День и ночь

Рут. Вы путаете свободу с возможностями. «Газета сторонников теории плоской Земли» имеет полную свободу продаваться миллионными тиражами. Ей не хватает всего лишь соответствующего количества читателей, которые верят в то, что Земля – плоская, и готовы за свои убеждения поплатиться четырьмя пенсами. Свобода беспристрастна. Ее наличие предполагает в том числе и право любого миллионера завести свою национальную газету, если он того пожелает. Положение дел, при котором только один одобренный правительством, поставленный под надзор и управляемый коллективно далеко-не-миллионер вправе издавать газету, мы можем наблюдать, в частности, в СССР

Maгиба. Или, например, в Камбаве.

«Рут» (кричит). Джеффри!

Карсон. Извините, сэр, я уверен, что Рут не имела в виду…

Maгиба (примирительным тоном). Да что вы, вовсе нет!

Рут. Нет, разумеется нет, я только хотела сказать, что «Дейли ситизен» не находится под контролем государства…

Магиба. Пожалуйста, не стесняйтесь. Мне нравится, когда спор ведется открыто и честно. Это роскошь, которую человек в моем положении редко может себе позволить. И я допускаю, что с высшей точки зрения «Дейли ситизен» должна быть доступна для критики. Но вы должны помнить, что это единственная англоязычная газета в нашей стране. Наша нация еще не настолько богата, чтобы позволить себе содержать несколько соревнующихся между собой газет, позволяющих получить сбалансированное мнение о политической ситуации.

Карсон. Совершенно верно!

Maгиба. Во времена своей независимости «Дейли ситизен», несомненно, была свободна. Она была свободна выбирать, какие новости следует печатать, о чем писать и о чем не писать, а также предоставлять все больше и больше газетной площади фотографиям девушек, на которых было все меньше и меньше одежды. Вы можете улыбаться, но разве свобода печати не означает и свободы вкуса?

Карсон. Конечно означает.

Магиба. А что думает миссис Карсон?

Рут. Разве нет никакой альтернативы?

Магиба. Вот в чем вопрос. Несложно закрыть газету: я бы так и сделал, если бы помещение редакции не сгорело во время военного положения, введенного вслед за предоставлением независимости. Что оставалось сделать в таком случае? Английский миллионер расправил свои щупальца и украл страховую премию, которая на тот момент уже не принадлежала ему, поскольку я национализировал газету незадолго до того, как пожар погасили. Тем не менее руки у меня были развязаны. Я никогда не считал, что газета должна быть частью государственного аппарата – в конце концов, у нас здесь не тоталитарное общество. Но я не мог позволить себе и терпеть в таком важном деле капризы частного предпринимателя. Передо мной стояла важная и ответственная задача: восстановить доверие к Камбаве в мире. Я мог вынести на страницах газеты голых женщин, но не голый скептицизм, язвительность, насмешки и публичную демонстрацию чужого грязного белья, что, по мнению издателей у вас в Англии, и является сущностью свободы. Что же тогда? Демократически избранный совет журналистов? Это всего лишь декорация, за которой прячется все тот же издатель. Нет и еще раз нет. И тут я вспомнил отличную формулу, которую мне преподали, когда я еще учился в Лондонской школе экономики. Свобода, сопряженная с ответственностью. За эту формулу я и ухватился. И из пепла на средства, собранные народом, воскресла новая «Дейли ситизен», ответственная перед народом и родственная правительству. (Наклоняясь к Вагнеру?) Вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю «родственный правительству», мистер Вагнер?

Вагнер. Честно говоря, сэр, не вполне.

Магиба. Это означает, что редактором стал один из моих родственников. (Разражается громким хохотом)

Вагнер неуверенно подхватывает. Рут нервно улыбается. Карсон перепуган. Магиба со всего размаху опускает металлический набалдашник стека на голову Вагнеру.

Магиба (кричит). И поэтому на ее страницах никто не поучает наглых негров, как им себя вести! Никто не позволяет изменникам и предателям пакостить прямо на первой полосе! Никто не подлизывается к преступникам и закоренелым лжецам! «Да, уважаемый полковник Шимбу, мы вас прекрасно понимаем, расскажите-ка нам побольше о том, как эксплуатировали и угнетали ваш народ. Конечно, конечно, у нас здесь свобода слова, полковник, расскажите нам о прекрасном будущем, которое вы обещаете этой куче дерьма, именуемой страной. Только говорите быстрее, а то, не ровен час, кто-нибудь приставит вам ствол автомата к затылку и нажмет на спусковой крючок. Ведь когда у вас мозги потекут из ноздрей, интервью взять у вас будет уже проблематично, господин полковник!» (Встает и делает шаг в сторону)

У Вагнера по лицу течет тонкая струйка крови.

(Уже спокойно) Я предоставлю ему равную площадь: шесть футов в длину и шесть – в глубину. Ровно столько же, сколько любому предателю и коммунистическому шакалу.

Входит Гатри. Он в ужасном виде. Обводит глазами комнату и, не обращая внимания на присутствующих, направляется прямо через сцену к Вагнеру. Его реплика обращена к нему одному.

Гатри. Дик, Джейкоба убили.

Карсон (в ответ на вопросительный взгляд Магибы). Это мистер Гатри, ваше превосходительство, он тоже из Лондона…

Гатри замечает Магибу и подходит к нему вплотную.

Гатри. Так это вы президент этой говенной страны?

Вагнер. Джордж…

Гатри. Это вы командуете этим сборищем пьяных головорезов, именующих себя армией?

Вагнер и Карсон подходят к Гатри. Вагнер начинает оттаскивать Гатри в сторону.

И это вы, мать вашу так, называете прекращением огня! Надеюсь, что они все перестреляют друг друга как уток, мать вашу так!

Рут. Где Джейкоб?

Гатри. В джипе.

Рут. В джипе? Что он там делает?

Гатри. Он уже ничего не делает.

Рут кидается к дверям.

(Едко ей вслед?) Только не вздумайте его переворачивать, а то он развалится на две половины.

Рут испускает стон и падает в обморок.

Вагнер. Боже мой!

Карсон. Какой ужас! Что случилось?

Гатри. Мы так и не доехали до Шимбу.

Магиба. Это ваш гонец, Джеффри?

Карсон. Да. (К Гатри) Письмо с вами?

Гатри. Письмо было у Джейка. Наверное, так и лежит в его чемоданчике.

Карсон выходит из гостиной.

Карсон (к Вагнеру). У вас голова в крови.

Магиба. Ну что ж, миссис Карсон, я вынужден пожелать всем спокойной ночи. Спасибо вам за оказанный любезный прием. (К Вагнеру?) Я буду помнить все, что вы сказали, мистер Вагнер.

Вагнер. Что… вы имеете в виду, сэр?

Магиба. Ну как же, то, что британский народ следит с восхищением за отважным вызовом, который я бросил коммунистической угрозе в Африке.

Вагнер. Ах да, конечно.

Магиба. Мне доставила огромное наслаждение наша беседа. Приношу извинение за то, что так обошелся с вашей шляпой. (Уходит?)

Гатри. Он ударил тебя? Ему что, твоя шляпа не понравилась?

Вагнер. Именно. Что случилось с Джейкобом?

Гатри. Мы подъезжали к окраинам Малаквангази. Уже начинало темнеть. Дорога заняла у нас в два раза больше времени, чем говорил Джеффри. Пропуск от Магибы нам помог, но все равно у каждого поста нас надолго задерживали. Все боялись, что им уши отрубят то ли за то, что они нас пропустили, то ли за то, что не пропустили. То же самое на обратном пути. Солдаты за каждым деревом. Короче говоря, все наводит на мысли о мирной инициативе.

Вагнер. Чувствуется, он приготовил Шимбу то еще угощение.

Гатри. Не забывай, что мы на стороне хороших парней. И аккредитацию мы получили от них.

Рут. Скажите наконец, что же случилось!

Слышен шум отъезжающего автомобиля Магибы. В гостиную входит Карсон.

Гатри. Мы уже почти пересекли линию фронта и видели впереди за нейтральной полосой Малаквангази. Мы включили фары, действовали мирно, к антенне привязали белый носовой платок, но было уже так темно, что они, скорее всего, его просто не заметили. Когда мы проехали несколько сотен ярдов, со стороны повстанцев запустили осветительную ракету. Это было даже ничего, но тут у кого-то в окопах за нашей спиной сдали нервы, и он выпустил несколько очередей. Сами знаете, какая у них тут дисциплина – как напьются, прямо в городе из автоматов палят. Тут сдали нервы у кого-то еще, началась перестрелка, вспыхнула еще одна ракета, а на всем поле боя, кроме нас, – ни одного движущегося объекта. В такой ситуации можно сделать только одно, и водитель это попытался сделать. Он остановил джип и побежал, я тоже побежал, крикнув Джейку, чтобы тот бежал за нами. Ярдов через пятьдесят я повернулся назад и увидел, что Джейк забрался на место водителя и пытается развернуть джип. Он его таки развернул, но тут в него попали. Его просто отшвырнуло на заднее сиденье. Не уследил я за ним, да и сам он виноват – мальчишка все время лез на рожон. До поры до времени ему просто везло.