Страница 58 из 67
Насчет «научно-популярной» — это не оговорка, сочинение Уилкинса в большей степени популярное изложение идей автора, нежели роман. К третьему изданию, вышедшему в 1640 году, добавлены общие рассуждения автора о возможностях полета на Луну, и в этих фрагментах Уилкинс высказал такие взгляды, которые нельзя не признать революционными (инквизиция и за меньшие вольности отправляла на костер…). Судите сами.
«Прочитав Плутарха, Галилея, Кеплера и некоторых других и обнаружив, что мысли мои собственные совпадают с высказываниями столь известных авторитетов, я заключил, что не только возможно, но и вероятно встретить на Луне другой обитаемый мир». Или вот еще: «Изобретение снаряда, при помощи которого можно добраться до Луны, не должно казаться нам более невероятным, чем казавшиеся вначале таковыми изобретения морских кораблей; и нет никаких поводов отказываться от надежды на успех в этом деле…» Этим словам почти три с половиной века!
А десятилетие спустя неутомимый епископ выпускает другой научно-популярный трактат о технологии и ее влиянии на жизнь общества. Книга была названа «Математическая магия», и а ней автор обсуждает такие чудеса, как подводная лодка и летательные аппараты, а также весьма скептически рассматривает идею «вечного двигателя». А уж что касается интересующих нас космических полетов, то тут, как говорится, расставлены все точки над «и»: «Четыре различных способа назову я, посредством коих полет в небеса был (!) или будет осуществлен. Два первых достигаются с помощью иных материй, остальные — с помощью нашей собственной силы: 1. С помощью духов или ангелов. 2. С помощью птиц небесны 3. С помощью искусственных крыльев, пристегнутых непосредствен но к телу. 4. На летающих колесницах…»
Если Уилкинс только размышлял о возможности межпланетных сообщений, то вот Годвин в своем фантастическом романе точно себе представил, с помощью какого аппарата можно эту идею реализовать. Мы называли Годвина автором первого научно-фантастического произведения о полете на Луну, и к тому есть все основания.
Да, герои Лукиана побывали на Луне еще во II веке наше эры. И в более поздние времена у Годвина, казалось бы, хватает конкурентов в борьбе за приоритет. Например, герой упомянутого кеплеровского «Сомниума». Но то была помощь духов… Заслуга вольнодумца-епископа из Хирфорда в том, что его воображаемое путешествие на Луну было первым, как пишет известный исследователь Роберт Филмус, «обоснованным с точки зрения научных или квазинаучных принципов, какими бы примитивными ни были сами эти принципы».
Доминго Гонзалес, автор и единственный герой повествования, выдрессировал стаю диких лебедей так, что они могли переносит по воздуху корзину с полезным грузом. Случайно этот живой механизм — сложная конструкция из деревянных рам, канатов и живых «винтиков», а внизу — деревянное сиденье, напоминающее знакомый каждому горнолыжнику бугельный подъемник, — забрасывает героя на Луну. Почему это произошло? Тут автор, не мудрствуя лукаво, просто сообщает завороженному читателю, что дикие лебеди обычно в это время мигрируют на Луну. Почему бы и нет — в те времена, когда был написан роман, Африка казалась местом не менее «экзотическим»…
А вот дальше начинаются откровения, которые делают честь интуиции Годвина. На некотором расстоянии от Земли Гонзалес ощущает… невесомость (1638 год!), а наблюдая звезды, которые вне Земли светят ярче, герой заключает, что многие из них «кажутся намного дальше, чем наблюдателю с Земли». И это пишет епископ…
Дальше, правда, развертывается довольно-таки неоригинальный, полуутопичесиий, полусатирический сюжет, но и перечисленного достаточно. Титул одного из основоположников «воображаемой космонавтики» Фрэнсис Годвин заслужил по праву.
2. ПЕРВАЯ РАКЕТА
До конца века появилось еще несколько занятных описаний полетов на Луну, из коих самым занятным (и уже точно — самым знаменитым) было сочинение француза Сирано де Бержерака, Искушенный любитель фантастики знает, вероятно, что речь идет не только о ловком дуэлянте и кавалере, которого описал Эдмон Ростан, но и об удивительном мыслителе-гуманисте, фантазере, авторе одной из ранних «лунных» фантазий.
Бесстрашный вояка, гасконский дворянин Сирано де Савиньен (1619–1655), владелец родового замка Бержерак, после ранений, полученных им при осаде Мюзона и Арраса, вышел в отставку. Погрузился с головой в книги, а начитавшись как следует, и сам взялся за перо. Так появилась на свет дилогия «Другой мир»; первая ее часть, названная «Путешествие на Луну», вышла в 1657 году, а незаконченные фрагменты второй — «Государства и империи Солнца» — в 1662-м. Долгое время обе рукописи находились под дружеской цензурой приятеля Сирано, не без оснований опасавшегося неприятностей для автора со стороны церкви.
Сирано зачастую наделяют титулом «пионера космонавтики» и, надо думать, не без оснований: герой его романа отправляется на Луну… в аппарате, приводимом в действие ракетой. И пусть бы это была одна ракета — так нет же, сначала пламя уничтожило шесть ракет, расположенных по одному краю платформы, потом заработали шесть других, включилась третья «ступень», затем четвертая! По сравнению с нашими сегодняшними представлениями отличия лишь количественные — ракеты побольше, ступеней поменьше — сам же принцип угадан безошибочно.
Роман Сирано пользовался широкой популярностью, и все же понадобились еще долгие два с половиной века, пока к этой идее не вернулись романисты, о которых речь впереди, а вслед за ними, уже на строго научной основе, — Циолковский. Почему так произошло? Быть может, ответ на этот вопрос станет более прозрачным, если мы задумаемся над другим: а как сам автор отнесся у собственному более чем дерзкому предвидению?
А никак… Стоит призадуматься, перечитать роман, и желание увенчать Сирано лаврами «пионера космонавтики» само собой поуляжется. Ибо храбрый гасконец, хотя и был по меркам своего времени чрезвычайно начитан (он с легкостью рассуждает об астрономии, термодинамике, теории магнетизма и даже атомистике), по отношению к точной науке сохранял поистине святую невинность. По своей природе он был сатириком, а не ученым.
Давайте вспомним его первую попытку добраться до Луны, ту что предшествовала «ракетной». Итак, «потешив воображение разумными возможностями осуществить свой план, я следующим образом отправился на небо… Я обвешался множеством склянок с росою, а солнечные лучи устремились на них столь яростно, что тепло, притягивающее склянки, подобно тому, как оно притягивает влагу, образуя огромные тучи, подняло меня на такую высот; что…», и так далее в том же духе.
А теперь небольшое отступление. Один из многих современны методов поиска «безумных» идей, в которых так остро нуждается сейчас наука, назван методом «мозговой атаки», или брейнстормингом. В чем он заключается? Собирают группу специалистов ставят перед ними сложную задачу и предлагают дать варианты решения. Варианты любые — сколь угодно фантастические, явно не реальные, даже бредовые. После чего эксперты внимательнейшим образом изучают ответы, выуживая то, что поддается реализации где-то среди этой «фантастической чепухи», как правило, встречается вернее, хотя и невероятное на первый взгляд решение. Смысл брейнсторминга в том, чтобы снять перед учеными вековой барьер под названием «нельзя». В результате казавшееся невозможным находит легкое и изящное, но главное — неожиданное решение.
Так вот, Сирано был бы идеальным испытуемым для брейнсторминга. Он не задумывался над технической осуществимостью предложенных решений (а задача стояла следующая: попасть и Луну) и многое предложил, наверное, просто в шутку. В его романе с небрежной легкостью нагромождено еще с дюжину столь же бредовых (в глазах тогдашней читающей публики) проектов. И не менее бредовых, вероятно, в глазах самого Сирано… К счастью метод «пиши все, что придет на ум» в данном случае пригодился. Ум у гасконца был острый и гибкий, а фантазия богатой. Что же удивляться его сверхточному попаданию!