След Оборотня

– Да.

– Она прикатила на место происшествия и давай распоряжаться. Будто она – детектив. Стала допрашивать вдову.

– Ничего себе.

– Я попросил ее удалиться, сказал, что она мешает. А на следующий день она вызвала меня к себе. Спросила, что я думаю о следственном отделе. Я видел, что на самом деле ей от меня что-то нужно другое. Работу следователей она не курирует, так с какой стати спрашивать о них?

– И что же ей было нужно?

– Хотела поговорить о тебе. Сказала, ей известно, что мы с тобой давно являемся «сообщниками», как она выразилась. Спросила, что думают о тебе в полиции.

Я положила тесто в миску и приготовила томатный соус.

– И что ты ответил?

– Сказал, что твой коэффициент умственного развития выше, чем моя зарплата, что все полицейские от тебя без ума. Потом она спрашивала про Бентона, про то, как его гибель отразилась на твоей работе.

Во мне заклокотал гнев.

– Потом Брэй начала допытываться, почему Люси ушла из ФБР, – продолжал Марино. – Я сказал, что НАСА предложило ей стать астронавтом, но на какой-то стадии подготовки к полетам Люси осознала, что вертолеты ей нравятся больше, и нанялась пилотом в АТО. Вот и все. Неделю спустя я уже был патрульным полицейским.

В дверь позвонили.

– Кто это? – спросил Марино. – Ты кого-то ждешь?

Я глянула на монитор видеоохранной системы и промолвила в недоумении:

– Я грежу наяву.

Каких-то восемь часов назад Люси и Джо еще колесили по улицам Майами, а теперь я держала их в своих объятиях.

– Даже не знаю, что сказать, – наверное, раз пять повторила я.

– Что происходит, черт побери? – прогремел Марино, преграждая нам дорогу в комнату. – Что ты тут делаешь? – потребовал он отчета у Люси, будто та совершила что-то предосудительное.

Марино не умел выказывать теплые чувства, как это делают нормальные люди. Люси было десять лет, когда она познакомилась с Марино. Если бы не он, она, возможно, никогда бы не пошла служить в полицию. Марино учил ее стрелять, брал с собой на работу.

– Неужто тебя уволили? – спросил он.

– А это что, розыгрыш? – в тон ему воскликнула Люси, дергая его за рукав форменного кителя. – Прикидываешься настоящим копом?

– Марино, – сказала я. – По-моему, ты еще не знаком с Джо Сандерс.

– Нет, – подтвердил он, обратив взгляд на Джо – атлетичную рыжеватую блондинку с синими глазами.

Я догадалась, что она ему понравилась.

– Он знает, кто ты, – объяснила я Джо. – Не обращай внимания на его грубость. Он всегда такой.

– Работаешь? – спросил у нее Марино.

– Только когда иначе нельзя, – ответила Джо.

– И чем занимаешься?

– Спуск с вертолета. Облавы на наркоторговцев. Обычные дела.

– Только не говори, что ты напарница Люси.

– Она работает в АБН, – сообщила Люси.

– Вообще-то для АБН ты хиловата, – заметил он, обращаясь к Джо.

– Такая пришла разнарядка, – парировала та.

Марино достал из холодильника бутылку пива, открыл и стал пить прямо из горлышка.

– Марино, ты что делаешь? – возмутилась я. – Ты ведь на работе.

– Уже нет.

Он поставил бутылку на стол и позвонил лейтенанту Мэнну. Тот согласился его подменить.

Я нарезала грибы, зеленый перец, лук и натерла сыр. Люси молча наблюдала за мной. Наконец она сказала тихо:

– Утром, сразу же после тебя, позвонил сенатор Лорд. Он велел немедленно садиться в самолет и лететь сюда. Сказал, что я тебе нужна.

– Не могу выразить, как я рада… – У меня сорвался голос. Я вновь покатилась в леденящую темную пустоту.

– Почему ты сама не сказала, что я нужна тебе?

– Не хотела нарушать твои планы. У тебя столько дел.

– Я хочу прочитать письмо.

Я кивнула и повела Люси в спальню. Там я вытащила из сейфа письмо, и мы сели на кровать. Я заметила, что на правой лодыжке у нее из-под штанины выпирает кобура «зиг-зауэра». Люси всегда любила оружие, а после гибели Бентона совсем с ним не расставалась.

– Мы же в доме, – заметила я. – Могла бы и отстегнуть.

– Есть только один способ привыкнуть к этой штуковине: как можно реже снимать ее.

– Люси, и долго ты намерена продолжать этот ненормальный образ жизни? – выпалила я.

– Тетя Кей, я тебя прошу, ладно?

Она держала в руках кремовый лист бумаги. Слова Бентона звучали так же живо и волнующе, как и сегодня утром. Люси медленно прочитала письмо и замолчала, на мгновение утратив дар речи.

– Ради чего он сделал это? – Ее голос дрожал. – Чтобы лишний раз расстроить тебя.

Она встала с кровати.

– Люси, ты же прекрасно понимаешь, чего он хотел. – Я вытерла слезы и обняла ее.

Я отнесла письмо на кухню. Марино с Джо тоже прочитали его. Марино отвернулся к окну, устремив взгляд в ночь, а Джо поднялась и стала ходить взад-вперед, не зная, куда себя деть.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – наконец нарушила молчание Джо. – Он просил, чтобы здесь собрались вы трое. Я тут лишняя.

– Он бы и тебя пригласил, если б вы были знакомы, – возразила я.

– Никуда ты не уйдешь, – властно заявил Марино. – Здесь все свои.

– Давайте поставим пиццу, – промолвила я.

Мы вышли во внутренний дворик. Я положила тесто на жаровню, полила его соусом и посыпала кусочками мяса, овощей и сыра. От помощи Марино, Люси и Джо я отказалась. Они сидели в креслах-качалках и пытались вести беседу, но без особого энтузиазма.

– По-моему, он собрал вас не для того, чтобы вы горевали, – наконец не выдержала Джо.

– Я и не горюю, – запротестовал Марино.

– Горюешь, – сказала Люси.

– По крайней мере я не скрываю, что мне его очень не хватает.

Люси взглянула на него.

– Не верю своим ушам. Ты ли это говоришь?

– А ты поверь. Он заменил тебе отца – другого ты не знала. Но я ни разу не слышал, чтобы ты призналась, что тебе его не хватает. Ты ведь до сих пор винишь себя в его гибели?

– Ты, видать, спятил.

– А я так скажу, агент Люси Фаринелли, – продолжал Марино. – Твоей вины в том нет. Виновата Кэрри Грезен. И хоть сто раз убей ее, тебе все будет мало. Так всегда бывает, когда кого-то сильно ненавидишь.

– Будто ты сам не ненавидишь ее, – огрызнулась Люси.

– Я ненавижу ее еще сильнее, чем ты.

– Бентон вряд ли хотел, чтобы мы сегодня сидели и рассуждали о том, кого и как мы ненавидим, – вмешалась я.

– Как вам удается мириться с его смертью, доктор Скарпетта? – поинтересовалась Джо.

– Зови меня Кей. – Я уже просила ее об этом. – Жизнь продолжается, я живу, работаю. Вот и все.

– Но как вам это удается? – допытывалась Джо. – Мы каждый день сталкиваемся с ужасами, но все это происходит не с нами. Закрыв за собой дверь, мы больше не видим кровавое пятно на полу там, где зарезали чью-то жену. Мы убеждаем себя, что сами никогда не станем жертвами. Как вам это удается? – повторила она свой вопрос.

– Человек – существо выносливое, – ответила я.

– Но ведь вы каждый день видите смерть, – не отступала Джо. – Разве чужая смерть не напоминает вам о собственном горе?

Пицца поднялась и запузырилась.

– Пахнет вкусно, – сказал Марино. – Думаешь, готова? Я сделала еще две порции, потом развела огонь в камине, и мы сели перед ним в большой комнате, не зажигая света. Марино пил пиво. Мы с Люси и Джо неторопливо потягивали белое бургундское.

– Нашла бы себе кого-нибудь, – сказала мне Люси.

– Она сама, если захочет, поделится с тобой своими личными делами, – взорвался Марино. – А совать нос в чужую личную жизнь некрасиво.

– Жизнь вообще некрасивая штука, – отвечала Люси. – Вспомни время, когда тебя бросила Дорис. Что, если бы никому не было дела до того, как ты переживаешь ее уход? То же и с идиотками, с которыми ты путаешься с тех пор. Едва у тебя случается прокол с очередной из них, твоим друзьям приходится немедленно вызывать тебя на откровенный разговор.

– Подожди, вот сама доживешь до тридцати и поймешь, какая ты была дура, – проворчал Марино. – Думаешь, если летаешь на вертолетах, знаешь компьютер и занимаешься культуризмом, значит, ты лучше меня?