Бархат

– Подойди и получишь поцелуй, – сказал он, отодвигая стул от стола.

Габриэль нагнулась к мужу и нежно погладила его губы своими губами.

– Это не похоже на поцелуй, – заявил Натаниэль, схватив жену за руку и усадив на колени. Но потом нахмурился: – Что случилось?

– Случилось? Ничего, – ответила Габриэль, пытаясь встать. Прайд крепче сжал ее талию.

– Что-то огорчило тебя, дорогая. Я чувствую это.

– Это время года, – заговорила она. И это отчасти было правдой. – Мне всегда грустно осенью. Почему-то я вспоминаю осенью своих родителей. В октябре я приехала к де Вейнам. Знаешь, сколько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть то, что произошло в те годы.

Габриэль прислонилась к плечу мужа, поигрывая его пальцами.

– Хочешь на пару месяцев поехать в Лондон? Скоро начнется сезон.

– Ты же ненавидишь Лондон, – произнесла она, слегка улыбаясь.

– Я смогу продержаться там до Рождества.

В Лондоне ей будет проще сделать то, что она намеревалась. Куда легче обманывать, находясь в окружении множества людей.

– Да, мне бы хотелось поехать.

Габриэль обняла лорда за шею, крепко поцеловала в губы, а затем разняла его руки, державшие ее за талию, и встала.

– Мы могли бы взять с собой Джейка?

Натаниэль задумчиво почесал подбородок:

– А как же его занятия?

– У меня полно друзей с детьми его возраста. Уверена, что мы найдем, где ему можно будет временно поучиться. Кстати, он считает, что это несправедливо заставлять его заниматься в субботу. Он попросил меня поговорить с тобой об этом.

Натаниэль усмехнулся:

– Маленький хитрец! А ты что думаешь по этому поводу?

– Я считаю, что по субботам можно найти более интересные занятия, – заявила жена лорда Прайда.

– Ну что ж, если мы возьмем его с собой в Лондон, то эта проблема на время будет решена.

– Какой разумный и справедливый папа! – насмешливо воскликнула Габриэль. – Даже, не верится, что вся эта справедливость и весь разум будут растрачены всего лишь на одного маленького мальчика.

Глаза Натаниэля стали злыми. Он резко отодвинул стул и собрал в стопку свои бумаги. Прайд ничего не сказал, но молчание его говорило больше слов.

Габриэль ни на йоту не удалось продвинуться вперед в ее попытках изменить отношение лорда Прайда к детям. Он был просто тупым упрямцем! Натаниэль никогда не поддерживал разговор о детях и предпочитал упорно молчать, уже высказав раньше свою точку зрения.

Габриэль расстроившись, наблюдала за тем, как он складывает бумаги в сейф. Между ними повисло напряженное молчание.

Но перед леди Прайд в эту минуту стояла другая, более срочная проблема.

– Итак, когда же мы отправимся в Лондон? – весело спросила она, как будто только что не было этих напряженных минут.

Натаниэль обернулся. В его глазах было облегчение, и он, подобно своей жене, ответил тем же тоном:

– На следующей неделе… если тебя это устраивает.

– Ванбруки уже целых три недели живут на Гросвенор-сквер. Я напишу Джорджи, что мы скоро приедем. А может, пошлем вперед миссис Бейли и… и Бартрама, чтобы они подготовили дом на Брутон-стрит к нашему приезду?

– Как вам больше нравится, мадам жена.

Габриэль уверенно держала в руках бразды домашнего правления, и Прайд знал, что она спрашивает его лишь для порядка.

Габриэль кивнула мужу и вышла из библиотеки. В ее покоях Элли задергивала шторы и, едва леди Прайд вошла в комнату, принялась жадно рассказывать госпоже какую-то деревенскую сплетню.

Хозяйка слушала вполуха. Обычно она не останавливала служанку, потому что знала, что хозяйское мнение иногда может быть полезным при решении споров и выяснении всяческих недоразумений, но на этот раз голос Элли раздражал Габриэль и к тому же случай был абсолютно неинтересным.

– Элли, будь добра, принеси мне чаю, – прервала она девушку. – У меня начинает болеть голова.

– Да, миледи, конечно. Сейчас принесу.

На добродушном лице служанки появилось выражение сочувствия, когда она выходила из комнаты.

Габриэль села у камина, положив ноги на решетку. Она передаст сообщение Талейрана прямо Саймону. А тот, в свою очередь, поделится с Натаниэлем, и никто не узнает, откуда пришло письмо. Это будет анонимное послание. А раз они будут жить на Брутон-стрит, то ей будет довольно легко отправить его в официальный кабинет Саймона в Вестминстере.

По сути, она просто повторит свой номер с обманом, когда Саймон, ближайший друг ее мужа, будет, сам того не подозревая, обманывать Натаниэля. Но тогда горе и жажда мести заставили ее подставить своих друзей, и Габриэль до сих пор было неприятно вспоминать об этом.

Да и Натаниэль никогда не напоминал об этом случае; его жена сделала свой выбор, бросила шпионскую деятельность, и это его вполне устраивало. Впрочем, Габриэль догадывалась, что за годы службы ее мужу не раз приходилось играть не совсем честно.

В эту ночь, впервые за долгое время, ей опять привиделся ночной кошмар.

Натаниэль прижимал ее к себе, вытирал пот со лба; съежившееся тело его жены было комком боли. Она прижималась к нему в мокрой от пота ночной сорочке, а Прайд мог лишь успокаивающе гладить ее, пытаясь отогнать терзающие ее ночные видения. Он вспомнил, что еще днем его жена была расстроена и объясняла свое плохое настроение воспоминаниями о годах террора и своих потерях.

Когда рыдания Габриэль затихли, Прайд стянул с нее ночную сорочку, обтер ее тело губкой и вытер насухо полотенцем. Она лежала, не шевелясь, прикрыв согнутой рукой воспаленные глаза, потому что свет свечи казался Габриэль невыносимо ярким. Натаниэль убрал руку жены, провел полотенцем по ее векам, затем поцеловал глаза, нос, щеки, рот… Его руки уверенно ласкали ее тело, прогоняя ночных демонов страха.

Постепенно Габриэль успокоилась и отдалась во власть этих теплых, умелых и уверенных рук, и волна блаженства тихо вынесла обоих в океан наслаждений.

Через две недели Натаниэль остановил лошадей перед внушительным особняком на Брутон-стрит.

– Завтра же поеду к торговцам лошадьми и куплю тебе какой-нибудь экипаж, – объявил лорд Прайд, помогая жене выйти из коляски. – Ты бы хотела фаэтон?

– Нет, только парный двухколесный экипаж, – твердо ответила леди Прайд, спустившись на землю.

Затем она внимательно оглядела фасад дома, принадлежащего лорду Прайду.

– У вас отличный дом, милорд, – одобрительно заметила она.

– Надеюсь, внутри он понравится тебе не меньше, чем снаружи.

Натаниэль с насмешкой поклонился своей жене, подал ей руку, и они направились к дому.

Но не успели они подойти к парадному входу, как двери распахнулись, и улыбающийся Бартрам поклоном приветствовал, их. Миссис Бейли встретила их в холле, сообщив, что она взяла на себя смелость нанять двух лакеев и трех горничных. Но она подумала, что ее светлость захочет нанять повара сама. Агентство пришлет им подходящих кандидатов, как только леди Прайд отдохнет с дороги.

– Завтра я первым делом займусь этим, миссис Бейли, – тут же ответила Габриэль.

Новая хозяйка огляделась вокруг. От ее внимательного взора не ускользнули отполированные перила, блестящий мраморный пол, сверкающие канделябры.

– Вы все замечательно приготовили, миссис Бейли. Все выглядит просто прекрасно!

Экономка позволила себе удовлетворенно улыбнуться.

– Насколько я поняла, миледи, няня, мисс Примми и мастер Джейк прибудут сегодня же вечером?

– Да. Думаю, через пару часов. Их карета тащится куда дольше, чем экипаж лорда. – Габриэль улыбнулась мужу. – Или я просто недооцениваю мастерства моего мужа, который не хуже кучера умеет управлять лошадьми.

Дело было в том, что они устроили нечто вроде соревнования, кто лучше управится с экипажем, и на каждой подставе садились по очереди на место возницы. Натаниэль оказался лучшим кучером.

– Хотите осмотреть детские комнаты, миледи? Полагаю, что там все в порядке, но ведь мастер Джейк устанет с дороги, а у няни обязательно разыграется ревматизм – как всегда, после поездки в карете. У бедной мисс Приммер непременно разболится голова.