Страница 15 из 58
— Напротив, мисс Хэттер, — отозвался Лейн. — Вы очень толково рассуждаете о важных вещах. Распространялось ли табу вашей матери на мандолину и лабораторию вашего отца?
— Все мамины распоряжения всегда неукоснительно исполнялись, мистер Лейн, — ответила Барбара. — Могу поклясться, что никому и в голову не приходило прикоснуться к мандолине или войти в лабораторию… Хотя кто-то, очевидно, это сделал.
— Когда вы последний раз видели мандолину в этой стеклянной витрине? — осведомился инспектор.
— Вчера во второй половине дня.
— Это единственный музыкальный инструмент в доме? — энергично спросил Бруно, как будто его внезапно осенило вдохновение.
Лейн резко взглянул на него, а Барбара казалась удивленной.
— Да, — ответила она. — Хотя какое имеет значение… Впрочем, это не мое дело. Мы не музыкальная семья. Любимым композитором мамы был Соуза,[32] а отцовская мандолина была реликтом его университетских дней… Раньше у нас был рояль с завитушками и позолотой — рококо девяностых годов, — но мама выбросила его несколько лет назад.
— Выбросила? — Бруно был озадачен.
— Понимаете, Луиза не могла наслаждаться музыкой…
Бруно нахмурился. Инспектор Тамм достал из кармана ключ:
— Узнаете его?
Барбара послушно изучила ключ.
— От американского замка, не так ли? Не знаю. Они все похожи.
— Это ключ от лаборатории вашего отца. Мы нашли его среди вещей вашей матери.
— Понятно.
— Это единственный ключ от лаборатории?
— Думаю, да. Я знаю, что мама после самоубийства папы хранила его у себя.
Тамм вернул ключ в карман.
— Это согласуется с нашими сведениями. Нам понадобится заглянуть в лабораторию.
— Вы часто посещали лабораторию отца, мисс Хэттер? — с любопытством спросил Бруно.
Ее лицо оживилось.
— Да, мистер Бруно. Я была одной из поклоняющихся научным богам в святилище отца. Его эксперименты увлекали меня, хотя я никогда не могла их понять. Я часто проводила время с отцом наверху. В лаборатории он был счастлив — жил настоящей жизнью. — Она выглядела задумчивой. — Марта, моя невестка, тоже симпатизировала папе. И конечно, капитан Триветт. А остальные…
— Значит, вы не разбираетесь в химии? — недовольно спросил инспектор.
Барбара улыбнулась:
— Ну-ну, инспектор. Яд? Любой может прочитать этикетки. Нет, меня едва ли можно назвать знатоком химии.
— Насколько мне известно, — заметил Друри Лейн, — вы компенсируете недостаток научных знаний поэтическим гением, мисс Хэттер. Вы и мистер Хэттер являли собой любопытную картину — Евтерпа[33] у ног Науки…
— Чушь собачья, — четко произнес Тамм.
— О, несомненно, — улыбнулся Лейн. — Но целью моих слов было не только желание продемонстрировать знания в области античной мифологии, инспектор… Я бы хотел знать, мисс Хэттер, сидела ли когда-нибудь Наука у ног Евтерпы.
— А я бы хотел, чтобы это перевели на американский язык, — огрызнулся Тамм.
— Мистер Лейн спрашивает, — слегка покраснев, объяснила Барбара, — интересовался ли отец моей работой, как я интересовалась его. Да, мистер Лейн. Папа искренне восхищался — боюсь, не столько моей поэзией, сколько материальными успехами. Мои стихи его нередко озадачивали…
— Как и меня, мисс Хэттер, — с легким поклоном сказал Лейн. — А мистер Хэттер когда-нибудь пробовал писать?
— Едва ли. Правда, однажды он попробовал силы в беллетристике, но, по-моему, из этого ничего не вышло. Папа не мог ничем заниматься очень долго, кроме, конечно, его вечных экспериментов с ретортами, горелками и химикалиями.
— Ну, — воинственно произнес инспектор, — если с этим покончено, я хотел бы вернуться к делу. У нас мало времени, мистер Лейн… Прошлой ночью вы пришли домой последней, мисс Хэттер?
— Право, не знаю. Я забыла ключ — у всех нас собственные ключи, — поэтому позвонила из вестибюля. Звонок связан с комнатами Арбаклов на чердачном этаже. Джордж Арбакл спустился минут через пять и впустил меня. Я сразу поднялась. Арбакл остался внизу. Возможно, он знает, была ли я последней.
— Каким образом у вас не оказалось ключа? Вы положили его не туда или потеряли?
— Вас видно насквозь, инспектор, — вздохнула Барбара. — Нет, ключ не был ни потерян, ни украден. Я просто забыла его, как уже сказала. Он был в другой сумке в моей комнате — я проверила, прежде чем легла слать.
— У вас есть еще вопросы? — осведомился Тамм у Бруно после долгой паузы.
Окружной прокурор покачал головой.
— А у вас, мистер Лейн?
— После того как вы меня осадили, инспектор, нет, — печально улыбнулся актер.
Тамм усмехнулся, что могло выражать извинение.
— Тогда это все, мисс Хэттер. Пожалуйста, не покидайте дом.
— Конечно, — устало отозвалась Барбара. Она встала и вышла из комнаты.
Тамм придержал дверь, глядя ей вслед.
— Как бы я ни говорил с ней, она превосходная женщина, — пробормотал он и расправил плечи. — Ну, теперь можно заняться психами. Мошер, приведите сюда Арбаклов.
Детектив вышел. Тамм закрыл дверь, просунул за пояс большой палец и сел.
— Психами? — переспросил Бруно. — Арбаклы показались мне вполне нормальными.
— Черта с два, — фыркнул инспектор. — Они только с виду нормальные, а по сути наверняка психи. Каждый, кто живет в этом доме, псих. Я сам чувствую, что начинаю сходить с ума.
Арбаклы скорее походили на брата и сестру, чем на мужа и жену. Оба были высокими крепкими людьми среднего возраста, с грубыми чертами лица, шероховатой кожей с крупными порами, угрюмыми и неулыбчивыми, словно гнетущая атмосфера дома давила и на них.
Миссис Арбакл явно нервничала.
— Вчера вечером мы с Джорджем легли спать в одиннадцать, — сказала она. — Мы мирные люди и ничего об этом не знаем.
— И вы оба спали до утра? — спросил инспектор.
— Нет. Около двух часов ночи раздался звонок. Джордж встал, надел штаны и рубашку и спустился.
Тамм мрачно кивнул — возможно, он ожидал лжи.
— Минут через десять он вернулся и сказал: «Это Барбара — она забыла ключи». Потом мы снова легли и ничего не слышали до утра.
Джордж Арбакл кивнул косматой головой:
— Истинная правда. Мы ничего не знаем об этом.
— Говорите, когда к вам обращаются, — проворчал Тамм. — А теперь…
— Миссис Арбакл, — неожиданно сказал Лейн.
Служанка посмотрела на него с чисто женским любопытством.
— Оставляли ли фрукты на ночном столике в комнате миссис Хэттер каждый день?
— Да. Их любит Луиза Кэмпион, — ответила миссис Арбакл.
— Сейчас наверху ваза с фруктами. Когда их купили?
— Вчера. Я всегда наполняю вазу свежими фруктами. Так хотела миссис Хэттер.
— Мисс Кэмпион любит всякие фрукты?
— Да.
— Да, сэр, — мрачно подсказал инспектор Тамм.
— Да, сэр.
— И миссис Хэттер тоже любила всякие фрукты?
— Ну… она ненавидела груши и никогда их не ела. В доме над этим смеялись.
Мистер Друри Лейн бросил многозначительный взгляд на инспектора Тамма и окружного прокурора.
— Где вы покупаете фрукты, миссис Арбакл? — продолжал он дружелюбным тоном.
— В магазине Саттона на Юниверсити-Плейс. Их доставляют свежими каждый день.
— Кто-нибудь, кроме мисс Кэмпион, ест эти фрукты?
Женщина уставилась на него:
— Странный вопрос. Все едят фрукты. Я всегда делаю заказ на всю семью.
— Хмм. А кто-нибудь ел груши из заказа, доставленного вчера?
На лице служанки отразилось подозрение, — казалось, вопросы о фруктах действуют ей на нервы.
— Да! — огрызнулась она.
— Сэр, — снова поправил инспектор.
— Да… сэр. Я сама съела одну — и что из того?
— Ничего, миссис Арбакл, уверяю вас, — успокаивающим тоном произнес Лейн. — Значит, вы съели одну грушу. А кто-нибудь еще?
— Мальчишки, Джеки и Билли, взяли по груше, — отозвалась умиротворенная кухарка. — И по банану — они едят как черти.
32
Соуза, Джон Филип (1854–1932) — американский композитор, автор популярных маршей и музыки для духового оркестра.
33
Евтерпа — в греческой мифологии муза лирики.