Страница 22 из 25
До наших дней сохранились воспоминания Игнатьева "Пятьдесят лет в строю", из которых ясно, что этот человек - аристократ из высшего светского общества, приближенный к императорскому кругу - действительно отдал деньги представителям Советской России и вернулся на родину. Он не был репрессирован, преподавал в академии и умер в пятидесятые, глубоко уверенный в том, что, передав деньги СССР, поступил правильно. "Я понял, что той Франции, которую я знавал в юности, уже не существовало и что не найти в ней человека, который открыл бы наглухо забитые ставни, хотя бы в одном из отелей, и создал бы подобие нашего "Артека", - писал он впоследствии.
Но сейчас на дворе 2009 год, и люди, подобные Игнатьеву, давно стали историческим артефактом. Стоит ли удивляться, что его поступок вызывал нешуточное недоумение. И у либерально настроенных журналистов, возмутившихся тем, что Игнатьев отдал заветную сумму стране, во главе которой стоял Сталин. И у исполнителя главной роли Владимира Вдовиченкова, который выдвинул свою версию событий: "Я много думал на эту тему, и кое-что в поступке Кромова, то бишь его реального прототипа Игнатьева, не понимал. Кромов долго не отдавал деньги. Но у него осталось очень много родственников в Советском Союзе. И от властей последовала угроза репрессий. Помимо денег, одним из условий, которые были поставлены, было его возвращение на родину. Только в этом случае ему было обещано, что его близкие не будут репрессированы. Если исходить из этой мотивации, то всё становится более-менее объяснимым. Потому что деньги, они всё равно абстрактны. А близкие люди всегда конкретны".
Оставим эти высказывания на совести популярного артиста. Судя по мемуарам, Игнатьев мало походил на образ Алексея Кромова, созданный Владимиром Вдовиченковым - мужчиной симпатичным, но с довольно-таки ограниченным диапазоном актерской игры. На пресс-конференции он признавался, что для убедительности режиссер применял к нему "особые воздействия". Нетрадиционный метод оправдал себя - большую часть экранного времени Вдовиченков выглядит вдумчиво и убедительно. Остальные актёрские работы выше всяких похвал. Взгляните на звёздный состав исполнителей - всё это традиции старой советской киношколы, которые умирают вместе с профессионалами.
Интересно, что и другой представитель "потерянного поколения", замечательный актёр Василий Ливанов, в своё время написал книгу под названием "Богатство военного атташе", где рассказал свою версию событий. По слухам, родители Ливанова дружили с семьёй Игнатьева, и он с детства был, как говорится, "в теме". Сценаристы же отталкивались от мемуаров Игнатьева. Но и пофантазировали изрядно.
Героиня Ксении Кутеповой списана с Натальи Владимировны Трухановой - русской балерины, живущей во Франции. Она работала с Дягилевым, была знакома с Шаляпиным, Штраусом и Айседорой Дункан. Наталья Владимировна вышла замуж в 15 лет за поручика Труханова, быстро развелась и позднее стала женой Игнатьева. Её перу принадлежат мемуары "На сцене и за кулисами". Судьба балерины не была столь мелодраматична, как у пианистки Тархановой, показанной в фильме. Вместе с Игнатьевым она вернулась в СССР, где и скончалась в 1956 году.
Снять кино про такого человека, как Игнатьев, в наше время является большим подвигом. Не меньший подвиг, совершённый съёмочной группой и вызывающий настоящее изумление, - изобразительный ряд ленты и работа художников по костюмам. Европа начала прошлого века, с ее элегантной воздушностью, парижским шиком, выписана столь любовно и тщательно, что за визуальной феерией можно запросто не заметить сценарные невнятицы, которых в "Кромове", слава богу, немного. У фильма есть своё лицо, и что не менее важно - авторская позиция. Это не поделка, где антураж выполнен бездушным мутантом машины ЭВМ, а живое дыхание людей, не равнодушных к тому, что они делают. Поэтому "Кромовъ" вряд ли сможет стать коммерчески успешным прокатным хитом вроде печально отшумевшего "Адмирала".
Ведь, несмотря на все красоты, совершенно непонятно, для какой аудитории предназначена эта лента. Немножко детектив, немножко мелодрама, в дремучем лесу российского кинопроизводства фильм выглядит такой же белой вороной, как полковник Кромов среди авантюристов, эмигрантов, продажных офицеров и прочих деятелей, положивших глаз на государственную казну. И пусть главным минусом фильма является смешение жанров, эклектика, превращающая стиль в мозаику эпохи, появление такого кино в России не может не радовать. Правда, прокатная судьба "Кромова" на данный момент остаётся довольно туманной - лента сначала поездит по международным фестивалям, а уж затем будет представлена широкой аудитории.
Андрей Фефелов МОДА НБП
На прошлой неделе в Зверевском центре в Москве прошло мероприятие, интересное как само по себе, так и в контексте субкультуры, сложившейся вокруг Национал-большевистской партии, партии объявленной, кажется, вне закона.
Это было настоящее дефиле с элементами хореографии. Писаные красавицы, близкие к НБП, представляли не только самих себя, но и строгие элегантные, не чуждые налета милитаризма костюмы… Это работы модельера Натальи Черновой, которая в свое время была осуждена в числе других членов НБП по делу о захвате приемной президента и провела несколько лет за решеткой. Кстати, тюремные рисунки Черновой составили запрещенную выставку, которая называлась "Тюрьма, безумие, равенство и справедливость". В прошлом году её так и не удалось экспонировать в галерее Пскова. Тогда внезапная протечка крыши совпала с отключением света и приездом ОМОНа.
На это раз всё обошлось без техногенных катастроф. Было очень светло, многолюдно, и девушки, совершая уверенный поворот на каблуках у края подиума, непроницаемо принимали восторженные аплодисменты зала. "Беспартийные" красавицы вели себя очень уверенно и профессионально, хотя еще за пять минут до начала шоу все его организаторы страшно волновались - ведь это был первый опыт демонстрации моды от НБП.
Среди публики мелькали узнаваемые лица. В окружении широкоплечих "архангелов" был "сам" - внутренне неспокойный, беспрерывно разминающий свои тонкие костяные пальцы, как бы немного ошпаренный происходящим Эдуард Лимонов. На мероприятии также были замечены музыкант Ник-рок-н-ролл, художник Дмитрий Кедрин, фотограф Лаура Ильина…
По всей видимости, то был достаточно закрытый, средовой вечер - нацбольский междусобойчик, на который я был приглашен не как журналист, а по знакомству. Интимность вечера усиливала трогательность происходящего.
Несмотря на пробный, внутренний характер "дефиле валькирий" - за ним видится очень важная веха в истории НБП, да и всей патриотической оппозиции.
Культура, субкультура, богема, средовой бульон, комплекс идей, лексика, стили одежды и поведения… В этих понятиях подоснова любой политики, любого осмысленного шага к власти. Мода на НБП в обществе может затухать и воспламеняться, но, появившись однажды, она будет длить себя безмерно долго - хотя бы как крошечный элемент в истории культуры. На самом-то деле опасность для власти со стороны НБП заключалась вовсе не в радикальности акций её членов. Приковывание себя наручниками и швыряние майонезом сами по себе не несут угрозу системе. Культура - вот мощное оружие! Она - инструмент, позволяющий одновременно находиться в контексте тысячи явлений. Культуру невозможно изолировать даже при помощи замалчивания в СМИ. Она просто уходит в почву, чтобы где-то неожиданно ударить фонтаном из-под земли. Культура - тот компонент, без которого невозможно приготовить эликсир могущества. И кое-кто это прекрасно понимает.
Идеология, эстетика, язык…
Можно при помощи тамтамов и громкой музыки довести кого угодно до транса и исступления. Можно заставить плясать и двигаться любого глиняного истукана. Однако одухотворенность - прерогатива живых людей и живых структур.
Патриотическая оппозиция, в ее широком "завтрашнем" изводе, не стала политическим инструментом спасения Родины. Но она предоставила спасительную среду, в которой выжили не только смыслы и представления, но и люди, страдающие от духовного и политического удушья. В глубине этого озера, да и у заболоченных таинственных берегов оного, зреют новые силы, нарождаются русская культура и политика новой формации.