Страница 35 из 136
«Крылатый Волк» с чувством собственного достоинства встал на грунт. Болотная масса струями стекала по некогда блестящему корпусу на песок, и ее ручейки уползали обратно в Топи. Серафима, Грег и Гор подбежали к кораблю.
— Данила! — позвала Каляда. — Пэр!
Секунды тянулись, как часы. Наконец, люк в спине «Волка» открылся, окатив людей дождем грязевых брызг, и из него выбрался Данила. Он, все еще шальной после боя, сел на почерневший корпус корабля и сверху оглядел друзей.
— Живы?
— Нас Оливул спас! — в один голос ответили Грег и Гор.
— А-а, — протянул Данила и нашел ногой площадку подъемника. — Я боялся, что вы нырнули. Так значит это по милости вашего братца все истребители испарились?
Он спустился на землю.
— Где Пэр? — Серафима помогла Гаюнару сойти с лифта — парень сильно хромал.
— Сейчас найдет удравшие молекулы и явится. Отпусти, я сам, — он высвободился из рук Каляды.
Она отступила. Пилот осторожно присел на камень.
Появился Пэр, долго не мог собраться в фигуру человека и после нескольких бесплодных попыток остался висеть в воздухе в виде зеленого облака.
«Данька! — он сгустился перед физиономией друга. — Ну почему ты такой упрямый! Я же тебе кричал — бросай тросы!»
— Я знал, что делаю, — огрызнулся Данила. — И, как видишь, все обошлось.
«Если бы не Бер-Росс, мы бы ухнули в Топи оба!» — Ты кончишь брюзжать, как старая бабка? Все нормально, все целы и невредимы. А несколько царапин можно пережить.
Серафима задумчиво изучала скалы, откуда начиналась атака истребителей.
— Грег, Гор, когда экзистор строит Игру, другой экзистор может определить, где находится первый? — спросила она.
— Да. Если не делать контрообраз, прослеживается любая точка пространства, в которой идет Игра.
— Оливул сейчас делал этот, как вы говорите, контрообраз?
— Нет, — юноши насторожились. — Для него требуется очень много энергии, а Оливул и так играл без Экзистедера. Ты хочешь сказать, что кто-то специально напал на нас, чтобы выследить Белого князя? Но Оливул мог и не вмешаться, он…
— Он не мог не вмешаться, — перебила Серафима. — Он любит вас, даже не подозревая, что вы с ним родные братья. И его враг это знает.
Данила усмехнулся.
— Так. Сработали, как червяк на удочке! Прекрасно. Попадись мне этот «рыболов», я бы ему все ребра пересчитал.
— У тебя была такая возможность, — сказала Каляда серьезно.
— Это как?
Три пары глаз и бестелесный разум взирали на Серафиму.
— С большой вероятностью я могу заявить, что тот, кто выглядел как Рамзес, таковым не являлся. Это была оболочка человека — без собственного сознания, без чувств, без мыслей; кукла, которую вела невидимая рука. Энергетический фон, окружавший Василия, поначалу скрывал неестественность «Рамзеса». Экзистор как будто прицепил к Логу созданный образ. Когда Василий ушел в свой дом, образ остался без поддержки.
Молодые люди некоторое время обдумывали услышанное.
— И кто в таком случае занимал оболочку Рамзеса? — спросил Данила.
— Если бы я знала!
«Вот будь с нами Оливул!» — воскликнул Пэр.
— Вместо одной проблемы мы имели бы гору, — проворчал Гаюнар. — Только что из-за него нас всех чуть не прибили.
Его высказывание осталось без ответа.
— Мы предупредим Белого князя! — Грег и Гор были полны решимости. — Мы найдем его через пространство Структуры.
Серафима быстро остудила юношеский пыл.
— Если Оливул сам до сих пор не воспользовался Путями, значит, у него есть на то веские причины. Возможно, он предполагает, что в Надмирье расставлены ловушки. Кроме того, я не уверена: только ли на Бер-Росса направлен гнев экзистора. Вспомните, как высказался «Рамзес» — «вы все зло, вселенское зло». Кажется, он ненавидит внемиренцев вообще.
«Из ваших бесед я давно понял: Диербрук строит Путь к Первому Экзистедеру, чтобы разбудить Великую Игру, — заговорил Пэр, — и возрожденная Игра изменит Структуру так, что от Миров ничего не останется. Уж не знаю, что заставило Аз-князя заварить эту кашу, но мы — сильные внемиренцы. Мы можем здорово ему помешать. Чем не резон угробить нас заранее?» — Как же мы ему помешаем? — Данила покосился на «Волка». — Сядем в корабль и расстреляем Экзистедер, что ли?
Призрак нетерпеливо качнул головой:
«Нет. Всё сложнее. Крылатый Волк призван собрать семь внемиренцев, которым Стихии Мироздания вручат свой дух и свою мощь, чтобы наша Структура стала нерушимой, вечной. Так говорил Ортский твоему отцу. Первый — я; меня избрал Воздух. Теперь выбор должны сделать Твердь, Вода, Огонь, Смерть, Жизнь и Космос. Диербрук наверняка это знает, поэтому и желает гибели звездолета».
— Диербрук занят наведением моста, — возразили близнецы. — Да и не стал бы он пользоваться излюбленными птицами-ловцами Доная. Скорее экзистор — сам Донай. Помните, как Рамзес пошутил на тему полета с крыши на чердак? Мы не придали этому значения, а ведь такой эпизод действительно был: мы в детстве увлекались конструированием летательных аппаратов, и однажды на испытании — Ви-Брук это видел — наш прототип влетел в чердачное окно дома, на крыше которого мы устроили стартовую площадку.
«Давайте сделаем так, — решительно заговорил Пэр. — Данила, проводи друзей на Волка, а я попробую отыскать Оливула в пещерах. Не нравиться мне, как Красный князь закрутил интригу. Всем известна его неприязнь к Бер-Россу».
— Будь осторожен, — предупредила Серафима.
«Конечно! Данька, я тебя прошу не впутываться в неприятности, пока меня нет».
Призрак взвился в небо и растаял.
Было около полудня, когда путешественники остановились на привал. Юлька устало опустилась на плоский камень.
— Я поищу путь, — сказал Оливул. — По моим подсчетам до поверхности осталось немного, держись.
— Я с тобой! — подскочила девушка.
Белый князь мягко придержал ее за плечо.
— Нет-нет, я никуда не ухожу, только отправлю экзорный зонд на поиски выхода. Отдыхай пока.
Он отошел на несколько шагов вперед.
— Оливул, — догнал его голос Юльки, — а что будет, когда мы выйдем отсюда?
— Ты вернешься к своим.
— А ты?
Бер-Росс вздохнул. Диербрук строит мосты. Скоро еще один Мир переродится, порабощенный Игрой, потом еще и еще. А в конце? Белому князю стало страшно на мгновение от мысли, что вся Структура рухнет ради призрачной новой, счастливой, о которой мечтает Аз-князь. Исчезнут галактики, каналы, пути, люди, внемиренцы, Юлька. И виновен в наступившем безумии будет он сам, поддержавший сумасшедшую идею старика.
— А ты, Оливул? — повторила девушка.
Он явственно ощущал на себе ее беспокойный взгляд.
— Меня ты больше не увидишь.
— Почему?.. — пробормотала она сдавленным голосом.
— Не сейчас, — спешно прервал Бер-Росс. — Я должен сосредоточиться.
Они опять шли, и Юлька мечтала теперь, чтобы туннель никогда не кончался. Мысль вернуться в прежнюю серую жизнь казалась ужасной, но то, как ответил Белый князь, было еще страшнее. Девушка чувствовала, что у него зреет какой-то смертельно опасный план, и она не в состоянии как-либо повлиять на его исход.
Завернув в боковой коридор, путешественники уперлись в монолитную гладкую стену.
— Здесь не было преграды, когда я посылал зонд, — мрачно проговорил Оливул.
— Это сделал твой враг?
— Да. Я полностью открылся, пока строил локальный Мир. Он выследил меня по экзорной струе. Что ж, мы имеем дело с сильным экзистором.
— А ты не можешь уничтожить стену?
— Могу. Но именно этого он от меня и ждет. Сделаем иначе, — Оливул повернул назад. — Запасный выход есть, правда, посложнее, чем первый.
— Почему он не вызывает тебя на открытый бой? — девушка едва поспевала за Белым князем.
— Оставаясь в тени, он имеет преимущества. Ты была права, когда удержала меня от прохода по Структурному Пространству. Далекие Пути вряд ли представляют опасность, но прежде надо пересечь область Надмирья — плотный кокон, окружающий каждый Мир. Расставить ловушки там труда не составляет, и он наверняка это сделал.