Психология социализма

Значение расы, которое можно было бы считать элементарным данным, в настоящее время для многих, однако, остает­ся еще совершенно непонятным. Это мы видим, например, в одной из последних книг Новикова1, где он придает расе «ма­лое значение в делах человеческих». Он полагает, что негр легко может сравняться с белым и т. д.

Такие утверждения показывают только, насколько, как выражается сам автор, «в области социологии довольствуются еще звонкими фразами вместо внимательного изучения явлений». Все, что Новикову не понятно, он называет противоре­чием, и авторы иного мнения причисляются к пессимистам. Такая психология, конечно, столь же легка, сколь и элементар­на. Чтобы допустить «малое значение расы в делах человечества», надо совершенно не знать истории Сан-Доминго, Гаити, истории 22 испано-американских республик и истории Северо-Американских Штатов. Не признавать значения расы — значит лишить себя навсегда способности понимать историю.

В одном из наших трудов2 мы показали, каким образом народы, соединяясь и смешиваясь случайно при эмигра-циях и завоеваниях, образовали мало-помалу исторические расы, единственно существующие в настоящее время, так как расы чистые в антропологическом отношении можно встретить только у дикарей. Установив твердо это понятие, мы указали границы изменений признаков этих рас, т. е. каким образом на данной постоянной основе на­слаиваются неустойчивые и изменчивые особенности характеров. Мы показали затем, что все элементы цивилиза­ции: язык, искусство, обычаи, учреждения, верования, будучи следствием известного умственного склада, при пе­реходе от одного народа к другому не могут не подвергаться глубоким изменениям. То же относится и к социализ­му. Он должен подчиниться этому общему закону изменений. Вопреки обманчивым названиям, которые в политике, как в религии и в морали, прикрывают собой совершенно разнородные вещи, одинаковые в этих названи­ях слова выражают разные политические и социальные понятия, а также и разные слова выражают иногда одни и те же понятия. Некоторые латинские народы живут под монархическим режимом, другие — под республиканским, но при этих политических формах, по названию столь противоположных, политическая роль государства и каждого отдельного человека остается у них одна и та же и представляет собой неизменный идеал расы. Под каким бы име­нем ни существовало у латинских народов правление, инициатива государства всегда будет преобладающей, а ини­циатива частных лиц очень слабой. Англосаксы при монархическом или республиканском режиме руководствуются идеалом, совершенно противоположным латинскому. У них роль государства доведена до минимума, тогда как политическая или социальная роль предоставляется, напротив, частной инициативе и доведена до своего максиму­ма.

Из изложенного следует, что наименования и свойства учреждений играют очень ничтожную роль в жизни на­родов. Понадобится, вероятно, еще несколько веков, чтобы это понятие было усвоено народными массами3. А меж­ду тем, только тогда, когда массы проникнутся этой идеей, обнаружится с полной очевидностью бесполезность искус­ственных конструкций и революций. Из всех ошибок, порожденных историей, самая гибельная та, ради которой про­лилось без пользы всего больше крови и произведено всего больше разрушений; эта ошибка — мысль, что всякий народ может изменить свои учреждения по своему желанию. Все, что он может сделать — это изменить названия, дать новые имена старым понятиям, представляющим собой естественное развитие долгого прошлого.

1 Яков Александрович Новиков (1850-1912) — русский писатель-социолог, психолог. Писал и основном по-французски, его работы на русский язык не переводились.2 «Психология народов и масс».3 Недостаточно усвоено оно и образонаннымн людьми, но кpaйней мере латинской расы. В oдной замеча­тельной статье нью-йоркской газеты «Evening Post» за 1 апреля 1898 года по поводу идеи выдающегося фран­цузского писателя Брюнетьера редактор газеты выражается так: «Характер, а не учреждения, создает величие народов, как отлично показал это Гюстав Лебон и своей новой книге. Ошибка Брюнетьера и его собратьев состо­ит в том, что они считают возможным создать величие народов законами, увеличением армии и флота или за­меной избирательной системы». Речи политических деятелей всех партий латинских народов показывают, до какой степени политики исповедуют воззрения Брюнетьера. Их поззрения являются не личными, а обще­расовыми.4 «Психологические законы эволюции народов», «Психология народов и масс».