Случайный попутчик.

Кадету даже в голову не пришло, что, облегчив смерть Великой, он изменил Судьбу Королевства Стерра: в тот же день, собравшись в совсем другой палатке, все семь Воителей единодушно приняли решение: общий генеральный штурм – через день, начало рано утром. Нанести удар всей великой армией чугов. Один удар, и – не заканчивать битву, пока Королевская Крепость не будет взята. И в этом они дали друг другу Клятву Крови.

Первые ряды штурмующих защитники Крепости разметали легко. Но когда, становясь на упавших, тесная вопящая толпа прижалась к Королевской Крепости, когда вверх к ее карнизу, раскачиваясь из стороны в сторону, поползли десятки штурмовых лестниц, когда на обороняющихся на карнизе ритмичным острым прибоем сквозь защитные крыши начали обрушиваться сотни стрел, а баллисты, огненные катапульты и требушеты чугов непрерывным потоком принялись поливать стены Крепости, и, главное, когда от Пограничных Ворот пошли и пошли с лестницами на плечах все новые и новые отряды великой армии чугов, постепенно заполняя все дно чаши кратера, стало страшно. У многих воинов Короля лица стали отрешенными, как у приговоренных к смерти, потерявших надежду на помилование – даже у тех, кто не стоял около бойниц Крепости или на ее карнизе, и не видел эту неисчислимую толпу врагов, а только слышал яростный беспощадный вой и крик – вопль целого народа, в котором было невозможно различить слова. А сквозь дыру в разрушенной Насыпной стене на дно кратера спускались все новые и новые тысячи чугов. Даже у Кадета перехватило дыхание, когда он оглянулся, опустив теплый от непрерывного огня, Каратель. Это была великая Армия.

Лестницы, уже упершиеся в стену Крепости, провисали под тяжестью чугов, ползущих наверх. Многие чуги срывались с этих длинных лестниц, и падали уже не на камень, а на головы тех, кто стоял внизу. А эти, нижние, закрывали свои головы шипастыми щитами, и, зло рыча, топтали упавших на камень дна кратера.

Вот сейчас генералу пригодился бы порох, – подумал Кадет. Выстоит ли генерал? И вспомнил свой последний разговор с мастером Ликка. Он случился через несколько дней после первой инициации Принцессы, еще по дороге каравана в порт Дикка. Был душный безветренный вечер, все, кто мог, вылезли из повозок и медленно шагали около них. Как уже бывало не раз, мастер Ликка подождал, когда Кадет поравняется с ним, засеменил рядом и вдруг затеял разговор о способах обжига глины. Он рассказывал об этом простом деле с такими утомительными подробностями, что Кадет заподозрил, что Ликка перегрелся. Однако, стоило только боевику лорда Соллера, уставшему от тягомотности разговора мастеров, отстать, как Ликка вдруг взволнованным голосом быстро спросил:

– Мастер Каддет! Ты отдашь лорду Барку секрет быстрогорящего порошка?

– Почему ты думаешь, мастер Ликка, что он мне известен? – удивился насторожившийся Кадет.

– Сейчас нас не подслушивают, мастер Каддет, прошу тебя, не трать это время, – торопливо произнес старик. – Ты знаешь так много в нашем деле, что я просто уверен, что ты знаешь секреты приготовления этого порошка. Если тебе нужны деньги, я дам их тебе в порту, там они у меня будут! Только не открывай гилям эти секреты, мастер Каддет! И я никому никогда не признаюсь в этом, мастер Каддет, даже под пыткой!

– Ты прав, мастер Ликка, я знаю этот секрет, – ответил Кадет. – Сохрани деньги для себя, потому что я не сделаю этот порошок для Королевства Стерра.

– Скажи мне, почему ты так решил, мастер Каддет? – Ликка снова споткнулся, потому что не сводил глаз с лица Кадета. – Я молю тебя, мастер Каддет!

– Я не доверяю лорду Барк, – ответил Кадет. – Для пороха в Королевстве Стерра еще не пришло время.

– "Пороха"? Хорошее название… Я верю тебе, мастер Каддет, – благодарно взглянув на Кадета, прошептал Ликка. – Я боялся, что они соблазнят тебя своим золотом или обещаниями. А потом я увидел, как ты изменял Судьбу их пленницы и понял, что твои интересы выше их золота и власти.

– Это так, мастер Ликка… Мастер, почему ты плакал, когда я лечил пленницу?

– Я жалел, мастер Каддет, что тебя не было в городе Лик княжества Жижа на Зеленых Землях, – волнуясь, мастер Ликка споткнулся и ухватился за Кадета, чтобы не упасть. – Наверное, ты смог бы вылечить и изменить Судьбу моей Лили. Воин генерала Варры, который пришел пленить меня, ударил мою Лили, когда она бросилась на его меч, защищая меня. А она была для меня всем, мастер Каддет! Всем! Самой жизнью.

– Мне очень жаль, Ликка!

– Да, генерал Варра спас мне жизнь, но его люди отняли жизнь у Лили. Он так торопился отправить меня в Королевство, что даже не дал мне времени оплакать ее… Еще бы, ведь она была всего лишь моей наложницей… Наложницей презренного евра… – Ликка проглотил слезы. Они прошли рядом двадцать шагов. Ликка высоко поднял голову, чтобы заглянуть Кадету в лицо. – Иногда она, мастер Каддет, приходит ко мне во снах, моя Лили. Она беседует со мной, и я вижу и слышу ее, а она не слышит того, что я говорю ей. И, кажется, не видит моих слез. Это мучительно, мастер Каддет! Я жду, когда эта мука сожжет мое сердце. И я решил, что мне не за что воздавать Королевству Стерра.

А сейчас порох мог бы смять порыв армии Императора чугов. Высота стены Крепости пока еще сдерживала напор штурмующих, но сквозь прицел винтовки Кадет видел, что чуги, как равнодушные к потерям муравьи, приставляют к стене все новые длинные лестницы, передают снизу наверх короткие дополнительные лесенки, пытаются привязать их к основным, большим, чтобы достать, зацепиться за нависающий над ними карниз, и он выстрелами сбивал самых смелых и ловких из них.

Крепость огрызалась стрелами, болтами, огненными шарами, потоками гарного масла, но врагов было много, слишком много. Казалось, что скоро они смогут сдвинуть, сорвать Крепость с фундамента и опрокинуть.

"Пожалуй, пора", – решил Кадет, еще раз оглянувшись на подкрепления чугов за границей Пограничных Ворот, и видя, что уже почти вся армия чугов спустилась на дно карьера, уже не скрываясь, выпрямился в полный рост и поджег щепки. Они мгновенно вспыхнули, и Кадет бросил в огонь пропитанную черной смолой тряпку. Повалил черный густой дым. – "Ну, Варра!… Пора!" И, словно генерал Варра услышал его, в ответ на его призыв над карнизом Королевской Крепости тоже полыхнул густой клуб черного дыма.

Ему откликнулся дым у ближайшего водяного шлюза, а ему – другой, а там и третий и еще выше и еще!… Переданный по цепочке сигнал дошел до бывшего камнереза по прозвищу Огонек, и он первый навалился на толстый и тяжелый деревянный рычаг, открывавший первый, верхний шлюз Серебряного озера. То же самое сделали на двух других шлюзах, и древняя вода ледника потекла по ледяным каналам, все быстрей и быстрей. Казалось, что она, сначала тяжелая и сонная, еле заполняет каналы, но очень быстро вода поняла, куда ей можно журчать, течь, литься, устремляться, нестись, валить!…

Огонек поднял взор и попятился – все Серебряное озеро, которое он теперь так хорошо знал, дыбилось около шлюза и торопилось излиться, наконец-то!…

– Стерра! – крикнул он негромко, стесняясь вдруг появившегося у него в груди около сердца нового ощущения. – Стерра! Стерра!! – пронзительно закричал он изо всех сил. И в это мгновение это новое чувство – горячее и честное – разлилось в его груди, заполнив ее навсегда – чувство широкой всеохватной любви к своей земле и ее людям. Он стряхнул с лица внезапно пролившиеся слезы, взял багор и пошел отгонять льдины, которые могли помешать воде сделать ее дело.

– Стерра! – откликнулись на других шлюзах, открывая путь воде из Серебряного озера и других, тех, которые отряд выдолбил во льду ледника.

– Ну, давай, давай! – с неожиданным для себя азартом торопил приход воды Кадет, всматриваясь в противоположную стену кратера, в которой были замаскированы устья каналов.

– Пожалуйста, пожалуйста!… – шептал лорд Чиррер, сжимая в руке меч на карнизе Крепости.