Страница 49 из 72
69
Полицейская машина резко затормозила на брусчатой площади перед иезуитским епископатом. Браун, а следом за ним Катлер поднялись по каменным ступеням к темным тяжелым деревянным входным створам. Австрийский детектив толкнул дверь и первым вступил в полутемный холл, где за конторкой сидела молодая девушка. Она улыбнулась и что-то произнесла по-немецки. Браун показал ей служебное удостоверение, и они перекинулись несколькими фразами, среди которых Катлер понял только слово «английский».
— Девушка учится в университете, — пояснил Браун, — и прекрасно говорит по-английски.
Агент ФБР улыбнулся и кивнул служащей:
— Спасибо. К сожалению, мои языковые познания оставляют желать лучшего.
— Никаких проблем, сэр… — Девушка с готовностью взялась за авторучку.
— Простите, я — агент Том Катлер из Федерального бюро расследований.
Он раскрыл перед ней удостоверение, и служащая записала его имя в блокнот рядом с данными Курта Брауна.
— Будьте любезны, пригласите сюда отца-ректора, — попросил австриец. — Мы пришли к вам по запросу Интерпола.
На лице девушки промелькнуло замешательство.
— Отца Ганса Йозефа сейчас нет в епископате. Позвать его заместителя?
— А когда отец Йозеф должен вернуться? — поинтересовался Браун.
Девушка смутилась еще больше:
— Я точно не знаю.
— А где он сейчас? — спросил Катлер.
— Он… он мне не сказал. — Лицо у студентки запылало. — И я его сегодня не видела, хотя обычно отец всегда сообщает, куда уходит. — Она взялась за телефон: — Позвольте, я спрошу у кого-нибудь из священников. Может быть, они лучше знают…
— Вообще-то нам нужен отец Джозеф Романо из Америки, — пояснил Браун.
Студентка от облегчения улыбнулась:
— Отец Романо сегодня утром уехал от нас. Наверное, он уже летит обратно в Штаты.
Она принялась набирать чей-то номер:
— Я вызову отца Мюллера. Он вчера очень долго беседовал с отцом Романо и профессором Хэймар. Возможно, он что-нибудь слышал и об отце Йозефе.
Пока ждали отца Мюллера, Катлер не мог избавиться от одного навязчивого соображения. Он жестом пригласил Брауна в дальний конец приемной залы, где на стене висело непонятное масляное полотно круглой формы. Темно-серый унылый ландшафт на картине смягчало слабое мерцание далекой светящейся полоски — линии горизонта. Оба уставились на изображение, и Катлер потихоньку наклонился к Брауну.
— Я пригласил вас сюда не живописью любоваться. Служащая явно нервничает. Странно, что в епископате не могут подсказать местонахождение отца Йозефа. — Он многозначительно поглядел на коллегу: — У нас уже три убитых иезуита. Как бы не появился четвертый…
— Джентльмены, я — отец Хайнц Мюллер. Чем могу быть полезен?
К ним через залу шагал человек в ладно скроенном костюме.
— Нам бы хотелось разыскать отца Джозефа Романо, — ответил Катлер.
— Тогда вам надо в аэропорт, но на вашем месте я бы поторопился. — Мюллер картинным жестом отодвинул обшлаг пиджака и взглянул на часы, судя по всему, очень дорогие. — Он уехал из епископата несколько часов назад, а сейчас, вероятно, уже летит в самолете.
— Нам также нужна Бриттани Хэймар, — добавил Катлер.
— Вчера профессор Хэймар приходила сюда с отцом Романо. Мы обсуждали ее научные изыскания к будущей книге. К сожалению, я понятия не имею, где она сейчас может находиться. Мне показалось, что они собираются вместе возвращаться в Нью-Йорк.
— Мы уже сделали запрос в аэропорт, — сказал Браун. — А у вас мы надеялись узнать, каким рейсом они вылетают.
Мюллер покачал головой:
— Извините, я совершенно не в курсе. Могу я спросить, в чем, собственно, дело?
Браун быстро переглянулся с Катлером и кивнул:
— Мы расследуем убийство трех священников-иезуитов, а мисс Хэймар может предоставить нам весьма полезную информацию.
Мюллер поморгал, а потом откровенно вытаращился на собеседников:
— Я слышал только про отца Маттео в Испании и про отца Метьюса в Штатах.
— Два дня назад в Нью-Орлеане был найден труп отца Натана Синклера, погибшего при похожих обстоятельствах.
— Боже праведный… — пролепетал Мюллер. — Он был добрым другом отцу Йозефу… и отцу Метьюсу. О господи… Непременно надо разыскать отца Йозефа. Я — и все здесь — видели его в последний раз вчера, как стемнело.
70
Бритт пробиралась в терминале сквозь плотную толпу пассажиров к очереди на регистрацию рейса «Эр Франс». Наконец она обернулась к Романо. Он снял с плеча сумку и протянул ей.
— Ну вот, здесь мы, наверное, и расстанемся…
Бритт вдруг смутилась. Ей захотелось чмокнуть Романо в щеку, но ей никогда раньше не доводилось целовать священников, пусть и в знак благодарности. Она улыбнулась и добавила:
— Я позвоню вам, когда вернусь в Нью-Йорк.
Покидая Романо, Бритт испытывала смешанные чувства.
С одной стороны, он спас ей жизнь и с ним было удивительно спокойно. С другой стороны, была даже рада, что он не стал набиваться ей в попутчики для путешествия в Ренн-ле-Шато. Кто знает, что подумает Вестник, когда увидит их вместе? Сейчас ни за что нельзя его спугнуть…
Романо неотрывно смотрел на нее, и в его взгляде читались и тревога, и внимание, и сострадание, или даже все эти три чувства вместе. Пусть он и не разделяет направления ее исследований, зато не таит угрозы и не пытается навязать ей свою церковную доктрину. Возможно, в нем говорит учитель, пытающийся исподволь, без высоких слов указать ей, где свет… Бритт очень хотелось рассказать ему всю правду, но нельзя же рисковать, когда столь близок ответ на все вопросы…
Вид у Романо был такой, словно он мучительно подыскивал слова для прощания. Неожиданно он странно взглянул на нее и проронил:
— Вы так просто от меня не отделаетесь… — Так же хитровато он смотрел на нее тогда, у него в кабинете. — Пойду-ка я встану в очередь за билетом на этот же рейс. — Он пожал плечами и застенчиво улыбнулся, а может, даже подмигнул: — Вы не представляете, какую популярность я приобрету у своих студентов, когда расскажу им, что случайно оказался рядом с профессором Хэймар при поимке Святого Грааля.
И Романо удалился к кассе «Эр Франс». Бритт не знала, что ей делать: на такое она вовсе не рассчитывала. Ей вспомнился последний разговор с Вестником. Он не требовал от нее прибыть непременно одной, и в нем самом не было ничего настораживающего. Напротив, Вестник прямо предупредил о грозящей ей опасности. Он так и сказал тогда: «Мы оба в опасности».
Но что она скажет Романо? Правду раскрывать нельзя: он сочтет ее сумасшедшей, если узнает, что она доверилась человеку, которого даже ни разу не видела. Но с этим человеком ее связывают узы особого рода — узы крови.
71
Романо вздохнул с облегчением, лишь когда самолет, набирая скорость, покатил по взлетной полосе. В их с Бритт ряду не оказалось третьего пассажира. Священник надеялся, что Бритт теперь все же разоткровенничается и расскажет, что она на самом деле хочет найти в Ренн-ле-Шато. Это многое бы объяснило — в частности, ее слепую уверенность в теории о родословной.
Пока они не набрали высоту, Бритт сидела, вцепившись в подлокотники, а потом повернула над головой вентилятор и подставила лицо под струю прохладного воздуха. Скосив глаза на Романо, она призналась:
— Простите, что вам приходится при взлете и посадке наблюдать одну и ту же картину.
— У всех есть свои особенности. Вы еще не видели моих.
— У нас все впереди, — улыбнулась она.
Священник почувствовал, что краснеет. Он решил, что сейчас самое время выпытать у Бритт, что влечет ее к пиренейской деревушке, которая у всех на слуху.
— А чем конкретно вы собираетесь заниматься, когда приедете в Ренн-ле-Шато?
Хэймар ответила не сразу, что-то обдумывая про себя.
— Пойду и взгляну на церковь Святой Магдалины, выстроенную Соньером. Вероятно, в ней достаточно символики, которая переплетается и с моими исследованиями. Но особенно меня интересует кладбище. Говорят, что Соньер уничтожил надпись на могиле Бланшфлор. Предположительно, дама д'Опуль де Бланшфлор указала ему на тайник с секретными документами, которые аббат позже обнаружил в Вестготском столпе. Так называют колонну, подпирающую алтарь в церкви Святой Магдалины.