Трагедия Игрек

Мечущиеся над доской руки конвульсивно дернулись и упали, рассыпав по полу маленькие металлические блоки. Женщина потеряла сознание.

— Выйдите! — крикнул доктор Мерриэм, когда все устремились к Луизе. — Мы с мисс Смит справимся вдвоем.

Присутствующие остановились, глядя, как врач с усилием поднял со стула обмякшее тело Луизы, и нехотя двинулись к двери.

— Вы отвечаете за мисс Кэмпион, — предупредил врача инспектор Тамм. — Не оставляйте ее ни на миг.

— Я не буду отвечать ни за что, если вы не уберетесь.

Трое мужчин повиновались, Лейн вышел последним. Он бесшумно закрыл за собой дверь и остановился, задумавшись, потом прижал пальцы к вискам, покачал головой, опустил руки и последовал вниз за окружным прокурором и инспектором.

Библиотека Хэттеров примыкала к столовой. В старой комнате пахло кожей. В основном в шкафах хранилась научная литература и поэзия. Обстановка была комфортабельной, и Лейн с одобрительным вздохом опустился в старое кресло. Тамм и Бруно тоже сели, и все трое молча посмотрели друг на друга. Тишину нарушало только тяжелое дыхание инспектора.

— Ну, ребята, — заговорил он наконец, — вот это задача!

— Во всяком случае, интересная задача, инспектор, — отозвался Лейн, вытянув длинные ноги. — Между прочим, Луиза Кэмпион знает, что два месяца назад кто-то покушался на ее жизнь?

— Нет. И незачем ей рассказывать. Бедняжке и без того приходится туго.

— Да, конечно. Это было бы жестоко.

Актер внезапно встал и пересек комнату, чтобы обследовать пьедестал, поддерживающий пустую стеклянную витрину.

— Полагаю, здесь хранилась мандолина?

Тамм кивнул.

— Отпечатков пальцев тут тоже нет, — мрачно добавил он.

— Знаете, — сказал Бруно, — эта история с отравленной грушей — если она действительно отравлена — сильно упрощает дело.

— По крайней мере, нам известно, что убийца охотится за Луизой, — буркнул Тамм. — Ну, давайте работать.

Он поднялся и направился к двери в коридор.

— Эй, Мошер! — окликнул инспектор. — Приведите сюда для разговора Барбару Хэттер.

Лейн вернулся к креслу.

Барбара Хэттер во плоти выглядела куда приятнее, чем на публикуемых фотографиях. На снимках ее точеные черты казались резкими, в то время как в жизни она была очень женственной, несмотря на худобу, однако фотографы предпочитали это игнорировать. Высокая и царственная, Барбара двигалась с почти ритмичной грацией. Казалось, она светится изнутри, и это пламя придает тепло каждому ее жесту. Поэтесса явно обладала не только высоким интеллектом, но и тонкими чувствами.

Барбара кивнула инспектору Тамму и окружному прокурору. При виде Лейна ее глаза расширились.

— Мистер Лейн! — заговорила она глубоким спокойным голосом. — Вы тоже копаетесь в выгребной яме нашей личной жизни?

Актер покраснел.

— Поделом мне, мисс Хэттер. К несчастью, я любопытен. — Он пожал плечами. — Почему бы вам не сесть? У нас есть несколько вопросов. — Лейна не удивило, что она знала его в лицо и назвала по фамилии при первой встрече, — люди делали это постоянно.

Барбара села, насмешливо изогнув брови.

— Ну, я готова, — сказала она со вздохом. — Спрашивайте.

— Мисс Хэттер, — начал Тамм, — расскажите мне все, что вы знаете о прошлой ночи.

— Очень мало, инспектор. Я вернулась около двух — была на скучной вечеринке в доме моего издателя. Присутствующие там джентльмены забыли о хороших манерах или выпили слишком много — в любом случае я пришла домой одна. Всюду было тихо. Моя комната, как вам известно, находится напротив комнаты матери и выходит окнами в парк. Я уверена, что двери всех спален наверху были закрыты… Так как я устала, то сразу легла спать и проснулась в шесть утра от криков мисс Смит. Это все.

— Хм! — Инспектор нахмурился.

— Согласна, — устало улыбнулась Барбара, — что мое повествование было не слишком блестящим.

Она обернулась к Друри Лейну, словно ожидая его вопроса. Он последовал, но, казалось, был неожиданным, так как Барбара удивленно уставилась на актера.

— Мисс Хэттер, когда вы и ваш брат Конрад вбежали утром в комнату вашей матери, никто из вас не проходил между двумя кроватями?

— Нет, мистер Лейн. Мы сразу увидели, что мама мертва. Поднимая Луизу с пола, мы старались не наступать на следы ног, ведущие к двери, и не ходить между кроватями.

— Вы уверены, что ваш брат этого не делал?

— Абсолютно.

Бруно поднялся и начал шагать взад-вперед перед Барбарой. Она терпеливо ожидала.

— Мисс Хэттер, я буду говорить откровенно. Вы женщина значительно выше среднего интеллекта и должны сознавать… э-э… аномальность поведения некоторых членов вашей семьи и сожалеть о ней. Я прошу вас отбросить на секунду семейную лояльность. — Он сделал паузу, глядя на спокойное лицо девушки, и поспешно добавил, очевидно понимая тщетность вопроса: — Естественно, вы не обязаны отвечать, если не хотите. Но если у вас имеется какое-нибудь объяснение попытки отравления два месяца назад, мы бы хотели его услышать.

— Что вы имеете в виду, мой дорогой мистер Бруно? — осведомилась Барбара. — Вы намекаете, что я знаю, кто убил мою мать?

— Нет-нет — просто какую-нибудь теорию…

— У меня нет никаких теорий. — Она разглядывала свои длинные белые пальцы. — Общеизвестно, мистер Бруно, что моя мать была невыносимым тираном. Полагаю, многие часто испытывали желание причинить ей вред. Но убийство… — Барбара поежилась. — Не знаю. Это кажется невероятным. Лишить человека жизни…

— Значит, — спокойно заговорил инспектор Тамм, — вы убеждены, что кто-то хотел убить вашу мать?

Девушка сверкнула глазами.

— К чему вы клоните, инспектор? Раз ее убили, я, естественно, полагаю, что у кого-то было намерение… О! — Она ухватилась за спинку стула. — Вы имеете в виду, что это была… ужасная ошибка?

— Совершенно верно, мисс Хэттер, — ответил Бруно. — Мы убеждены, что вашу мать убили, так сказать, под влиянием момента. Убийца собирался разделаться не с ней, а с вашей единоутробной сестрой Луизой.

— Но почему, — мягко добавил Друри Лейн, — кто-то хотел повредить этому несчастному увечному созданию, мисс Хэттер?

Барбара прикрыла рукой глаза и застыла. Когда она убрала руку, ее лицо было изможденным.

— Бедная Луиза… — Барбара устремила невидящий взгляд на пьедестал у противоположной стены. — Всегда оказывается жертвой… — Ее губы плотно сжались. — Как вы сказали, мистер Бруно, соображения о семейных узах должны быть отброшены. Тот, кто хотел повредить этому беспомощному существу, не заслуживает ни капли сожаления. — Она повернулась к актеру: — Должна признаться, мистер Лейн, что, за исключением моей матери и меня, моя семья всегда ненавидела Луизу. Человеку свойственно стремление раздавить искалеченное насекомое… О, это слишком ужасно!

— Да-да, — поспешно сказал окружной прокурор. — Это правда, что все, принадлежавшее Йорку Хэттеру, является табу в этом доме?

Барбара подперла подбородок ладонью.

— Да. Моя мать уважает память о моем отце куда более ревностно, чем уважала его самого. — Она помолчала, очевидно предаваясь неприятным воспоминаниям, так как на ее лице отразилась горечь. — Мама пыталась компенсировать тиранию по отношению к папе, заставляя нас поклоняться его памяти, освящая все, что ему принадлежало. Думаю, в последние месяцы она начала сознавать… — Девушка уставилась на ковер, не окончив фразу.

— Так мы никуда не придем, — проворчал Тамм. — Почему ваш отец покончил с собой?

Лицо Барбары исказила боль.

— Почему? — повторила она. — Почему человек совершает самоубийство, когда его лишают интереса к жизни, превращая в духовного парию? Бедным папой постоянно помыкали. Он не имел права голоса в собственном доме. Дети презирали и игнорировали его. Но мама, несмотря на свою жестокость, его по-своему любила. Насколько я понимаю, в молодости папа был красивым мужчиной. Думаю, она тиранила его, считая, что он, как и все, кто слабее ее, нуждается в подобном обращении. — Барбара вздохнула. — Вместо того чтобы поддержать папу, она давила на него. Он стал отшельником, почти призраком. Кроме нашего соседа, капитана Триветта, у отца не было друзей. И даже капитан не мог пробудить его от апатии. Кажется, я говорю слишком много…