Страница 9 из 10
– Погоди удивляться, – остановил свата Султан. – Баскаков и Кознов знакомы с 1983 года. Подполковник из ГРУ, о котором я тебе говорил, дал задание молодому тогда офицеру по имени Валерий Кознов убрать генерала Баскакова.
– Значит, настоящая фамилия Эстебана – Кознов? – переспросил Трохименко. – Это ценная информация для нашего управления. Очень ценная. Я обязательно донесу ее до сведения руководства.
– Да, ты можешь ей распоряжаться, – сделал Султан широкий жест.
Хозяин задумался. Рассказ Султана Узбека был долог и требовал времени на анализ. Трохименко подумывал перенести разговор на утро, даже на вечер следующего дня, но такой расклад не устраивал гостя. Об этом можно было не спрашивать.
В молчании прошло десять-пятнадцать минут.
– Ты ждешь моего совета, – покивал Трохименко. – Я дам его. Но прежде послушай, правильно ли я тебя понял. Итак, 1983 год. ГРУ решает наказать одного из своих рядовых, замешанного в преступных связях: дает ему адрес жертвы, но там оказывается его заказчик. Цель ГРУ – наказать обоих: исполнитель убивает заказчика, а жертва убивает исполнителя. Любопытная схема. Но она оказывается еще более любопытной. Исполнитель убивает и заказчика, и жертву в одном лице. Он настоящий профессионал: молниеносно разбирается в ситуации, разрабатывает план и реализовывает его. Вольно или невольно он играет и на самолюбии мафии: та начала подыгрывать ему. Она сделала все, чтобы отмыться от грязи, которой ее заляпал Кознов: медэсперт поработал над трупом, чтобы тот был опознан, и написал заключение, взяв на себя функции суда: официально признан умершим. Кознов влепил пощечину не только мафии, но и ГРУ. Он переиграл разведку, которая начала против него грязную игру. Да, он провинился тем, что не обратился куда надо после того, как над ним поработал Утяшев, – но ГРУ потеряло лицо, когда не взяло попытку спасти своего рядового. Оно подписало ему смертный приговор. Только Кознов не думал умирать. Он живой свидетель грязных приемов военной разведки, которая в качестве исполнителя использовала преступные элементы – и это внутри СССР.
Султан покачал головой, выражая этим жестом удивление. Четыре года тому назад Трохименко, возглавлявший ГУВД Москвы, попал в серьезную аварию и с той поры передвигался на инвалидной коляске. Султан в этой связи как-то раз посетовал: знал бы, что Трохименко поменяет «Мерседес» на кресло с колесиками, не отдал бы свою дочь за его сына. В какой-то мере он прогадал с браком. Единственное утешение – перспектива: слушатель академии МВД, это гадкий утенок, он в конце концов станет настоящим лебедем. Султан припомнил эти детали, потому что увидел, как физические недостатки генерала реализовались в умственные. Трохименко был краток, но как точно и тонко он упаковал длинный рассказ Султана.
– Итак, совет, – продолжил генерал. – Тебе нужно обратиться в ГРУ.
– В ГРУ?
– Я помогу организовать встречу с полковником из оперативного управления.
– Почему именно в ГРУ?
– Повторюсь: Кознов – их клиент. Там же не знают, что он жив. Не знают, что сотрудники военной разведки не довели в 1983 году операцию до конца. В ГРУ нет срока давности, там корректируют ошибки даже далекого прошлого. Тем более им необходимо навсегда уничтожить связь – пусть даже связь имен, – подчеркнул генерал, – между Козновым и Эстебаном. Эта связь порочит Главное разведывательное управление. Оно располагает большими возможностями и найдет Кознова быстрее, чем он убьет тебя, – обнадежил Султана генерал.
– Спасибо, – ответил Узбек. – Сегодня впервые я усну спокойно. Без снотворного.
Глава 5
Полковник военной разведки оказался молодым человеком лет тридцати двух. Он был одет в коричневую замшевую куртку и клетчатую рубашку, что с широкими брюками смотрелось очень стильно. Это подчеркивало то, что консервативная одежда не выйдет из моды никогда.
На встречу с Султаном Узбеком он прибыл один – так казалось с первого взгляда. Хотя Султан не исключал довольно мощной поддержки оперуполномоченных ГРУ. Он на всякий случай спросил:
– Вы один?
– Мне сказали, у вас работы на одного.
– Кознова имеете в виду? – решил Султан.
Ханкин выразительно промолчал.
Только после этого они поздоровались – за руку. Полковник Ханкин представился только по имени – Алексей. Султан пошел по залу этого уютного ресторана первым и возле столика, накрытого для двоих, жестом пригласил Ханкина занять место.
В этом заведении (ресторан «Наманган»), где к Султану относились как к хозяину, было много света, который днем проникал через многочисленные окна, а вечером проливался из люстр. Овальная форма столиков, ориентированных на двоих, была универсальной: могла как сближать, так и отдалять. В любое время на них стояли бутылки с савиньоном, чуть желтоватый цвет которого отражался на кристально чистых бокалах.
– Я знаю о вашей проблеме, – продолжил разговор полковник, присаживаясь за стол, по-деловому взял в руки меню и пробежался глазами по вложенному листку с перечнем блюд и напитков.
– Имели беседу с генералом Трохименко?
– Да, – подтвердил Ханкин, возвращая меню на край стола. – Вы могли бы повторить все то, что говорили генералу накануне?
Узбек выполнил просьбу. И только после этого предложил Ханкину выпить вина. Тот не стал отказываться, на что Султан одобрительно покивал головой.
Он в очередной раз пристально вгляделся в Алексея Ханкина. Несомненно, кого-то он ему напоминал. У него сложилось чувство, что раньше они виделись, но при каких обстоятельствах – этого он вспомнить не мог. Чертова амнезия, выругался Султан, обладавший исключительной памятью. Может быть, подумал он, этот молодой, словно сошедший с рекламы здорового образа жизни, полковник просто напоминает ему кого-то? Улыбка у него стерильная, иначе не скажешь. И прическа – у Ханкина были непослушные волосы, которые он зачесывал назад и время от времени поправлял их рукой.
Вот уже во второй раз за последние двое суток Султан Узбек задавал один и тот же вопрос:
– Так что вы мне посоветуете?
– На ваш счет у меня есть четкие указания начальства.
– На мой взгляд, вы выглядите самостоятельным человеком.
– Будем назвать вещи своими именами, – продолжил Ханкин, лениво оглядывая зал ресторана и мысленно прикидывая, насколько здесь людно по вечерам. Сейчас же они были в ресторане одни. У него была особенная манера вести разговор. Он начинал предложение, не глядя на собеседника, а заканчивал взглядом в упор и зачастую сопровождая легкой полуулыбкой. – У нас есть материалы на вашу группировку...
«Группировка – это сильно сказано», – мысленно обиделся Узбек.
– Мы пойдем вам навстречу и решим вашу проблему. Но и вы не должны сидеть на месте.
– Что конкретно я должен сделать? Встать?
– Надо вытащить из бывшей союзной республики одного нашего агента.
– Он что, серьезно застрял?
– Он немного превысил полномочия, и план по его эвакуации полетел к чертям собачьим. Больше того – на официальном уровне помогать ему вредно.
– Короче, – пришел к выводу Султан, – ваш агент распоясался. Из какой республики его надо вытащить?
Ханкин посмотрел на часы, как на навигатор, и сказал:
– Он сейчас в Грузии.
– Господи боже мой... Пусть в следующий раз он нарушает регламент в Узбекистане – всем нам будет легче.
– У вас в Грузии свой бизнес, правильно?
– Да, – не стал скрывать Султан, – подтравливаю грузинский народ наркотой. – Он посерьезнел и задал наводящий, по его мнению, вопрос: – Этот ваш агент, он разменная монета в нашем деле?
– Как раз наоборот, – ответил полковник, покручивая на скатерти полированную вилку. – Он – единственный человек, который реально может вам помочь.
– Нам, – конкретизировал Султан. – Вы тоже в дерьме по уши. Наша общая проблема датирована 1983 годом, не так ли?
После встречи с Султаном Узбеком у Алексея Ханкина осталось двоякое чувство. Вообще-то ему было плевать на его авторитет. Приказом свыше он был привязан к Султану; по сути дела, стал его тенью, а тень умирает вместе с хозяином. Султан был фигурой. Но она меркла по сравнению с двумя другими. В первую очередь – это Валерий Кознов, в представлении Ханкина – заряженная снайперская винтовка, неотъемлемая часть декорации в спектакле под названием «Убить Султана»; она выстрелит, и в этом не сомневался даже сам Султан. Если анализировать до конца, то вставил патрон и передернул затвор этой винтовки сам глава мафиозного клана, и случилось это в далеком 1983 году, как верно он заметил. Сам он мог назвать этот акт банально, но сурово: судьба.