Бархат

Тут старина Натаниэль должен был бы ядовито заметить, что он предоставил в распоряжение особ, сопровождающих его сына, самые удобные свои экипажи, за что они должны быть ему благодарны.

Вместо этого Прайд, к удивлению присутствующих, довольно спокойным голосом произнес:

– Габриэль, оставляю на тебя заботу о них. А я пойду в конюшню.

– Не забудь, что мы обедаем у Ванбруков, – напомнила ему жена, стягивая с рук перчатки. – Покажите мне все, миссис Бейли, посмотрим, что еще надо сделать.

Через два часа дом был готов принять возбужденного и слегка капризного от усталости Джейка, стойко выносящую страдания мисс Приммер и стенающую няню.

– Слава Богу, что мы не здесь обедаем, – заметил Натаниэль, наблюдая, как по лестнице поднимают бесчисленные короба и корзины. – Неужели одному ребенку необходимо такое количество вещей?!

«Не думаю, что двоим было бы нужно много больше, чем одному», – подумала Габриэль, но на сей раз оставила свое замечание при себе.

– Пойду переоденусь к обеду. Проследи, пожалуйста, чтобы все было в порядке в детской. Кто-то должен охладить пыл Джейка, а няня и мисс Приммер, по-моему, уже ни на что не способны сегодня.

Натаниэль скривился, но направился в детскую, а его жена – в свои покои. Элли как раз закончила распаковывать ее вещи и готовила вечернее платье.

– Миледи, Бартрам сейчас принесет воды для ванны.

– Замечательно. После долгой поездки необходимо принять ванну, – отрешенно произнесла Габриэль, открывая замок своего ящичка с письменными принадлежностями, который лежал на изящном секретере в стиле шератон.

Леди Прайд просмотрела записку, которую намеревалась на следующее утро отправить Саймону. Она написала ее на листке грубого пергамента печатными буквами. Такая бумага водилась во всех дешевых гостиницах. Записка была короткой… но не слишком ли? Не пропустила ли она чего?

Взгляд Габриэль остановился на «Философских письмах» Вольтера, стоящих на полке. Ей надо зашифровать письмо Талейрану, чтобы он знал, что она сделала.

– Не знаю, черт возьми, что происходит с этим ребенком?! – раздался то ли раздраженный, то ли удивленный голос ее мужа.

Прайд вошел в комнату. Габриэль вскочила, ее руки задрожали.

Она потеряла свои навыки!

– Да? А что он делал?

Голос Габриэль звучал спокойно, пока она мимолетным движением засовывала записку в ящичек и запирала его крохотным серебряным ключиком.

– Джейк голышом носится по комнате, а когда сидел в ванне, то говорил, что он дельфин.

Габриэль повернулась к мужу, аккуратно засовывая ключик в карман.

– Но Джейк прежде не был в Лондоне. Неудивительно, что мальчик сильно возбужден.

– Но сейчас он уже гораздо спокойнее, можешь мне поверить, – произнес Натаниэль, направляясь в свои покои и на ходу снимая с себя сюртук.

На следующее утро какой-то подозрительный тип вручил напудренному ливрейному лакею, дежурившему у Вестминстерского дворца, запечатанный конверт. Письмо было адресовано лорду Саймону Ванбруку, причем адрес на конверте был написан печатными буквами.

Лакей едва взглянул на посыльного, поэтому не смог описать его лорду Ванбруку, когда тот вызвал его узнать, кто принес послание во дворец.

– Этот человек сказал, откуда он?

– Нет, милорд.

– А вы спросили его?

– Нет, милорд.

– Похоже, кто-то просто попросил его передать конверт.

– Да, милорд.

Лакей отсутствующим взглядом смотрел в узкое окно, выходящее на реку.

Саймон почесал голову. Если сведения в записке верные, то она чрезвычайно важна. Точно так же, как и сообщение о секретных пунктах Тильзитского мирного договора.

Саймон отпустил лакея, взял свою шляпу, трость, вышел из дворца и подозвал наемный экипаж.

– Брутон-стрит! – приказал лорд Ванбрук.

Натаниэль, одетый в кожаные бриджи и высокие сапоги, как раз выходил из дома, когда Саймон подъехал к нему.

– Саймон, каким ветром тебя занесло сюда в середине дня? – весело приветствовал Прайд приятеля. – Не слишком давят государственные дела?

– Как раз напротив, – ответил Ванбрук. – Мне необходимо обсудить с тобой кое-что.

– Да, ну тогда поехали к Бруксам. Вообще-то я собирался отправиться в Мэнтонз-Геллери – потренироваться в стрельбе, но раз уж такое дело, то лучше к Бруксам. Габриэль выбирает повара, и дом напоминает бедлам. Джейк катался по перилам и, разумеется, упал и подвернул ногу. Я считаю, что это справедливо, но мисс Приммер воет так, что ее слышно даже на улице, а Габриэль предложила вызвать доктора. Еще несколько минут в этом сумасшедшем доме – и я напьюсь!

Усмехнувшись, он обнял Саймона за плечи, и они направились в сторону Пиккадилли.

Несмотря на то, что мысли Саймона были заняты лишь таинственной запиской, он все же с удовольствием отметил, что его друг совершенно переменился и, видимо, перестал страдать от горя и чувства вины. Правда, едва ли нашелся бы человек, который, живя вместе с Габриэль, оставался бы мрачным. Выведенным из себя – пожалуйста, но уж, во всяком случае, не угрюмым и расстроенным.

Когда они оказались в уединении мужского клуба, лорд Ванбрук вручил Прайду записку.

– Это передал мне какой-то таинственный незнакомец сегодня утром.

Саймон взял графин с портвейном, стоящий на столике, и разлил вино в два бокала – для Натаниэля и для себя.

Лорд Прайд тем временем внимательно изучал послание.

– Та-ак, тайное собрание в Фонтенбло с испанцами, – пробормотал он, отпив портвейна. – Но мы же знали об этом.

– Но не знали об угрозе, нависшей над Португалией.

– Нет.

Натаниэль сел, скрестив ноги.

– Кто, черт возьми, мог послать это?

Саймон не мог дать ответа на этот вопрос.

– Мы поверим записке? – вместо этого спросил он.

Натаниэль кивнул.

– Насколько я понимаю, не можем не поверить. Бонн давно уже положил глаз на Испанию. И нам надо поддержать Португалию, если мы не хотим, чтобы весь Иберийский полуостров попал ему в лапы.

– Ты сможешь направить туда своих людей?

Прайд снова кивнул, поставив свой бокал на стол.

– У меня есть несколько агентов в Мадриде. Их можно направить в Португалию. По сути, – добавил он, – я бы смог сам поехать.

– Да, и ты смог бы поговорить с португальским регентом, – проговорил Саймон. – Ты больше известен, и к тебе отнесутся серьезнее, чем к твоим агентам.

Саймон встал.

– Я немедленно поговорю с премьер-министром, – заявил лорд Ванбрук. – Думаю, он захочет сразу же встретиться с тобой и все обговорить.

Саймон надел перчатки.

– Интересно, – добавил он, – получим ли мы еще что-то от нашего таинственного посланца.

– Если только посыльный появится еще раз, надо во что бы то ни стало удержать его, до тех пор, пока я смогу расспросить эту бестию, – проговорил Натаниэль. – Чего я абсолютно не выношу – так это когда кто-то пытается мной манипулировать, пусть даже ради моего собственного блага. Если этот незнакомый доброжелатель – честный человек, то почему он сам не принес нам послания?! Может, он хочет чего-то взамен?

– Ты просто циник, – заметил Саймон. – Может, у него самые невинные мотивы – патриотизм, законность, справедливость…

– Как же… патриотизм… рассказывай… – ехидно молвил лорд Прайд. – Если бы это было так, незнакомец бы не замедлил появиться. Нет, что-то в этом деле нечисто, и я твердо намерен выяснить, что именно.

Натаниэль побрел к своему дому на Брутон-стрит. Его голова пухла от обилия всевозможных планов и предположений. Инстинкт подсказывал ему, что это не просто анонимное послание. Что-то за этим кроется.

Конечно, тайные осведомители в шпионаже – дело обычное, но уж больно важна сообщенная незнакомцем информация. Такие детали бывают обычно известны лишь очень узкому кругу лиц.

А Натаниэль был уверен, что он по именам может назвать тех агентов, которые могли бы раздобыть секретные сведения, подобные полученным Саймоном.