Безликие

— Но откуда же пятна на моей одежде? Ведь я же не… Или…

— Ну да, мы все вместе спустились в подвал, — подтвердил Мах опасения королевича. — Вас отнесли на руках два вампира, некие Лукас и Варан. Откопали бочки, и пошла пьянка-гулянка. Я выпил стаканчик, но больше пить не стал, хоть вампиры и уговаривали. «Товарищи» — те еще винохлебы, а у меня работы было невпроворот… Вам, насколько я помню, попрыскали вином в лицо, чтобы привести в чувство, а когда вы стали подавать робкие признаки жизни, к вашим губам поднесли чуть не полуведерный ковшик, каковой вы под одобрительные крики вампиров и осушили буквально в несколько глотков. И разумеется, сразу же изрядно захмелели… Я попытался вразумить вас, что-де много пить вредно, что завтра головка будет бо-бо, но вы уже вошли во вкус и заявили, что наследные принцы ни в чьих советах не нуждаются и свою меру знают. После чего вы объявили Лукаса и Варана своими будущими министрами, а меня отослали весьма далеко…

— А я-то думал, что мне снится страшный сон, — растерянно пробормотал Савокл.

— Не знаю уж, что вам снилось, но прежде чем угомониться, вы часа три шатались по замку в обнимку со своими новоявленными министрами. Пили вино, орали похабные куплеты и грязно ругались. Во втором часу ночи, уже в совершенно невменяемом состоянии, ваше высочество приползли ко мне в кабинет и, свернувшись калачиком, прямо на полу и заснули. Не мог же я допустить, чтобы принц провел остаток ночи как подзаборная дворняжка. Пришлось мне взвалить вас на плечи и отнести в ближайшую спальню.

— О благороднейший… Как у меня язык повернулся…

— Нет-нет-нет… — Мах поспешил оборвать слезливое раскаянье принца. — У нас обоих была тяжелая ночь, но она, слава Создателю, уже закончилась. А я слово дал вампирам, что с утра пораньше покину замок. Слово рыцаря — закон, так что пойдемте отсюда. — И, не дав Савоклу опомниться, рыцарь решительно встал с кресла и направился вон из кабинета.

Савокл нагнал Маха уже в коридоре.

— В бумагах вашего батюшки удалось раскопать что-нибудь? — отдуваясь, поинтересовался он.

— К сожалению, у него в столе лежали в основном счета и деловые бумаги без имен и адресов. Ни писем, ни дневников обнаружить не удалось. Единственная зацепка — крохотный клочок бумаги с опаленным краем, который я извлек из щели в столешнице. Похоже, отец перед уходом поспешно сжег все важные письма, и то, что этот клочок уцелел, — большая удача. Вот он, полюбуйтесь…

Не замедляя шага, Мах выудил из кармана обгорелый кусочек и бережно вложил в руку принца.

На пожелтевшей от времени бумаге был начертан странный знак в виде солнца с одиннадцатью лучами, а ядом с рисунком стояла размашистая роспись некоего графа Палуча. Без сомнения, это была концовка письма, а сам текст послания, к сожалению, пожрал безжалостный огонь.

— Ваше высочество, имя графа Палуча вам что-нибудь говорит?

Савокл помешкал, припоминая, после чего с сожалением развел руками и вернул обрывок Маху.

— Впервые слышу. Но не отчаивайтесь: если земли того графа обретаются меж рубежами нашего королевства, мы непременно его разыщем. Лишь бы до дворца обраться, а там нам поможет целая толпа придворных генеалогов, они наизусть знают родословную каждого, даже самого бедного, рыцаря аж до седьмого колена. Граф же — титул не маленький, фигура заметная…

— Ваше высочество, но ведь прийти на помощь своему будущему королю — долг всякого честного рыцаря, и вы мне совершенно ничем не обязаны…

— Прекрати чушь молоть! — возмутился Савокл. — По-твоему, наследный принц — бесчувственный чурбан, у которого ни стыда нет, ни совести? Ты меня, значит, спасаешь сперва от оборотней, потом от вампиров, приводишь целым и невредимым во дворец… Так, ерунда, мелочи всякие: спасаешь мне жизнь и честь, а в ответ — мы вовсе не обязаны… Да я этих толстозадых умников министров землю грызть заставлю, если графа Палуча за час не разыщут!

— Благодарю вас, ваше высочество!

Мах отвесил принцу изящный полупоклон, Савокл же покровительственно улыбнулся.

Чтобы покинуть, как было обещано, замок, Маху и Савоклу надо было пересечь просторный внутренний двор, миновать ворота и пройтись по мосту. Но во дворе их поджидал сюрприз в виде толстого, лысого и чем-то очень опечаленного дядьки лет пятидесяти. Спрятав лицо за пухлыми ладонями, он громко рыдал, а между всхлипами грязно сквернословил. Он был так увлечен своими переживаниями, что даже не заметил, как к нему подошли рыцарь и принц.

— Эй, в чем дело? Что с тобою стряслось? — полюбопытствовал сердобольный Мах.

От неожиданности толстяк громко икнул, рыдать перестал и, не отрывая ладоней от лица, заверил дрожащим голосом:

— У-у м-меня вс-се, х-хорошо.

— Если хорошо, то чего ж тогда нюни распустил? — спросил уже Савокл.

— А в-вы кт-то? — в свою очередь поинтересовался толстяк.

— Руки-то от лица убери, — посоветовал Мах. — Сам и увидишь.

— Приятель, кончай валять дурака, — поддержал рыцаря принц. — Не бойся, мы не вампиры и кусаться не собираемся.

Мужичок тяжко, словно присужденный к пытке, вздохнул и открыл физиономию.

— Ого, знакомое лицо! — воскликнул Мах. — Точно, сегодня мне с утра везет! — Обернувшись к принцу, он пояснил: — Ваше высочество, перед нами некто Бубл, управляющий моего отца… Бубл, дружище, надеюсь, за какие-то там пятнадцать лет ты меня не позабыл?

— Господин Мах! — Толстяк бросился рыцарю на шею, от чего тот едва удержался на ногах.

— Ну, Бубл, хватит… пусти…

С трудом вызволившись из объятий управляющего, Мах засыпал его вопросами:

— Где отец? Где весь гарнизон? Слуги куда подевались? Почему в нашем замке живут вампиры?

— Так вы уже знаете о вампирах? — удивился Бубл.

— Мы с господином Савоклом провели в замке ночь, так что, сам понимаешь, пришлось познакомиться.

— Но как же вам удалось?.. Ну… в смысле… И всего лишь вдвоем! Они ведь никого живьем не выпускают.

— А мы их винцом подпоили! — гордо вскинув голову, пояснил Савокл. — Оказывается, кровососы выпить не дураки. Я полночи спаивал вампиров, пока сэр Мах изучал бумаги в отцовском кабинете.

Бубл вдруг сжал кулаки, ощерился и бросился на принца:

— А-а, так это ты!! Из-за тебя они до сих пор лыка не вяжут!

Маху пришлось прибегнуть к помощи деда Пузыря, дабы своевременно вклиниться между разъяренным управляющим и перепуганным принцем.

Клинок молодого рыцаря уперся в грудь толстяка, который тут же из злобного волка превратился в кроткого ягненка.

— Бубл, ты что, спятил?.. С каких это пор тебя так волнует здоровье вампиров, что ты позволяешь себе бросаться с кулаками на друзей своего хозяина?

— Господин Мах, вы не понимаете, — втянув голову в плечи, забормотал Бубл. — За время вашего отсутствия слишком многое переменилось… Когда нет барона с гарнизоном, кто-то ведь должен поддерживать порядок… Их боятся…

— Погоди, погоди… Что изменилось? Кого боятся? Ну-ка, давай обо всем с самого начала и со всеми подробностями.

— Как прикажете, — согласился управляющий. — Только рассказывать придется долго, а стоять вот так, посреди двора…

— Зачем же стоять? Давайте присядем, вот хотя бы на крыльцо, — предложил Мах. — Местечко здесь, конечно, мрачноватое — совсем рядом гнездо вампиров, но при свете солнца они вряд ли на нас накинутся, а до ночи, надеюсь, ты с рассказом управишься.

— Ну, до ночи, скажете тоже… И часа хватит, — заверил Бубл.

— Вот и отлично, — ободряюще улыбнулся Мах. Мах, Савокл и Бубл уселись на ступени. И вот что поведал управляющий.

Барон Верд исчез без малого десять лет назад. Вышел из замка на обычную послеобеденную прогулку — и не вернулся. Всю ночь два десятка стражников под руководством егеря и с собаками искали по лесу отца Маха. И люди, и собаки буквально сбились с ног, но, к несчастью, так и не нашли следов барона. Егерь высказал предположение, что барон специально заколдовал свои сапоги, чтобы они не оставляли следов. Такое объяснение происходящего выглядело вполне правдоподобным. Опытному рыцарю-магу, каковым, без сомнения, был барон Верд, подобный фокус был вполне по силам. С егерем согласились, и поиски были прекращены — ведь если барон применил специальную магию, чтобы сбить возможных преследователей со следа, значит, он точно не хотел, чтобы его нашли.