Безликие

Однако пропавший барон не объявился ни через день, ни через два, ни через неделю…

Первое время в замке еще поддерживалось какое-то подобие порядка, но… Барон исчез неожиданно, не указав, кому управлять замком в его отсутствие. Других же господ, кроме барона Верда, в замке не было.

Все чаще и чаще между управляющим и капитаном гарнизона стали вспыхивать ссоры, все не могли власть поделить. Часть стражников, припоминая старые обиды от своего капитана, приняла сторону управляющего, но и часть слуг, недовольных строгостями управляющего, поспешила встать под знамена капитана.

Через три месяца после исчезновения барона обитатели замка окончательно разделились на два враждующих лагеря, и редкий день проходил без драки.

Тут еще, как назло, в лесах баронства завелись стаи ужасных оборотней. Основательно поредевший — не столько из-за стычек с оборотнями, сколько из-за непрерывных склок и распрей — гарнизон замка сбился с ног, мечась между деревнями, принадлежащими барону Верду. Иногда за один день стаи оборотней умудрялись ограбить все шесть деревень.

В один из ненастных осенних дней — барона к тому времени не было уже пять месяцев — в замок, пользуясь очередной отлучкой гарнизона и пошатнувшимся порядком, проникли вампиры… Сколько именно — неизвестно, может, трое, может, пятеро, а может, всего один, да это и не важно. Главное, что поначалу присутствия нечисти никто не заметил.

Кровососы устроили гнездо в подвале замка и стали по ночам похищать людей, превращая несчастных в таких же вампиров. Когда в замке хватились пропавших и подняли тревогу, было уже поздно. Причем поздно как в прямом, так и в переносном смысле…

Это была воистину кошмарная ночь. На закате стражники выволокли из подвала крепко связанное, жалкое, полусонное существо с большими клыками. Под лучами заходящего солнца вампир вспыхнул, как хорошо просмоленный факел. Нашедшие кровососа воины в один голос утверждали, что в подвале они видели еще дюжину гробов с такими же мерзкими тварями.

Тут же сколотили отряд добровольцев, человек в двадцать. Возглавил отряд сам капитан. При свете факелов они скрылись во тьме подвала… Через четверть часа солнце полностью опустил ось за горизонт. И тут же из подвала донесся сперва лязг оружия, а потом — крики ужаса.

Заслышав первые крики, Бубл с несколькими десятками сторонников укрылся в Охотничьем зале замка. Всю ночь кто-то яростно ломился в двери зала, которые до полусмерти перепутанные люди завалили всем, чем было можно. А через окна, по счастью защищенные крепкими стальными ставнями, жутко царапая когтями по металлу, пытались прорваться огромные летучие мыши.

Утром, обследовав двери и окна, Бубл буквально затрясся от ужаса. Пудовые замки на огромных дубовых дверях были выдернуты вместе с проушинами, да и сами двери оказались на две трети стесаны когтями вампиров. А местами даже насквозь. Что же касается стальных ставней, то на всех пяти окнах края у них были погнуты, и держались они какая на одном, а какая на двух основательно расшатанных запорах, в то время как вчера вечером на каждую ставню приходилось по шесть задвижек, в палец толщиной.

Большая часть обитателей замка в ту страшную ночь превратилась в вампиров. Уцелевшие же в страхе разбежались куда глаза глядят, их участь тоже была незавидной, все они угодили в лапы оборотней. Спастись удалось лишь тем, кто укрылся в Охотничьем зале, то есть всего сорока сторонникам управляющего. А ведь при бароне в замке было без малого три сотни человек!

Большую часть небольшого отряда Бубла составляли слуги барона с женами и детьми, стражников же было всего семеро.

Сознавая, что после этой ночи в подвалах замка отлеживались сотни полторы-две вампиров, управляющий поторопился увести своих людей как можно дальше от этого гиблого места. Но вот так, за здорово живешь, выпускать из замка четыре десятка верных обедов вампиры, конечно, не хотели, и у ворот отряд людей поджидали два десятка кровососов, защищенных от солнечного света доспехами и темными плащами.

Бубл во главе сборного отряда из одиннадцати слуг, вооруженных чем попало, и лишь семи стражников в полном боевом доспехе бросился на вурдалаков. Завязался жестокий бой, в котором силы обеих сторон были примерно равны.

Вампиры, лишенные своего ночного проворства, возмещали неуклюжесть нечеловеческой силой и великолепным снаряжением, люди же были проворнее, но слабее телом и оружием.

Отряду смельчаков Бубла повезло прорвать в одном месте строй вампиров. Сразу шестеро людей вдруг оказались в тылу у неповоротливых привратников и сорвали плащи со своих противников, отчего шестеро кровососов мигом превратились в чадящие факелы. Уцелевшие, почуяв запах подгорающих товарищей, попятились в глубь двора и освободили проход.

Со стороны людей обошлось без жертв, троих оглушили, только и всего — оно и понятно: вампирам ведь была нужна живая кровь.

Люди выбрались из замка, и Бубл повел их в ближайшую деревню.

В лесу отряд сохранял полную боевую готовность — женщины и дети в центре, а по бокам мужчины с обнаженными мечами в руках. Опасаясь нарваться на засаду оборотней, управляющий призывал доверившихся ему людей быть предельно собранными и внимательными. К счастью, обошлось, до деревни добрались без потерь.

Деревенскому старосте Бубл поведал о разыгравшейся в замке трагедии. Теперь помощи оттуда ждать не приходилось, и деревенским жителям предстояло рассчитывать только на собственные силы.

По указанию управляющего вокруг всех шести деревень были спешно возведены частоколы, а из деревенских мужиков откомандированные в каждую деревню стражники создали отряды самообороны.

Обломав пару раз когти на деревенских частоколах, оборотни свой пыл поумерили. И перезимовали люди вполне спокойно.

Весной — новая забота. Чтобы не умереть от голода в следующем году, людям нужно было выходить из-за частокола в поле, вооружившись лишь плугом и бороной. Да и скотина, соскучившись за зиму по сочной травке, обиженно мычала, блеяла и воротила морды от опостылевшего сена.

В одной из деревень решили рискнуть. Два десятка смельчаков вышли из-за стен частокола в открытое поле… Несчастные не успели даже снять со спин быков плуги, как на них со всех сторон накинулись изголодавшиеся за зиму оборотни. Крестьяне, покидая деревню, хорошо вооружились, все они были здоровенными, крепкими мужиками, но, готовясь к пахоте, разбрелись по полю, не успели сомкнуть ряды и дать оборотням достойный отпор. В итоге вырваться из лап кровожадных чудовищ добежать до деревенских ворот посчастливилось лишь двоим. У одного из этих двух «счастливчиков» было жутко изуродовано лицо: выбит правый глаз, безобразно разодраны губы и откушена половина правого уха, а у другого правая рука была так искусана, что пришлось ее отрубить и прижечь, дабы человек не страдал понапрасну. После столь плачевного опыта стало очевидно, что, пока не удастся договориться с оборотнями, ни о каких полевых работах не может быть и речи.

К сожалению, ни один из четырех парламентеров, посланных Бублом в лес, к оборотням, назад не вернулся.

Управляющий без толку прождал весь день и целую ночь, а на следующее утро обнаружил у ворот своей деревни четыре обглоданных человеческих скелета и свои письма, которые несчастные должны были передать оборотням. Печати на них оказались нетронутыми, оборотни не удосужились даже прочесть, что он им предлагал, зато на одном из писем была корявая надпись кровью: «Какие могут быть переговоры с законной добычей?»

Люди оказались в очень скверном положении: за неприступным для оборотней частоколом им грозил голод, а вне спасительных стен они превращались в добычу кровожадных оборотней. Казалось бы, положение безвыходное, но тут в голову управляющего пришла гениальная идея, и он поспешил воплотить ее.

Под прикрытием мощного отряда деревенской стражи Бубл отправился к захваченному вампирами замку. И подошел к нему около полудня.

Ворота сторожили закутанные в плащи вампиры. Мост через ров был опущен, но управляющий встал, не доходя до него шагов с полдюжины. Сопровождавший его отряд остановился еще дальше.