Колдунья

Воздух был наполнен какофонией звуков — возницы понукали лошадей; женщины, пробиравшиеся через толпу с корзинами на голове, громко смеялись или ужасно ругались; уличные торговцы нараспев предлагали свой товар.

— Боже, — сказала Хлоя, слушая особенно цветистую перепалку между двумя крупными женщинами с мощными руками. — Фальстаф мог бы кое-чему у них поучиться.

— А кто он? — спросил Джулиан, запинаясь.

— Да это один из парней у Шекспира, — сообщил ему Фрэнк со знающим видом. — Ты что, не помнишь?

Джулиан покачал головой.

— Вообще-то я говорила о попугае, — сказала Хлоя.

— О нет, не попугай. — Теперь настала очередь Фрэнка покачать головой. — Ты совершенно не права, дорогая девочка, это не попугай, а какой-то тип у Шекспира. Я помню очень хорошо.

— Да… но это и попугай тоже… а, ладно. — Хлоя поняла, что сейчас совершенно невозможно разумно говорить с ее подвыпившими кавалерами. — Давайте поищем устриц.

— Вон там, под навесом. — Дэнис решил взять дело в свои руки. Он подхватил Хлою под локоть и повел в сторону шумного шатра, установленного на лужайке; у входа раскачивались две масляные лампы, освещая руки женщины, открывавшей раковины устриц с поразительной скоростью. Она была без перчаток, и ее руки сплошь покрывали мозоли и ссадины — следы многих лет работы с острыми, как бритва, ракушками.

— Четыре дюжины, милейшая, — заявил Фрэнк, раскачиваясь перед ней.

— Это будет шиллинг, — ответила женщина, не поднимая головы.

— Глупости, — сказал Дэнис. — Вчера ночью они стоили шесть пенсов.

— Какая разница? — спросила Хлоя горячим шепотом. — Несправедливо лишать ее заработка. Тебе бы понравилось так работать каждую ночь?

Дэнис пристально посмотрел на нее в свете мерцавших ламп. Ее глаза сейчас почему-то казались совсем лиловыми, губы были твердо сжаты. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь высказывал подобное мнение, и на мгновение даже растерялся, не зная, что ответить.

— Хлоя права, — заявил Джулиан, роясь в кармане, — Совершенно права… всегда права, правда, Хло?

— Не зови меня Хло, — сказала она, засмеявшись, когда он стал близоруко рассматривать содержимое своих карманов. — И хоть я не всегда права, но здесь не уступлю.

— Вот. — Дэнис вытащил два шиллинга и бросил их на перевернутый ящик, стоявший рядом с женщиной. Она быстро взглянула на неожиданно щедрую плату, кивнула, а руки без остановки продолжали свое дело.

А вот Хлоя была менее сдержанной в своей благодарности. Она пожала ему руку.

— Спасибо. Это было щедро. Ты только подумай, как много это значит для нее.

Дэнис неловко улыбнулся, скрывая свое удовлетворение.

— Портер, — вдруг воскликнул Фрэнк. — Вы берите устрицы, а я принесу портер. — Шатаясь, он направился к вагончику, стоявшему в стороне.

— Думаю, ему уже хватит, — сказала Хлоя с гримасой. В этот момент торговка сунула Хлое в руки тарелку с устрицами, и девушка благодарно улыбнулась. Улыбка осталась незамеченной: женщина тут же занялась следующей дюжиной.

Хлоя положила сочную мякоть в рот, ощущая, как она скользит по языку, обволакивает горло, вызывая наслаждение и восторг от необычного вкуса.

— Еще? — Дэнис предложил ей вторую тарелку, но она покачала головой, улыбаясь.

— Нет, я не буду есть твои устрицы, хотя я их, правда, обожаю.

Вновь появился Фрэнк, прижимая к себе четыре кружки. Он шел нетвердой походкой, и содержимое выплескивалось.

— Успех, — заявил он с сияющей улыбкой. Он раздал кружки и накинулся на свою порцию устриц.

Джулиан уселся прямо на мостовую, прислонившись к деревянному ящику, глаза его были полузакрыты. Однако он нашел в себе достаточно сил, чтобы быстро опустошить кружку с портером и проглотить порцию устриц, и все это с блаженной улыбкой.

— Не хотела бы ты пройтись по рынку, Хлоя? — предложил Дэнис. — Тебя это может позабавить.

Хлоя поежилась, коротенький жакет совершенно не защищал от ветра, да и само приключение почему-то утратило для нее прелесть:

— Я замерзла, а Фрэнку и Джулиану пора отдыхать.

— Тогда поедем, — тут же откликнулся Дэнис. — Пошли. — Он потянул Фрэнка за рукав. — Если только ты не хочешь, чтобы мы оставили тебя здесь.

Ворча, но, подчиняясь, Фрэнк и Джулиан последовали за ними.

— Мы найдем наемный экипаж на углу. — Дэнис снял с себя сюртук из отличнейшей шерсти и накинул его на плечи Хлои. — Мне нужно было позаботиться о пальто.

Хлоя улыбнулась ему, закутываясь в теплые складки.

— Я тоже не подумала, что может быть холодно. Ты правда не возражаешь?

— Ни в малейшей степени. — Он галантно поклонился ей. Они едва достигли угла, когда Фрэнк увидел впереди раскачивавшуюся лампу и закричал:

— Сторож… я вижу сторожа! Давайте-ка позабавимся!

Он вместе с Джулианом побежал к сторожу, державшему лампу на длинном шесте.

— Что они делают? — Хлоя остановилась.

— Детские игры, — сказал Дэнис. — Они просто дразнят его.

Джулиан натянул сторожу шапку на глаза, а Фрэнк задул лампу, затем схватил шест, пытаясь вырвать его из рук сторожа. Мужчина заревел от возмущения, крутясь вокруг себя и пытаясь стянуть шапку с глаз; он все еще продолжал крепко держать шест.

— Прекратите! — закричала Хлоя, подбегая к ним. — Прекратите! Оставьте его в покое.

— Все удовольствие испортила, — проворчал Фрэнк, отпуская шест.

Сторож наконец снял шапку и, разъярившись, кинулся со своей палкой к Джулиану. Джулиан легко пятился, пока не споткнулся о неровный булыжник и не упал на колени. Сторож коршуном кинулся на него, и Фрэнк бросился на выручку.

— Бежим! — Дэнис увлек Хлою за собой, прежде чем она успела это понять. — Оставь их. Если тебя поймает стража, у твоего опекуна будут все основания испробовать на мне хлыст.

— На мне, а не на тебе, — ответила, запыхавшись, Хлоя, продолжая бежать за ним. — Я сама отвечаю за свои действия, Дэнис… но какой глупый, детский поступок…

— Да, — согласился Дэнис, махнув рукой проезжавшему экипажу. — Но так бывает, когда человек выпьет. — Он даже хмыкнул, удивившись назидательности своих слов. Алкоголь, как он знал, должен использоваться для того, чтобы усиливать удовольствие и освобождать мозг от оков сдержанности. Фрэнк и Джулиан и понятия об этом не имели. Они еще просто младенцы.

Хлоя, забираясь в экипаж, вспомнила, что Хьюго никогда не глупил, не становился ребячливым от вина. Напротив, он тогда внушал ужас. Это, наверное, признак зрелости, подумала она, искоса взглянув на своего спутника. Дэнис, казалось, тоже был достаточно зрелым. Она задумалась: что-то отличало его от сверстников, но что? Возможно, более острый ум. В любом случае это «что-то» делало его приятным партнером по флирту. Невольно он должен был помочь Хлое спровоцировать Хьюго на какой-то ответ. Она подумала несколько мрачно, что ее план остался пока нереализованным. Сегодняшняя ночь, возможно, изменит все.

Экипаж остановился у дома на Маунт-стрит.

— Нет, не выходи, — прошептала Хлоя настойчиво, когда Дэнис собрался выйти, чтобы помочь ей спуститься. Она проскользнула мимо него, легко спрыгнув на мостовую, прежде чем он успел возразить.

— Спокойной ночи, Дэнис, и благодарю за прекрасное приключение. — Привстав на цыпочки, она тепло улыбнулась ему.

— Я посмотрю, что еще можно придумать, — ответил он. — Если хочешь.

— Хочу. — Она послала ему воздушный поцелуй, повернулась и взбежала по ступеням к парадной двери. В доме, похоже, было темно, и она нагнулась, чтобы посмотреть в замочную скважину. В холл проникал неяркий свет из библиотеки. Может, Самюэль оставил дверь незапертой? Она осторожно повернула большую медную ручку, и дверь открылась. Девушка проскользнула в полутемный холл и повернулась, чтобы закрыть дверь.

— Полагаю, ты хорошо провела вечер.

— Хьюго! — Она резко обернулась. — Ты напугал меня.

Хьюго, в бриджах из оленьей кожи и рубашке, прислонился к столбику лестницы, поставив одну ногу на нижнюю ступеньку и небрежно сложив руки на груди.