Улей

— Бартерианский… — пробормотал капитан. — И сколько же их?

— Двадцать солдат и офицер. Офицер не бартерианец, но тоже при оружии.

— То есть более чем достаточно, чтобы захватить весь этот лайнер вместе с охраной и экипажем, так, что ли? Вы в своем уме, уважаемый Эрлидо?!

— Да перестаньте… На кой черт им ваш лайнер?

Солдаты безопасности напряженно ждали команды. Наемники «пробегали» прицелами каждый по «своим» целям, также не торопясь открывать огонь.

— Я ведь тебе говорила… — Блондинка укоризненно посмотрела на подругу. — Не надо было тащить с собой всех этих берсеркеров. Люди их пугаются. Твой папа готов отправить нас на военном крейсере, только бы испортить путешествие!

— А мне они нравятся! — Брюнетка кокетливо улыбнулась, подошла к ближайшему к ней солдату и обняла того за шею. — Смотри, какой красавец!

Тон, каким это было сказано, мог бы завести любого нормального мужчину, тем более что, несмотря на относительно юный возраст, подруги выглядели по-женски привлекательно, особенно их фигуры в облегающей блестящей ткани спортивных комбинезонов. Но наемник даже не позволил себе скосить глаз — приклад остался лежать твердо прижатым к плечу, а прицел продолжил перебегать от одной «мишени» к другой. Девушка провела кончиками пальцев по словно окаменевшему лицу, по мощной шее, по покрытой броней мышц груди — у солдата не дрогнул ни один мускул. Он продолжал стоять на полусогнутых, будто застыл в этой самой позе.

Куда более скромная подруга покраснела.

— Ну, Кани, зачем ты мешаешь человеку? Он же на работе!

— Мешаю? — Брюнетка пожала плечами — Вот, смотри! — Она присела на полусогнутую ногу солдата, и тот даже не шелохнулся. — Это же НАСТОЯЩИЙ мужчина! У бартерианцев, Линти, такая подготовка, что помешать им можно, только если убить. Папа ведь разбирается в людях. — И Кани взялась трепать волосы на голове солдата, продолжая восседать на его колене, затем она обворожительно улыбнулась и протянула: — Они лу-у-учшие!

Блондинка фыркнула и отвернулась.

Капитан, наблюдавший всю эту сцену широко открытыми от изумления глазами, вдруг встряхнулся:

— Еще один вопрос, Эрлидо. Еще такие пассажиры у нас есть?

Представитель компании опять поморщился, поплотнее запахивая свой халат, словно в ангаре стало холодно.

— Капитан, мне за вас стыдно! Как можно задавать такие бестактные вопросы в присутствии дам? — Он поклонился девушкам, а те вежливо улыбнулись и чуть присели в реверансе (Кани даже приподнялась со своего экзотического сиденья)

— Ну откуда на корабле взяться еще одному гражданин Альтины!

— Хм! Вам виднее!

— Не ведите себя как ребенок, сэр. Если бы к нам часто обращались такие клиенты, я бы тут с вами не разговаривал! — Эрлидо повернулся к подругам и опять поморщился, увидев направленный прямо ему в лицо указатель излучателя. — От имени всей компании и всего экипажа лайнера приношу наши извинения, девушки. Что вам будет угодно?

— Да мы… так… — Линти кокетливо потупила взгляд, хотя явно переигрывала.

— Мальчики, вольно! — Теперь Кани с легкостью отодвинула своего «красавца» на задний план. Наемники спрятали оружие и приняли расслабленные естественные позы настолько быстро, что никто не заметил, когда именно они успели это сделать. Бартерианцы и в самом деле считались лучшими солдатами в Галактике, во всяком случае — самыми дорогими. — Мы только хотели посмотреть, что за героя нашли в космосе. Разве это запрещено?

— Это может быть опасно, — проворчал капитан, видимо уже смирившись. Все равно ничего не изменишь, в общем, к их компании прибыло.

— Но мы же только посмотрим! — тоном просящей конфетку девочки протянула Кани.

— Оставайтесь, ладно. Все равно вас ведь не выгонишь…

— Правильно, и не надо нас выгонять… — Едва получив согласие остаться, девчонки оказались среди членов «комиссии по спасению», причем в самых первых ее рядах. Если им и была свойственна природная скромность или врожденное чувство такта, то сейчас любопытство бесследно уничтожило и то и другое.

Теперь офицеры корабля могли рассмотреть представительниц легендарной Альтины спокойно. Девушки оказались красивы, даже слишком красивы. Ухоженные длинные распущенные волосы у Линти и уложенные в некое подобие цветка паргуса у Кани. Большие наивные сверкающие глаза у обеих: у Кани — карие, у Линти — синие. Нежная, чуть загорелая и без единого пятнышка кожа. Ярко-алые, насмешливо поджатые губки, лишенные банальной косметики. Холеные тонкие пальцы. Стройные фигурки, длинные ножки… Вероятно, каждый мужчина в зале думал сейчас, как хорошо быть богатым и красивым… Всегда молодым — вряд ли. Это «искусство» было доступно без проблем всем желающим, проходящим по первому пункту — то есть богатым. Выбрать же возраст по характеру и по положению куда сложнее… А вот девушки еще ничего и не выбирали. Хотя теперь офицеры могли заметить, что подруги старше, чем казалось на первый взгляд. Навскидку им можно было дать около девятнадцати или даже больше. И каждый понимал, что узнать точно ему суждено только не в этой жизни…

— Эй! — Капитан окликнул техника. — Ты-то о чем задумался?! Объект давно разморожен!

— Сэр! Простите… — Техник взглянул на фасеточный глаз магнитного Мозга, отдавая мысленную команду.

Стена шлюза распалась, исчезла, и одноместный остроносый кораблик медленно вплыл в зал, лелеемый и поддерживаемый все тем же гравитационным полем. Люди расступились, солдаты насторожились, механизмы «поспешили» приступить к работе — одни заблокировали корпус корабля, другие отстегнули полимерную прозрачную крышку, третьи бережно извлекли тело пилота и сняли шлем его бутафорского скафандра.

Пилот действительно оказался еще молод. Лет семнадцати, от силы — девятнадцати. Расовые признаки нельзя назвать яркими — обыкновенное для большинства гуманоидных систем лицо овальной формы с тонко очерченной линией носа и бровей, большие глаза. Кожа светлая, чуть красноватая, но последнее, возможно, просто от загара.

Как бы там ни было, пилот выглядел неважно. Под глазами чернели круги, губы потрескались, конечности подрагивали. Он тяжело дышал, блуждая взглядом по лицам спасителей, ни на ком не останавливаясь.

— Давай реанимационную! — распорядился техник, обращаясь все к тому же глазу Мозга.

Откуда-то сверху опустился своеобразный «саркофаг», механизмы подняли тело парня и загрузили внутрь, так что зрителям уже ничего не стало видно.

— Что с ним? — участливо спросила Линти. Техник оглянулся и вопросительно посмотрел на капитана.

— Да, Гаерд, что с ним? — нетерпеливо поддержал девушку капитан. — Мы все ждем ответа!

— Насколько я понимаю, сэр, мисс, парнишка просто сильно истощен, как физически, так и морально. В шоке. Питание вон в том баллоне закончилось по крайней мере сутки назад, а воды осталось всего на день, не более, но обычной воды, сэр, даже не минеральной. Пилот давно ничего не ел, кроме того, в этой одноместной кабине невозможно выпрямиться в полный рост — у бедняги затекли конечности, но по тому, что они не атрофировались, я сужу, что парень как-то ухитрялся выпрямлять то руки, то ноги по очереди.

— Бедняжка! — непритворно вздохнула Линти. Кани многозначительно хмыкнула.

— И? — поторопил капитан, но, видя, что техник не понимает, добавил: — Ну и что мы можем для него сделать? Сколько нужно времени для реабилитации?

— А! — Техник заметно оживился, — Да ничего страшного, сэр! Минут десять-пятнадцать, и можно будет поставить пилота на ноги (в переносном смысле, конечно)! Подкормим его внутривенно, давлением восстановим кровеносную систему, немного поддержим сердце, мышцы попросту встряхнем током, сухожилия расслабим, ну… еще слегка облучим — так, чтобы оживить обмен, и… и, собственно, все, сэр. Будет, как новенький. Некоторая слабость продлится еще день-два, неплохо бы поработать с психикой, психологически реабилитировать, так сказать, но это все уже в процессе, а так — десять-пятнадцать минут.

— Хорошо. Подождем, — лаконично заключил капитан. Он подошел к маленькому кораблику и посмотрел на него долгим задумчивым взглядом. Все остальные молча ждали. Минуты текли томительно медленно.