Страница 38 из 89
— Но я и сам ничего об этом не знал, — отвечал смущенный посредник. — Я связался с тем домом через знакомых дам, которые и сообщили супруге правителя Хитати о вашем намерении. Мне сказали, что воспитанию этой девушки уделяется особое внимание, и у меня не возникло никаких сомнений. Да мне и в голову не пришло расспрашивать, дочь она хозяину дома или падчерица! Я знал, что девушка умна и красива, знал, что мать, возлагая на ее будущее большие надежды, именно на ней сосредоточивает свои попечения… Вы же искали человека, который помог бы вам снестись с этим домом, и я предложил свои услуги. У вас нет оснований обвинять меня в неосмотрительности.
Надо сказать, что посредник был человеком весьма раздражительным и болтливым, поэтому оправдывался он довольно долго. Ответ, который дал ему Сёсё, обнаружил отсутствие в нем всякого душевного благородства.
— Войти в такой дом зятем хозяина не столь уж большая честь, — заявил он. — Но в нынешние времена многие идут на это, и вряд ли кто-то осудил бы меня. Уважение и готовность на всякие услуги, оказываемые зятю попечительными родителями, помогают забыть об унизительности подобного союза. Мне-то самому совершенно безразлично, родная она дочь или не родная, но я должен считаться с мнением света. Я не вынесу, если в мире станут говорить, что я не пожалел усилий, лишь бы войти в дом правителя Хитати. А как я буду чувствовать себя рядом с другими зятьями? Гэн-сёнагон и правитель Сануки распоряжаются там совсем как дома, а каково будет мне?
Посредник же был по натуре своей человеком угодливым и к тому же неразборчивым в средствах. Чувствуя себя виноватым и перед той и перед! другой стороной, он поспешил исправить положение.
— Что ж, если вы желаете получить в жены родную дочь правителя Хитати, — сказал он, — я готов оказать вам содействие. У госпожи Тюдзё есть еще одна дочь, которую называют в доме барышней. Она любимица отца. Правда, она совсем еще дитя…
— Но не могу же я так сразу бросить одну и начать писать к другой… Хотя, откровенно говоря, мое внимание к этой особе объяснялось исключительно желанием заручиться поддержкой правителя Хитати, о достоинствах которого я наслышан. Наружность же моей будущей супруги не имеет для меня ровно никакого значения. Пожелай я связать себя с девицей из благородного семейства, известной своей красотой и изящными манерами, я давно бы уже имел супругу. Однако на что может надеяться человек благородный, но слишком бедный, чтобы удовлетворять свое стремление к роскоши? С таким никто и считаться не будет. Право, невозможно вообразить более жалкое существование. Вот потому-то я и захотел устроить жизнь таким образом, чтобы ничто не мешало мне потакать своим прихотям. А люди пусть говорят что хотят. Пожалуй, и в самом деле стоит намекнуть на мое желание правителю Хитати, а там видно будет. Если он даст согласие, почему бы мне…
Посреднику удалось помочь Сёсё войти в сношения с дочерью госпожи Тюдзё благодаря своей младшей сестре, прислуживающей в западных покоях дома правителя Хитати, но самому хозяину он не был представлен. Однако после разговора с Сёсё он, не долго думая, прошел в его покои и попросил доложить, что явился такой-то и хочет говорить с господином.
— Я знаю, что вы бываете у нас в доме, но я вас не звал, и мне не чем с вами говорить, — довольно грубо ответил правитель.
Но посредник не отступался.
— Я пришел с поручением от господина Сакон-но сёсё, — заявил он, и в конце концов правитель Хитати согласился его принять.
Изобразив на лице крайнее смущение, посредник подошел поближе и с видимым усилием, словно преодолевая замешательство, начал:
— Видите ли, господин Сёсё давно уже переписывается с одной юной особой из вашего дома. Более того, он возымел намерение связать себя с ней брачными узами и даже получил согласие вашей супруги, после чего было условлено, что соответствующая церемония будет проведена еще до конца нынешней луны. Был выбран благоприятный день, и господин Сёсё ожидал его с нетерпением, пока кто-то не сообщил ему, что особа, обратившая на себя его внимание, вовсе не ваша дочь, хотя и является дочерью вашей почтенной супруги. Вы, конечно, понимаете, что, если такой человек, как господин Сёсё, начнет посещать вашу падчерицу, люди не преминут истолковать это в дурную сторону. Многие наверняка станут говорить, что он не гнушается никакими средствами, дабы быть принятым в вашем доме. В нынешние времена благородные юноши нередко идут в зятья к провинциальным чиновникам, рассчитывая на то, что в доме тестя о них будут печься едва ли не больше, чем отец печется о любимейшем сыне своем, что их будут беречь как зеницу ока… Однако в нашем случае дело обстоит иначе. Вряд ли кто-то позавидует человеку, связавшему себя с вашей падчерицей. Не удостоившись чести породниться с господином правителем, он попадет в весьма невыгодное по сравнению с другими зятьями положение. Я уже не говорю о том, что этот союз будет стоить ему доброго имени. Потому-то господин Сёсё и колеблется. Он поручил мне переговорить с вами и узнать, не согласитесь ли вы отдать ему одну из ваших малолетних дочерей? Ведь с самого начала им руководило стремление обрести в вашем лице надежную опору. Он не подозревал, что у господина правителя есть падчерица, а потому позволил себе впасть в это досадное заблуждение. И теперь он почел бы за счастье…
— Первый раз обо всем этом слышу, — ответил правитель Хитати. — Я понимаю, что должен относиться к этой девушке, как к родной дочери, но у меня и без нее слишком много детей, которых воспитанием мне, недостойному, не следует пренебрегать. Супруга вечно бранит меня за то, что я якобы не уделяю достаточного внимания ее старшей дочери, а сама позволяет себе пренебрегать моим мнением. Я припоминаю, что мне говорили о намерениях господина Сёсё, но мог ли я предполагать, что он рассчитывает на мое покровительство? Тем не менее я польщен… У меня действительно есть дочь, чрезвычайно милое существо. Мне она очень дорога, ради нее я и жизни бы не пожалел. Многие обращаются ко мне с предложениями, но я еще не сделал выбора, нынешние молодые люди слишком ненадежны, а мне бы не хотелось видеть ее несчастной. Денно и нощно я думаю и передумываю о том, как бы умнее распорядиться ее будущим. Что до Сёсё, то я знал его еще ребенком, когда в молодые годы бывал в доме его отца, покойного Дайсё. Он уже тогда обнаруживал немалые дарования, и я часто мечтал, что когда-нибудь стану прислуживать и ему. Но случилось так, что долгие годы я провел в глухой провинции, вернувшись же в столицу, не сумел восстановить прежние связи. Да и что я им — жалкий провинциал, не более… Боюсь только, супруга не простит мне, что я помешал ей в осуществлении столь долго вынашиваемого замысла…
Видя, что дело идет на лад, посредник возрадовался.
— О, вам нечего беспокоиться, — заверил он правителя. — Довольно вашего согласия. Господин Сёсё знает, что ваша дочь еще слишком мала, но это его не смущает, для него главное, что это ваша родная дочь, к тому же дочь любимая. Он простить себе не может, что, будучи введенным в заблуждение, чуть не вступил в союз с женщиной, не имеющей к вам никакого отношения. Вы, должно быть, знаете, что господин Сёсё принадлежит к одному из стариннейших столичных семейств и пользуется большим влиянием при дворе. К тому же, не в пример другим молодым людям он благонравен, имеет основательный ум, легко вникающий в сущность предметов этого мира. Владений у него тоже немало. Правда, доходы его пока не особенно велики, но ведь знатное происхождение ценится куда больше, чем богатство каких-нибудь выскочек. В следующем году ему должны присвоить Четвертый ранг, после чего он сразу же станет главой Императорского архива. Мне говорили, что Государь уже дал распоряжение. Более того, Государь изволил посетовать на то, что столь достойный во всех отношениях юноша до сих пор не выбрал себе супруги, и посоветовал ему поторопиться и обзавестись влиятельной родней: дескать, он сам позаботится о том, чтобы Сёсё в ближайшее время занял подобающее ему место среди высших сановников. И то сказать, ведь именно Сёсё Государь всегда отличал от прочих и имел к нему неизменную доверенность. А уж как он умен и талантлив! Словом, вы не прогадаете. Только советую вам не особенно медлить, ибо многие мечтают о том, как бы заполучить его в зятья. Уж вы мне поверьте, я вам дурного не пожелаю.