Одиннадцать

Настроение у всех уже было хорошее. Когда коняга стойло чует, настроение у неё поднимается, и она скачет домой, как на пожар. Люди-путешественники, понимая, что путь подходит к концу, начинают упрямо шутить. Это в начале пути всё кажется далеко и трудно, нужно запасаться, экономить, беречь силы и глядеть в оба. А ближе к финишу – только смейся, да подкалывай приятелей. А хочешь – мечтай, как придешь и пивка баночку опустошишь. Вот и наша троица теперь всё больше потешалась, забыв, что они ещё не дошли, и что тайга кругом. А чего им? Они за эти дни адаптировались, «подружились», сидят расслабленные, чумазые, небритые и лохматые, как бомжи с помойки, но до-вооль-ны-ые! У Вовы сил больше всех осталось, вот и прикалывается, развлекается, как может. Теперь ему понадобилось знать точку зрения Ефима «по закону жанра»: «А что там будет у финишной черты, на базе?». Фиме, тоже, пальчик в рот не клади, он путешествовать умеет, а уж рассказы рассказывать в условиях крайне-жесткой тайги, так это вообще за мило дело – лишь бы были уши. Так коротается путь, и стираются бытовые проблемы. В каждом походе, в каждой группе туристов и первопроходцев есть человек, типа Ефима, который может парой слов поднять всем настроение (или опустить, если гнида). Об этом уже говорилось. И Ефим Тимофеевич, приняв кружку чая, начинает свой рассказ.

– Короче, мне представляется всё так. По закону жанра, как вы смели выразиться, Владимир, если бы я писал книжку про трех бедолаг, типа нас с вами, которых нужно пришвартовать к окончанию маршрута, помня, что впереди у них ещё поход в глубокое прошлое,… – Ефим перевел дух. – Ух, чуть не задохнулся. Нет, нельзя такими фразами вас баловать – себе дороже – буду покороче. Короче, мы подходим к той скале, – Ефим двумя пальцами указал на далекую скалу, – поднимаемся на гору и видим… Не – ни так! Сначала, перед этим, мы ночевали под горой и видели, что ночью над вершиной хлопают салюты, как будто кто-то запускает ракеты из ракетницы. Мы поняли, что нас ждут. Машка ещё испуганно спросила: «Что это?», а я ей, смеясь, ответил: «Это зеленые человечки отмечают день рождения командира корабля!» Потом Вова засмеялся и добавил: «И поэтому ракеты зеленые!». Хотя вверх взлетали всякие ракеты, а зеленых вообще была только одна – всё больше белые и желтые. Ну-да ладно. В общем, мы поняли, что нас ждут и подают знаки, куда нам идти. Мы решили пойти с утра,… напоследок проведя ночь вместе… В этом месте идет эротическая заставка, которую редактор потом вырвет из книги, чтобы самому почитывать листочки в теплой ванне. Вы меня понимаете!

«Слушатели» кивнули головами.

– Поехали дальше?

«Слушатели» опять кивнули.

– Ладушки. Погнали дальше, – понял их Ефим и погнал. – Ну, вот, поднимаемся мы утречком на гору. И что мы видим? Это, конечно, опять кратер – как без кратера? Кратер, само собой. В кратере, естественно, озеро. Но не то, что мы видели, а ещё более странное. Я представляю это таким образом: с одного края кратера, с высоты метров в двадцать, из стены вырывается поток, типа водопад, и падает в какую-то нишу, в пещеру. А где-то посреди озера стоит вот эта самая скала, которую мы видим, и из неё вырывается другой водопад, и заполняет чашу. Куда из чаши вытекает вода – я не знаю, и знать не хочу – незачем, или я просто был не внимательным, и описать это забыл – показалось маловажным. Сразу становится интересным, как это вода, падая в пещеру, которая находится ниже уровня скалы, в конечном итоге из неё вырывается. Загадка. Вот вокруг этой загадки и вертятся люди. Народу-у!!! Палыч, ясно море, нас встречает: «Как дошли?» То да сё… Мы спрашиваем:

– Чё тут?

– А вот, – говорят нам, – отдохните, помойтесь в баньке, покушайте, потом всё узнаете.

(Там у них, действительно, целая база: щитовые дома, вездеходы, баня и даже пара «наших» вертолетов на площадке. Всё как надо – как в кино).

Мы не против. Все втроем идем в баньку. (Опять несколько страниц для редактора). Потом, уже после обеда, сытые, чистые, бритые (причем, все трое) и довольные, мы выходим на берег: «Так, что тут за потеха?!»

На берегу, напротив скалы с водопадом, старинный сруб, типа, церквушка или дом отшельника – древний, как… древний, короче. Почти развалился.

Палыч подходит.

– Отдохнули?

– Да, – говорим.

– Готовы принимать информацию?

– Готовы.

(Он уже про Машку всё у нас разузнал ещё до этого, поэтому и Машка с нами – пусть ходит, она же случайно вляпалась в это дело).

– Пошли, – говорит Палыч. – Начнем с самого начала.

И ведет нас к водопаду в стене кратера, вода которого падает в пещеру.

– Как вы думаете, куда несется этот поток? – спрашивает он у нас.

– В пещеру, – резонно отвечаем мы.

Палыч ухмыляется и говорит:

– Резонно – в пещеру. А потом?

Мы поворачиваем головы к скале и отвечаем:

– А потом каким-то образом вылетает вода из этой вот скалы.

– Верно, – машет головой. – Верно! Но есть одно «НО». Пошли.

Прежде чем «пошли» мы замечаем, что возле пещеры копошатся люди. У них там смонтирована на бетонной основе какая-то основательная лебедка, и они какой-то груз (видимо) запускают в пещеру на цветной, альпинистской веревки. Видимо, мерят глубину (или длину) пещеры, пытаясь узнать, куда она ведет. По рации, они часто спрашивают у кого-то: «Ну, что? Есть конец?» Им, видимо, отвечают что нет, и они, разочарованно вздохнув, травят ещё шнур в пещеру и вновь спрашивают кого-то по рации. И всё сначала.

– А краситель запускать не пробовали? – спрашиваю их я или Володя.

– Пробовали. Много раз, – отвечает Старшой. – Потом перестали, когда поняли, что зря краситель тратим, и… народ баламутим.

– И?…

– Нет ничего. Абсолютно ничего… пока. И, скорее всего, никогда не будет… Краситель из скалы не вытечет.

– Значит это не та вода.

– Та.

– О-па! Почему так решили?

– Сейчас узнаешь.

Подходим к старому скирду.

Заходим, для начала, не в старый гнилой сруб, а в шатер, раскинутый рядом. Шатер большой. Скорее – это юрта, хорошая, как дом. И в нем столы, стулья, книги, столовые принадлежности, кровать-диван, аппаратура современная и все такое – всё, как в «Индиане Джонсе», только современное. Палыч приглашает нас присесть на диван.

– Ну, как озерцо, – спрашивает, – заинтригованы уже?

– Да ладно – «заинтригованы»! Мы за последние две недели и не такое видели! Что дальше, Владимир Павлович?

– А дальше так, – говорит он, и предлагает прежде нам хорошего, крепкого, сладкого чая (а мне ещё и пивка баночку!). – А дальше так…

Владимир Павлович подходит к огромному сейфу, который бог весть, каким чудом оказался здесь – его только на вертолете можно дотащить сюда – открывает сейф и достаёт несколько древних свитков и пару небольших кожаных книг.

– Что это? – спрашиваю я.

– Это твои книги, – отвечает Палыч…

– Так, всё ясно! – Вова приподнялся. – Не пора ли нам идти?

– Ну, подожди, – Машка скорчила рожицу. – Дослушаем.

– Чего там дослушивать – сейчас он тебе такого загнет. Я собираюсь. Чай выливаю?

– Выливай, – сказал Ефим, и продолжил специально для Машки:

– Что значит, мои книги? – недоумеваю я.

– На, прочти, – Палыч протягивает мне свиток.

Я осторожно, чтобы не порвать древний документ, разматываю его и читаю почерневшую кожу с выжженными буквами:

«Владимиру Павловичу … (фамилия немного сотлела от времени), такого-то года рождения, проживающего там-то и там-то, от ….» Меня, короче. Как в заявлении стандартном – в правом верхнем углу. Что сразу удивляет, когда это видишь на древнем манускрипте. Читаю дальше. «Палыч, я добрался!..»

– Вы собираетесь или будете лясы точить? – Вова уже упаковывал скарб. – Идти-то ещё, дай боже!

Ефим приподнялся, начал тоже потихоньку собирать свои пожитки, продолжая рассказывать: