ПРОГРАММИСТ

— Аналитиком, — уточнила девушка.

— Аналитиком в… — подтолкнул Дима.

— В «Центре изучения общественного мнения»… Пока все, что я о них знаю.

— И еще не довольна? — не понял Дима. — Разве не ты жаждала повлиять на умы миллионов? Разве не тебя всегда беспокоило, куда катиться наше общество?

— Но не сидя же дома! — вновь вспыхивая, крикнула Вика.

— Ок! — Дима поднял руку, требуя остановки. — По десятибалльной шкале оцениваешь свой успех в…?

Вика медленно выдохнула.

— В семь.

— Принято. — Дима, наконец, перевел взгляд на друга. — Стас? Твоя очередь!

Понимая, что все равно придется говорить на эту тему, Стас выложил все как есть:

— Мне даже не сказали, куда. Пообещали «допустить к собеседованию». Вот, мол, если пройдешь… Похоже, здесь я аутсайдер.

Дима сощурился и, с видом погружающегося в пучины мыслей мудреца, потянул свой джин.

— Это вряд ли, — глубокомысленно изрек он. — Люди платят деньги, а потом еще сомневаются. Попахивает конторой, которой некуда девать прибыль. Тебе сто пудов повезло!

— А кто сказал, что они платят? — не понял Стас.

— Я говорю. ВУЗ за так ни одного бездаря не отпустит. А такого гения, как ты — тем более.

— Декан сказал: «если авторитет работодателя не нуждается в подтверждении, можно без денег.» — возразил Стас.

Дима улыбнулся наивности друга:

— И ты поверил?

— Какая разница во что я верю? — не понял Стас. — Мне прямым текстом сказали, что оставляют без десяти процентов!

— Еще один паникер! — отметил Дима. — Ну и компания у нас… В общем слушай: пройдешь собеседование, устроишься на работу, потом обратишься в деканат с письменным требованием — отдадут, никуда не денутся. Если что, вместе подумаем, как прижать. С отцом поговорю…

Только не дойдет до этого. Сам увидишь! Есть причины, потому и мутят чего-то. Возможно, работодатель попался капризный — не хочет, чтобы про его вакансии узнали конкуренты. А в университете не хотят делить шкуру неубитого медведя, пока работодатель не определился, возьмет тебя или откажется.

Несмотря на то, что друг любил блеснуть познаниями в областях, в которых не ориентировался, Стас почувствовал себя лучше.

— Подытожим, — подвел черту Дима. — Куда устроился, ты не знаешь и по десятибалльной шкале не оценишь?

— Никак, — признал Стас.

— Плохо! — рассудил Дима. — Вот и заключай пари с такими обормотами!

— А ты, конечно же, в компанию отца? — с некоторой ехидцей в голосе поинтересовалась Вика.

— Разумеется. — Дима сразу же снял с лица насмешливое выражение — к своему собственному будущему он относился весьма серьезно.

— И аукциона не было? — улыбнулся Стас.

— Был. Папа сказал: «будешь как все». Правда заявку все равно подал, а потом и цену перебил…

Дима ухмыльнулся:

— Не знаю: может, хотел мне так денег подбросить?

— Тогда, за тебя! — Стас поднял рюмку и посмотрел на Вику, приглашая поддержать тост. — За того единственного из нас, кто уже сейчас уверен в завтрашнем дне!

Они чокнулись и выпили. Стас — залпом, Вика и Дима — в несколько глотков.

— Но вы особо не завидуйте! — посоветовал Дима. — Работать с отцом та еще радость — буду вкалывать до седьмого пота. Он у меня человек суровый.

— Зато «Международный департамент по борьбе с сетевым терроризмом» — как звучит! — подмигивая Стасу, улыбнулась Вика.

— Так я же не жалуюсь! — Дима пожал плечами. — Ловить хакеров интереснее, чем писать программы — азарта больше, адреналин, динамика… Потом, льготы разные… Я доволен. Говорю просто, что завидовать нечему — это кому что нравится.

— Значит еще раз за тебя? — подмигнула Вика.

— Теперь за нас!

Обменявшись сведениями, они смогли, наконец, расслабиться. Определить победителя не получилось — никто так и не понял, считать Стаса лучшим или записать ему поражение, но все трое шагнули во взрослую жизнь — несомненный факт, заслуживающий, чтобы его прочувствовали и запомнили. Алкоголь постепенно избавлял от ненужных мыслей, музыка настраивала на меланхолический лад, а игра света на стенах поднимала настроение…

— Постой, а я думала, что сегодня не так! — неожиданно оживилась Вика. Она смотрела на Диму. — Ты сейчас без нэтфона?!

— Он не только в нэтфоне, но и в Сети! — Стас усмехнулся невнимательности подруги. — Забыла, как сам заказывал выпивку?

Вика наклонилась к Диме и внимательно заглянула тому в глаза. Дима, не ожидавший, что его будут рассматривать, как любопытный предмет, инстинктивно отодвинулся.

— Контактные линзы? — не поверила Вика. — Не может быть!

— Может! — Дима самодовольно заулыбался. — «Dream of the spy». Крутая штука. Отец дал попробовать.

— Вы меня дурачите? — Вика обернулась к Стасу. — Его глаза — они смотрят на нас и не видят ничего, кроме нас!

— Не обязательно. — Стас как всегда был самым осведомленным в их тройке по части технических новинок и получил повод продемонстрировать свою эрудицию: — Ты видишь не глаза, а картинку. У «Dream of the spy» есть функция «утаи мысли». Линзы или стекла снаружи — маленькие экраны. Изнутри — те же очки нэтфона, только с более сложной программой формирования «удаленного фокуса» — расстояния между глазом и экраном ведь нету вовсе — зрачок смотрит через пленку, фокусируясь на удаленном тексте. А снаружи встроенное ПО рисует «чистый глаз» и приводит в движение зрачок по одной из нескольких программ: «мудрец», «весельчак», «весь во внимании» и… так далее. При этом положение настоящего зрачка тоже отслеживается — обман должен выглядеть натурально… Технология достаточно сложная — я до конца так и не разобрался. Но почитать было интересно: до чего только прогресс доходит!

Вика еще раз посмотрела на Диму. Теперь ее лицо скривилось от отвращения. Не ожидавший такой реакции Дима не удержался от хохота. А потом с гордостью забросил за уши свои длинные темные волосы — в каждом ухе оказался малюсенький передатчик.

— Забавная игрушка! — с видом знатока похвалил Стас. — Управление и приемник биотоков располагаются в ушах. На линзах в уголках глаз приемопередатчик и малюсенький элемент питания. Если присмотреться, они видны. Да и сами линзы толстые — говорят, модель еще сыровата.

— Не знаю, — возразил Дима. — Мне нравится. Посмотри вон на Вику!

Вика все еще мотала головой с ошеломленным видом.

— Мерзость! — прокомментировала девушка. — Они эти нэтфоны скоро в черепную коробку закрутят! Родился — получай передатчик!

— Такие уже есть, — вспомнил Стас. — Уже несколько лет, как есть. Но не прижились. У них качество картинки лучше, вес меньше…

— Что значит «лучше»? — не поняла Вика. — Откуда в них вообще картинка?

— Воздействуют непосредственно на зрительный и слуховой нервы. Изображение и звук формируются в виде электрических импульсов наподобие тех, что поступают от сетчатки и барабанной перепонки — если верить пресс-релизам, цвета, четкость и чистота звука непередаваемые.

— Ужас какой-то! — испугалась девушка.

Дима заулыбался, а Стас пожал плечами:

— Потому мы их и не носим. И не будем носить. Психология: нам нужна свобода выбора. Пока мы думаем, что очки можно снять, мы считаем, что не зависим от очков.

— Да при чем здесь «будем», «не будем»?! — выпалила Вика. — Помещать в мозг человека передающее устройство — это безумие! Это омерзительно!

— Смотря, как на это смотреть. Если думать, что людей превращают в роботов — хочется протестовать. Если же представить, что у нас появляются новые органы чувств, делающие нас совершеннее — почему не сказать спасибо?

— Ценой чего совершеннее?!

— Если очки можно снять — мы хозяева очков, если нельзя — они наши хозяева, — поддержал Дима. — А на самом деле ничего не меняется. Можем, но не снимаем. Знаем, что можем, вот нам и спокойно. Здесь Стас прав: психология. Люди примитивны и предсказуемы, как утюги.

— Какие вы оба умные! — ужасаясь своими друзьями, неодобрительно покачала головой Вика.