Страница 73 из 73
2. В связи с тем, что медицинские части СИЗО и тюрем осуществляют медицинскую деятельность в нарушение ст. 24 Федерального Закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» без соответствующего разрешения, необходимо организовать получение соответствующих лицензий в органах исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Порядок получения лицензий регламентирован постановлением Правительства Российской Федерации от 25 марта 1996 года.
При отсутствии такой лицензии начальники СИЗО и тюрем, медицинский персонал этих учреждений могут быть привлечены к административной и уголовной ответственности в случае причинения вреда лицам, содержащимся под стражей.
3. Повсеместно добиться от органов местного самоуправления определения границ прилегающих к следственным изоляторам территорий и утверждения на них необходимых режимных требований. Кроме этого необходимо создать условия для соблюдения режимных требований и привлечения к ответственности лиц, виновных в нарушении этих требований».
Что ж, как говорится, «в новизнах твоих старина мне слышится». Оказывается, надо не работать, а зарегистрироваться или взять разрешение, а там хоть трава не расти. Без лицензии, понимаешь, нельзя лечить «лиц, содержащихся под стражей», а с лицензией их можно изувечить, и тебе за это ничего не будет, и даже пенсию в старости получишь.
Понятно, какую задачу решает своими речами и советами гражданин начальник: он пытается прикрыть бумажкой свою… короче, тот орган пищеварения, каким сидят.
И ещё. Одно из главных направлений для решения всех проблем, это, видите ли, определение границ прилегающих территорий. Как будто все гадости творятся на этих территориях, и всех собак и кошек, перебрасывающих зэкам колбасу через забор, надо истребить.
Разумеется, когда вокруг питерских «Крестов» стоят толпы родственников и подельников и круглые сутки, кто кого перекричит, взывают к стенам и решеткам, откликающимся такими же воплями или даже, если повезет, запиской из самодельной пращи с хлебным катышком на нитке, – это не дело. Но режимные требования на прилегающих территориях не тот вопрос, который надо ставить во главу угла при постановке задач по обеспечению нормальной жизнедеятельности СИЗО.
Проблема в другом: человек за совершённое преступление изолируется от общества в интересах дела, а не приговаривается к физическим и нравственным мучениям.
Раз уж государство посадило его за решетку, то оно обязано предоставить ему все права, оговоренные законом, в том числе право на вежливое обращение, личную безопасность, полноценный сон, охрану здоровья, бытовое обеспечение, предусматривающее норму санитарной площади в камере на одного человека в размере четырёх квадратных метров. Это последнее положение, кстати, в соответствии со ст. 52 закона «О содержании под стражей…» должно было вступить в силу с момента создания соответствующих условий, но не позднее 1 января 1998 года. Январь 1998-го давно уж позабыт, условия, конечно же, не созданы, а только ухудшены. Закон не выполняется. Кому нужен такой закон? Кто ответит за невыполнение?
Мы далеки от бессмысленной критики и зубоскальства по поводу имеющихся проблем. Но, вслушиваясь, как руководитель тюремного ведомства на всю Систему (доклад опубликован в одном из бюллетеней ГУИНа за 1997 год) плетёт кружева о необходимости освободиться от излишней численности любыми путями, начинаем думать: для этого начальника и смертность от туберкулёза, и убийства в СИЗО – наверняка не последние факторы уменьшения спецконтингента.
В этом смысле, может быть, не совсем и не прав В. Абрамкин, считавший, что с туберкулёзом в тюрьмах не борются намеренно, ради истребления заключённых.
Не выполняется ничего – ни законы, ни федеральные программы, ни постановления, ни грозные резолюции, не говоря уже о нормах содержания, положенности, обеспеченности. Что делать, никто не знает. Законодатели принимают законы и не проверяют их выполнения, нарушая тем самым закон, потому что они ОБЯЗАНЫ проверять. Правоохранительные органы хватают и держат в тюрьмах людей за нарушение одних законов, и сами тут же в отношении этих же людей нарушают другие законы, превращаясь в какую-то надгосударственную шатию-братию, которой всё дозволено.
Проблемы тюрем давно уже вышли за рамки внутриведомственных и выплеснулись на общество. Бросить заключённых на произвол судьбы в стране, где каждый третий так или иначе связан с этим бестиарием, – со стороны правительства и законодателей верх цинизма. Зэки опять, как в приснопамятные времена, превращаются в лагерную пыль, а все потуги, если они вообще здесь присутствуют, тюремных генералов «встать вровень с Европой» остаются благими пожеланиями, уже приведшими нас в ад.
…И вот мы рассказали вам об этом. У Швейка, помнится, рассказы тоже были «такие печальные, что все со смеху помирали».
Вместо эпилога
Начальник исправительно-трудовой колонии № 4, Магадан:
«Их (освобождающихся из мест лишения свободы, – авт.) будущая жизнь зависит от того, как примет их общество. Если общество отнесётся к ним плохо, они вновь будут совершать преступления и окажутся в тюрьме».
Владимир Дмитриевич Ш-в, 1937 года рождения:
«18 июля я ехал в электричке Москва Тверь у меня стали проверять документы где было денег 23 рубля они (милиционеры, – авт.) забрали деньги а потом проходя мимо бросили паспорт и выписку из больницы на пол у тамбора где я находился в вагоне. Я бывший заключоный бездомник а деньги мои все забрали опять воровать что ли?»