизнесмены – эти-то умеют достичь соглашения с правоохранительными органами и никогда не попадут за решётку, слишком хорошо они оснащены деньгами, связями, силой.
Нет, те, кто сидит, не умеют совершать преступления, поэтому становятся легкой добычей правоохранителей; их намерения ничтожны, их удел – маленькая кража на 10—50 долларов, из-за необходимости ежедневного пропитания, бытовое пьянство и всё, что обычно следует за ним – скандал, драка, поножовщина. Больше половины огромного тюремного населения России приговаривается судами на несколько лет лишения свободы за такую вот кражу – поросёнок, три буханки хлеба, клеёнка, несколько пачек сигарет. Как показали исследования, в тюрьмы попадают люди, которые нуждаются скорее в психологической или даже психиатрической помощи, чем в воздействии силовых структур государства. Им нужда социальная помощь – жильё или работа, образование или участие врачей, они не получили хорошего воспитания в детстве, потому что выросли в семье, тоже обделённой социальной поддержкой, или вовсе без семьи…»
Всем известные причины преступности – «недоработка семьи и школы». Так надо же «доработать», а не подавлять человека окончательно! Учить, воспитывать, как можно шире знакомить с иной, не люмпенской жизнью, создавать любые условия, чтобы вовлечь человека в самообразование, в культурную жизнь.
Пока в России делается наоборот. Продолжим цитирование уже приводившегося нами коллективного письма из учр. УЩ-349/56 (колония-поселение), что в Свердловской области, пос. Лозьва:
«По досугу: культурно-массовых мероприятий у нас нет. Пытались выписывать одну-единственную газету, и то напрасно. Общение с местным населением, мягко говоря, запрещается. Да и в принципе времени не хватает для каких-либо занятий. Тот же телевизор, если мы задерживаемся на работе, уже после 22 часов не разрешается смотреть. Понятно, конечно, – внутренний распорядок дня, но если распорядок нарушается со стороны администрации, то вообще непонятно, что и как. Свободное время остается ещё только на сон.
Также у нас наболел вопрос о наказаниях, применяемых к нам, за какие-нибудь нарушения, т. е. пребывание в ШИЗО. В основном наказание производится битьём дубинками, руками и ногами. Очень сильно бьют за употребление алкоголя. Но вот непонятно, с каких пор наше законодательство разрешает рукоприкладство. Ведь здоровье у человека одно, и ни за какие деньги его уже не купишь. Есть прямые факты избиения осуждённых-поселенцев. Также в наказание практикуется работа на КСП, контрольно-следовой полосе, под присмотром автоматчиков.
Некоторые осуждённые пытаются писать жалобы, но большинство боятся, т. к. это чревато последующими избиениями и запугиваниями в наш адрес. На днях приезжал губернатор Свердловской области Россель Э.Э., так нас, поселенцев, не знали, куда спрятать, не дай бог кто-нибудь слово скажет о нашей жизни – смешно!
Нет больше сил терпеть этот беспредел. Задумайтесь, какими освобождаются после этого люди, если к ним весь срок относились, как к собаке?»
Такая вот жизненная стезя: досуга нет – жалобы – избиения – досуга нет – жалобы – избиения. Где в этом круге образование? Где воспитание? Где культура? Нет их. И что интересно, заключённые ПОНИМАЮТ, к каким негативным для общества последствиям ведёт варварский уровень культуры в зоне, бесконечное ужесточение отношения к людям. Почему же не понимают этого облечённые властью руководители УИС? Может быть, потому, что жестокость и есть их основная цель, а вовсе не какое-то «перевоспитание» и подготовка человека к нормальной жизни в нормальном обществе?..
А в итоге, читатель, давно уже нет в нашей стране нормального общества. Как правильно отмечалось на той же встрече ОБСЕ в Вене:
«…Наконец, опять свобода – где ты уже давно никому не нужен, так же, как не нужны твои новые навыки и привычки – они не помогут тебе устроится на работе, ужиться с семьёй или создать её, даже просто выйти на улицу, сесть в трамвай или зайти в магазин тебе будет невыносимо тяжело, потому, что за те 3-4 года, в течение которых тебя «исправляли», ты полностью лишился всех нужных навыков, которым тебя учили с детства, если учили, конечно, а значит – тебе как младенцу, придётся повторить весь курс сначала».
Что такое ЛПУ?
Один из руководителей Управления воспитательной работы и кадров (УВРК) ГУИН сокрушается о затухании прежних средств исправления осуждённых и делится об этом с коллегами в следующих выражениях:[22]
«Констатируя достигнутый фактор управляемости и стабильности системы, не следует пренебрегать таким парадоксальным явлением, когда многие основные средства исправления осуждённых находятся на грани затухания, а на этом фоне результаты оперативно-розыскной деятельности из года в год улучшаются».
В силу своего стандартного мышления руководитель УВРК полагает, что улучшение оперативно-розыскной деятельности должно вытекать из положительных результатов работы его аппарата по «перевоспитанию». Если результаты не вписываются в его понятия, он их называет парадоксальными. Отнюдь, дорогой товарищ. Когда зэку перестали пудрить мозги душеспасительными беседами о светлом будущем всего человечества, может, как раз тогда он и начал задумываться о спасении собственной души.
Засим руководитель рассказывает о дискредитации идеи ЛПУ. Поясним: эта аббревиатура означает локально-профилактические участки, выгороженные в зоне для содержания злостных нарушителей режима, так сказать, тюрьму в тюрьме. «Участки» эти были созданы в начале 1990-х приказом министра внутренних дел, хотя законом предусмотрены не были. Итак, об ЛПУ:
«В ряде учреждений дискредитирована идея создания ЛПУ. Взамен усиленного наблюдения за поведением злостных нарушителей режима, интенсивного воспитательного воздействия на них создали им невольно привилегированное положение. Сидят не в отрядной тесноте, а вольготно[23] – смотрят телевизор, за ними присматривает дневальный из отведенной отдельной комнаты».
Товарищ воспитатель давал этот «комментарий» по ЛПУ в те времена, когда в законе не было даже такого понятия, как локально-профилактические участки. И сокрушаться о том, что они, мол, «не сработали», вроде бы не этично.
21
«Ветры перемен», как называлась песня группы «Скорпионз» о наших перестроечных заморочках.
22
Доклад на Всероссийском совещании 1997 года.
23
Мы уже писали, что жилплощади для проштрафившихся больше, чем надо, – при общей нехватке площадей в учреждениях.