Она выбирает любовь

Мощный мотор спортивного автомобиля взревел, когда Дэр рванул с места, и через несколько мгновений машина вырвалась на простор широкой скоростной трассы. Ему хотелось опробовать свое новое приобретение, и поэтому он набрал максимальную скорость, превысив допустимую на этом участке. Мчась по дороге, Дэр продолжал внимательно следить, не сел ли им на хвост знакомый светло-коричневый фургон. Но к счастью, пока никаких преследователей не наблюдалось.

Они остановились у небольшого, но довольно дорогого отеля. По сравнению с бунгало, в котором они ночевали, это место выглядело куда более респектабельно.

Лайра настояла на том, чтобы Дэр оставил деньги за ночь в бунгало себе. И еще она сказала, что хотела бы и впредь платить за себя. Это давало ей чувство независимости, свободы и возможность строить отношения с людьми на равных.

Остановив машину, Дэр взял свою сумку и направился к отелю. Лайра, схватив свою сумку, бросилась вслед за Дэром. Все это она сделала быстро, не проронив ни одного слова.

Они решили снять комнату и отнести в нее свои веши. Оплатив номер, Дэр и Лайра поднялись в него. Когда дверь номера закрылась за ними и они остались наедине, сердце Лайры снова начало стучать так, словно хотело выпорхнуть.

С тех пор как она сбежала из секты, к ней не прикоснулся ни один мужчина. Она не позволяла этого. Но с Дэром почему-то все вышло как-то само собой.

Он снова провел своими губами по ее губам, осторожно, мягко, едва касаясь. По телу Лайры волной пробежала дрожь. Его губы прижались чуть сильнее. Потом язык Дэра разомкнул ее губы, и Лайра ощутила его вкус. Она не сопротивлялась, она позволила Дэру целовать ее так, как ему хотелось. Он учил ее целоваться, показывал, как это делают взрослые мужчины и женщины. Все, что в ее жизни было раньше, – это несколько неумелых поцелуев мальчишек, бегавших за ней до того, как она попала в секту. И это никак не могло сравниться с тем, что делал Дэр.

Когда они с Дэром целовались в его машине после драки с Марком и Адамом, их эмоции зашкаливали и все происходило поспешно и судорожно. Теперь же можно было наслаждаться спокойствием, получать удовольствие от каждого прикосновения друг к другу, от каждого мгновения близости. Его губы и его руки говорили ей, что она может во всем положиться на нею, что он хочет и будет заботиться о ней.

Она чувствовала, как постепенно желание физической близости охватывает ее все сильнее и сильнее, становится настойчивым, подчиняет себе все ее существо.

И Лайра захотела, чтобы это пламя вспыхнуло. Не важно, что оно принесет ей, но это должно случиться. Дэр отстранился от нее на мгновение, и Лайра с сожалением причмокнула влажными губами. Он улыбнулся. Он смотрел на нее сверху вниз, потрясающе сексуальный, чувственный.

Он слегка взъерошил рукой ее короткие волосы и рассеялся. Но через мгновение его улыбка исчезла.

– Знаешь, нам надо серьезно поговорить.

Лайра обхватила себя руками и потерла плечи. Дэр выпустил ее из своих объятий, и ей вдруг стало холодно. Она опустила голову и подошла к окну.

– Послушай, малышка, – сказал он, отводя ее в сторону от окна, – мы не можем рисковать. Тебя могут увидеть. – Дэр повернул девушку к себе лицом. – Как ты попала в Церковь Света?

Она высвободилась из его рук. Потом стала молча смотреть ему в лицо. Дэр тоже смотрел на нее и терпеливо ждал ответа. По выражению его лица было понятно: он мог ждать ее объяснений столько, сколько понадобится, но, не поговорив, они не выйдут из номера.

Наконец Лайра сказала:

– Отец умер незадолго до моего пятнадцатилетия. – И перед ней снова возникли картины прошлого – даже более яркие, чем обычно. – После его смерти мать потеряла все ориентиры в жизни и словно погрузилась в туман. Она и всегда была слабой и беспомощной, но после ухода отца это стало очевидно для всех. Мать начала пить и подсела на таблетки. Так что все очень просто, никаких особых секретов…

Лайра вздохнула и, закрыв глаза, надолго умолкла. Наконец вновь заговорила:

– Отец матери умер, когда ей было одиннадцать. Когда я думаю об этом теперь, то мне кажется, что мать искала в своем муже прежде всего отца, который защитил бы ее от жизни. Она цеплялась за него, чтобы жить.

Открыв глаза, Лайра снова вздохнула. Ей вспомнились тех, кто увлек их с матерью в секту, и к ее горлу подкатил ком. Даже воспоминания об этих людях вызывали у нее панику.

– С Нилом мы с матерью познакомились еще до смерти отца. На какой-то выставке в Портленде. Где он жил раньше, я не знаю. Потом мы ходили на его проповедь, но я даже толком не помню, о чем он там говорил. Что-то о радости совместного труда, служении Свету, гармонии… Еще он говорил, что тех, кто служит Свету, любит Бог. И чтобы очиститься от скверны материального мира, люди должны оставить все свои привязанности и уйти в мир чистоты и покоя. Как овцы за пастухом…

Лайра невольно сжала кулаки. Ох, как бы ей хотелось об этом забыть, но, увы, память была безжалостна.

– Потом еще как-то раз, примерно за месяц до смерти отца, Нил пригласил нас с матерью на прогулку. Мы ездили смотреть палаточный городок, в котором жили сектанты. Тогда я понятия не имела, что это и есть самая настоящая секта и что тем, кто попадал в секту, уже никогда оттуда не выбраться.

Лайра чувствовала, как взгляд Дэра жег ей спину, но оборачиваться не хотелось; она не могла смотреть ему в глаза, пока рассказывала обо всем этом.

– Палаточный лагерь обнесен высоченным забором, который еще и охраняется вооруженными сектантами, – продолжала девушка. – Ни один посторонний не может войти на территорию лагеря, и никто не может покинуть его пределы. Только преданные Нилу люди – Марк и Адам – могут ездить куда угодно, чтобы выполнять его поручения.

Лайра опять умолкла, но тут же заставила себя продолжить:

– Думаю, моя мать так зависела от окружающих, что тут же ухватилась за то, что Нил предложил ей. Он человек очень сильный, волевой. К тому же обладает завидным даром красноречия. А моей матери так не хватало рядом сильного плеча. Я поняла все это, когда стала старше.

Подумав о том, что провела в секте целых три года, Лайра поморщилась.

– Да, конечно, у матери не все в порядке с мозгами и никакой связи с реальностью. – Лайра снова сжала кулаки. – Ненавидела это в ней. Я ненавидела Нила. Я не могла простить матери того, что из-за нее оказалась в секте. Когда я поняла, что оттуда так просто не сбежать, мне пришлось притвориться, что я приняла их правила игры.

– И как же тебе удалось выбраться оттуда? – послышался низкий бархатистый голос Дэра.

– Я должна была убежать из секты раньше, чем Нил… – Она судорожно сглотнула. – Надо сказать, что мне действительно очень повезло. Нил был занят с одной из своих жен, и я пробралась следом за Джеффри в гараж, в котором стоят принадлежащие секте машины. Я слышала, что Джеффри собирался в Портленд за покупками. Было темно, и я смогла утащить из молельни небольшой гобелен. Завернувшись в него, я пристроилась среди ящиков в кузове. Укуталась так, что мне было даже дышать тяжело.

Лайра принялась расхаживать из угла в угол, обхватив плечи руками. Ей вдруг стало ужасно холодно, и она никак не могла согреться.

– Он припарковался в темной аллее. Там его уже ждали какие-то люди. Как выяснилось, Джеффри покупал у них наркотики – ЛСД, марихуану и что-то там еще. – Лайра почувствовала, что снова начинает дрожать. – Когда я поняла, что там происходило, то чуть не умерла от страха. Если бы они поймали меня, то, наверное, убили бы. Но мне снова повезло. Пока незнакомцы считали деньги, я потихонечку вылезла из-под гобелена и спрыгнула с грузовика в кусты. Сначала я ползла на четвереньках, а когда оказалась довольно далеко, бросилась бежать. С собой у меня было только двадцать долларов, я нашла их в тумбочке Нила, в молельне. И на мне была безобразная роба, которую заставляли носить в секте. Единственное, о чем я жалею и за что чувствую вину… – Лайра тяжело вздохнула. – Жалею, что оставила там мать. Хотя я ненавидела ее за слабость, за то, что из-за нее оказалась в секте, в глубине души я все равно питала к ней жалость. Но я знала, что там ей будет хорошо. А вот мне никогда бы уже не было хорошо, если бы Нил сделал со мной то, что намеревался.