Одиннадцать

– А тень? И спираль на небе?

– Какая спираль, – Маша резко подняла голову, повернулась к Вове.

– Тень промелькнула большая, – пояснил Вова, – потом на небе появилась какая-то спираль, как будто из прозрачного геля. Ну, как объяснить?…

Вова начертил в воздухе ладонью спираль.

– Вот такая… только больше… прямо в воздухе висела..

Маша посмотрела туда, куда кивнул Вова – на, уже совсем светлое, небо.

– Я тоже видела спираль, – тихо сказала она.

Парни переглянулись.

– Когда? – спросил Ефим. – Вчера?

– Нет. Когда на скале ночевала.

– Там? – Ефим показал в ту сторону, откуда они пришли.

– Да. Ночью. Я сидела, и вдруг вижу, тихо, без звука выходит из-за горы огромная сигара…

– По земле? – перебил Ефим.

– Нет! По воздуху. Выплывает… тихо. Не летит, а тихо выходит из-за скалы. Постояла над рекой и потом – фить! – и мгновенно улетела… стала, как маленькая звездочка. Я видела, как что-то белое сзади у неё горело, как спираль, крутилась. А потом, когда она улетела, на небе остался след… как спираль… прозрачная… и расплывалась постепенно… потом исчезла. Я подумала, что это дым от мотора. Но это был не дым… да и мотора не было слышно. Фить – и унеслась, как небывало. Я думала, что с ума схожу… или мне приснилось… мне страшно было,… – у Машки заблестели глаза.

Вова, по традиции уже, обнял её и… поцеловал в макушку.

– Н-да – дела! Нам, блядь, ещё инопланетян тут не хватало! – выругался Ефим. – Может, валим отсюда! Пока ещё какой-нибудь «Вова» из леса не вышел?! Не нравится мне здесь! А?

Все, как по команде, встали и молча начали укладывать вещи.

На память Ефим отрезал от отрубленной лапы медведя три когтя:

– Потом амулеты сделаю, – заявил он и швырнул лапу к остальной туше зверя.

– А остальное? – задал вопрос Вова.

– Да пусть валяется! Я его жрать не буду! А ты? Как? А? Будешь?

Вова пожал плечами – мне он тоже не нужен.

– Ну и пусть валяется тогда!

– Согласен! – Вова вздохнул, вертя в руках обломок копья.

Примерно через три часа после «старта», речка, вдоль которой шли наши путешественники, сделала загиб влево и привела их к натоптанной тропе. В этом месте через речку было переброшено два бревна, уже порядком потертых от времени и, видимо, чьих-то ног.

– Чудеса! – сказал Ефим. – Смотрите!

Тропа, ровная как стрела, вела точно на гору, проступая даже на мелкокаменистой россыпи у вершины, хотя вершина была ох как далеко уже! А за рекой она шла также ровно вниз, как натянутая струна, без единого поворота, ныряя вдали за пригорок.

Вова посмотрел на солнце, потом на часы, покрутил рукой, кое-что прикинул:

– Точно на Юг!

– Чудеса! – ещё раз подтвердил Ефим.

– Идем?

– А что делать? – задал резонный вопрос Фима. – Есть выбор?

– Нет! – Вова глубоко набрал ноздрями воздух и резко выдохнул. – Пошли!

Все ступили на «мостик».

Еще часов пять они шли по торной, прямой и ухоженной тропе, не решаясь сделать привал, на ходу глотая воду из бурдюка и пожевывая копченое мясо. Что-то гнало их без остановки вперед. Но ни одна веточка, ни один кустик не цеплялись, ничего не мешало идти. Даже камни или валежины не попадались на тропе – всё было ухожено, расчищено и утоптано. Иди, да иди! Вот только солнце уже давно стояло в зените и палило нестерпимо. Если б не листва!..

– Найдем ручей – остановимся, – сказал Вова.

– А найдем? – Ефим шел первым, держа всю дорогу, ещё со «старта», лук наготове. Топор он заткнул за пояс за спиной.

– Куда-то же она ведет. Наверняка, к воде! А куда? – Вова шел последним, не забывая оглядываться, держа в руке меч (обломок копья, как топор у Ефима, был у него заткнут за ремень у поясницы).

– Посмотрим, – Ефим резко остановился.

– Что?! – прошептал Володя.

Тропа впереди «ныряла» куда-то на спуск.

Ефим принюхался:

– Дымом пахнет! Чуешь?

Вова задрал голову вверх, как легавая, начал втягивать воздух:

– Точно.

– Люди?

– А кто ещё?

Ефим повернулся к Вове, скривившись в улыбке:

– Кого тут только нет.

Вова развел руками.

Ефим снял с плеча ношу:

– Я пройду немного вперед, разведаю.

– Мы за тобой, – Вова тоже снял ношу. – Метрах в ста будем позади – так, чтобы всё время тебя видеть. Заметишь что-нибудь необычное, резко шагни вбок. Идет?

– Понял, – Ефим ладонью вытер губы. Перекрестился. – Ну, я пошел.

– Давай!..

Из-за дерева на тропу вышел старик в сером балахоне.

Ефим моментально вздернул лук и направил на цель, растянув до упора тетиву! По спине пробежали холодные мурашки (причем, у всех сразу!).

– Стой, батя! Не шевелись!

– Здравствуйте, – спокойно сказал старик.

– Здорово! Ты кто такой? – быстро спрашивал Ефим, держа на прицеле старика и одновременно боковым зрением разглядывая всё вокруг, чтобы заметить любое движение.

– Живу я здеся! Жду вас. Встречаю. Опусти лук – не ровен час, сорвется.

– Не сорвется! Ты один?

– Один, один… – старик стоял спокойно, нечего не делая.

Вокруг тоже было всё тихо.

Ефим ослабил натяжку, но лук совсем опускать не стал.

– Кто ты, батя?

– Живу здесь.

– Ну, это я понял. А кто ты? Чего живешь-то тут?

– Как сказать? Живу, да живу. А звать меня Ефим,… как тебя.

Ефим тут же непроизвольно снова поднял лук на старика.

– Чёт ты мне не нравишься, отец Ефим – знаешь много!

– Это есть,… – старик улыбнулся. – Не бойтесь, я плохого не сделаю. Пойдемте ко мне, я вас уже давно жду. Пообедаем.

Ефим вопросительно посмотрел на Володю.

– Пошли – а что делать? – Вова был спокоен.

«Во, нервы!» – подумал Ефим, а вслух сказал, опустив оружие:

– Ну, веди, тезка – показывай свои апартаменты. Только, не шали – до греха не доводи – я нервный… после некоторых событий.

Старик ещё раз улыбнулся – казалось, он понимает, о чем речь. Повернулся и, не спеша, зашагал вниз по тропе.

Ребята, подняв баулы, последовали за ним.

– Дед!.. Ничего если я буду так тебя называть, батя? – Ефим шел следом за стариком.

– Называй,… – «дед» шел впереди, говорил, не оборачиваясь, но его было почему-то хорошо слышно.

– Ну, ладно… Отец. Это ты тропу натоптал? Скажи честно, – Ефим еле поспевал за стариком.

Остальные пыхтели позади.

– Я, – ответил старик.

– Всю тропу и… один?!

– Да.

– Так сколько же ты по ней ходишь?

– Много хожу, – дед не оборачивался.

– А вчера ты ходил?

– Вчера – нет. Сегодня пошел вас встречать.

– Дед, ты обещал правду говорить! – напомнил Ефим. – Неудобно, как-то, когда пожилой, солидный человек говорит неправду…

– А я и говорю правду! – перебил его старик.

– А я вчера тебя видел на горе!

– Сколько раз? – неожиданно прозвучал вопрос.

– То есть?

– Ты один раз меня видел?

– А откуда ты знаешь, что не один?

Старик остановился и медленно, без лишних движений, повернулся.

Ефим остановился, не подходя близко.

– Что? – спросил Ефим.

– Однажды, Ефим, ты сам себя можешь увидеть. Когда я первый раз увидел… когда я увидел, что я сам с собой поздоровался… Потом привык… если вдруг встречаю – не тревожусь.

Ефим стоял, смотрел на старика, открыв рот.

Потом его осенило, и он задал вопрос:

– Старый! А ты – это не я, случайно.

Старик улыбнулся:

– Нет! Не ты!

Дед развернулся и продолжил путь.

Ефим посмотрел на своих спутников.

Вова улыбался.

Маша, округлив глаза, ничего не понимала.

Ефим хмыкнул… и продолжил путь.

– Слушай, дед! Ну, ты же камни оттуда таскаешь?

– Да. За камушком я ходил третьего дня – при полной луне.

– И-ииии?…

– И больше не ходил. Только, когда луна полная, я хожу за камушком.

– Вот как! А зачем тебе «камушки»?