Страница 36 из 56
Но надо же так случиться — все в жизни повторяется! — что эту самую солистку последние полгода опекал шеф местного отделения ФБР. Он знал, сколько бед ей пришлось вынести в детстве, и теперь был свидетелем поистине титанической борьбы этой женщины за чистую, честную жизнь, жизнь по любви. Он нашел ей место и помог устроиться в шоу, причем без обязательного для других певичек романа с антрепренером.
Шоу начиналось с выступления клоунов, фокусника, чечеточников и заканчивалось представлением «Двенадцать беззастенчивых див», где молоденькая солистка исполняла свои песенки.
Антрепренер, почувствовав птицу по полету и получив соответствующую мзду, тоном, не допускавшим возражений, предложил девушке после выступления подойти к столику мистера Брауна. Но как только она присела, рядом появился Праведник.
— Прошу прощения, господа, но эта дама не для ваших забав. Пойдем, sweethaert,[69] тебя ждут дома. Я отвезу.
— А! Если не ошибаюсь, мы когда-то были знакомы. Может, и вы присядете? — Мистер Браун прикусил тут же побелевшую губу и не столько от непрошеного вмешательства, сколько от злости на самого себя за то, что не учел возможной встречи. Заместитель шефа отделения ФБР в Майами, тот, который имел свою долю в прибылях от собачьих бегов, весьма подробно разукрасил и жизнь и работу своего начальника, как только почувствовал, что он несимпатичен мистеру Брауну.
— Мог бы! Но не сделаю этого как раз потому, что мы когда-то были знакомы. — И Праведник решительно подал руку девушке.
— Вы не посмеете этого сделать! — уже негодуя, произнес мистер Браун.
— Еще как! Хотя бы затем, чтобы никоим образом не остаться в долгу.
Мистер Браун полез в боковой карман пиджака, где у него лежала ручка с золотым пером, нажал на штырек, потом вынул платок, отвернулся, будто бы вытереть нос, и произнес:
— Смит, где вы?
Не более чем через десять секунд у столика появились два телохранителя мистера Брауна.
— Не советую вам совершать глупых поступков, мистер Браун! — Шеф отделения ФБР откинул полу пиджака, где висел кольт-45, сделал шаг и повернул голову. — Вы не за этим сюда прибыли. Желаю здравствовать! — И он вместе с девушкой направился к выходу.
Телохранители преградили было им путь, но мистер Браун, лицо которого вспыхнуло ярче мака, махнул платком.
— Выпьем за решительность мужчин! Это качество, однако, не снимает с них звания рогоносца… — И мистер Браун не отказал себе в удовольствии рассказать сотрапезникам историю, как он увел из-под носа нынешнего шефа флоридского отделения ФБР красавицу, которая позднее стала матерью его детей.
Когда дружный смех стих, Академик Майкл заметил:
— Сейчас не время и не место, но завтра утром я вам тоже кое-что расскажу. И давайте закругляться здесь. Я приглашаю! Мистер Браун, вы любите загадочных индусок…
Но вечер расстроился, и было решено ехать отдыхать. Однако по пути мистер Браун попросил завернуть в отделение телеграфной компании «Пост диспетч» и предложил подождать его у входа. Телеграмма была послана на итальянскую фамилию по адресу одной из аптек Лас-Вегаса, игорного города и притона гангстеров и мафиози. Вот ее текст: «СРОЧНО ПРИЛЕТАЙ С РОДСТВЕННИКАМИ МАЙАМИ ТЧК ОСТАНОВИЛСЯ У БРАТА ТЧК БИЗНЕС ЗАМАНЧИВ ТЧК РАЛЬФ».
Утром в кабинете Академика Майкла разговор о шефе местного отделения ФБР продолжился.
— Этот полицейский возомнил себя бог знает кем! Забыл свое место, — сказал Академик Майкл. — А надо бы его спросить, как и почему он упустил кастровского агента, который стремился проникнуть в мою лабораторию.
— То есть? — неподдельно удивился мистер Браун.
— Некий экспедитор по продаже мясо-молочных продуктов — фамилия его Домингес — завел знакомство с моим шеф-поваром и собирал информацию. Повар — мой шеф охраны это точно установил — сообщал о Домингесе вашему бывшему знакомому, но тот… как-то странно бездействовал, и Домингес улизнул.
— К вечеру, Майкл, у меня в кармане должен лежать подробный рапорт на имя главного инспектора за двумя вашими подписями. И забудем об этом! Я с нетерпением жду девяти вечера, когда состоится радиосеанс: главное сейчас — получить подтверждение удачной высадки. Похоже, «Х-2» приняло наш спектакль, как мы того хотели. Лодку-смерч они не догнали. Корабль-матку, к своему удовольствию, «уничтожили» и скорее всего рады.
— Издержки, однако.
— Пустяки! Старая посудина, которую давно надо было отправить на слом. Этот трюк — моя выдумка.
— Но там были люди. — Майкл отвел глаза.
— В том-то и дело, что не было. И орудия на эту калошу поставили никуда не годные. Люди открыли огонь, перевели орудия на автоматический режим, развернули посудину на обратный курс, заклинили румпель и сошли в другую лодку-смерч. Лодчонка же, на которой высадился агент, специальной конструкции — проходит боевое испытание, и, надеюсь, удачно. Она самостоятельно уходит от берега примерно на сто ярдов и бесшумно уничтожает себя. А кому придет в голову искать остатки моторчика на дне морском? Ясно?
— Мы движемся вперед. — Майкл говорил слова, приятные для мистера Брауна и для самого себя, — «Нулевой» вариант принял старт!
— Похоже. Теперь будем ждать сообщений, — ответил мистер Браун, а сам подумал: «Установить контакт с доктором, изъять из тайника деньги и охотничий билет, связаться с механиком, получить указание от Роландо о местах действия и… на охоту. А когда коммунисты спохватятся и втянутся, тут мы им и преподнесем… что надо!»
Москон походкой делового человека — как-никак он еще в прежние времена работал инженером в кубинском отделении телефонной компании США — вышел на Двадцать третью улицу и направился вниз, к набережной. Возле бело-розово-голубого отеля «Гавана-Либре» он пересек Двадцать третью улицу и в книжном магазине у входа в отель купил последний номер журнала «Верде Оливо», сложил его вдвое, засунул в задний карман брюк, закурил.
Поджарый, гладко выбритый, с аккуратно уложенными, по моде длинными волосами, Москон не походил на мужчину, который два года назад здесь же, на противоположной стороне улицы, в известном гаванском «дворце» мороженого «Коппелия», отмечал свое пятидесятилетие.
У каждого бывает особое, везучее место — церковь, ресторан, чей-то дом, парк, музей, игорный дом, улица. Посетил это место, побывал там и словно бы глотнул вина и заел кусочком просвиры — удача сама идет в руки. Москон вновь пересек Двадцать третью и прислонился к железной решетке сквера напротив внушительного, цвета поспевающей вишни, фасада кинотеатра «Яра». В прошлый свой нелегальный визит в подъезде дома на углу «L» и Двадцать первой, всего в сотне шагов от «Яры», он под видом сотрудника Центрального управления госбезопасности Кубы завербовал честного патриота из Министерства строительства. Тот функционирует и по сей день, информируя резидентуру ЦРУ о положении дел в Министерстве.
Этот успех принес тогда Москону вознаграждение в пять тысяч долларов, равное десятимесячному его содержанию. Сейчас он получал за каждый проведенный на Кубе день по пятьсот долларов.
От того самого здания, казалось, прямо на Москона, шел человек в оливково-зеленой форме капитана. Когда он приблизился, Москон отвел глаза и почувствовал холодок на спине.
«Василиск![70] — подумал Москон и оттолкнулся от решетки. — Только без змеиного хвоста и короны на голове. Пора! А то размечтался».
Москон спустился по Двадцать первой до улицы «О» и вошел в парк отеля «Насиональ». Там, у входа в бассейн, он купил билет, подождал еще немного, сверяя время по своим часам, и, словно нехотя, отправился купаться. Разделся он в общей кабине, где рядом было два свободных места. Свою белоснежную рубаху с короткими рукавами и двумя накладными карманами он повесил на крюк, а на соседнее место положил согнутый пополам журнал «Верде Оливо». Сделал он это ровно в одиннадцать часов утра — так было условлено. Через час, когда Москон возвратился в раздевалку, журнал лежал раскрытым на его месте, а рядом висели брюки и сверху точно такая же, как и его, рубаха. Взять ее вместо своей было делом одной секунды.
69
Sweetheart — здесь: «дорогая» (англ.)
70
Василиск — сказочное чудовище, убивающее одним своим взглядом.