Пробуждение

Его волосы были слегка взъерошены, но небрежная прическа делала Финна еще более привлекательным.

Он вошел в кафе, и Меган окликнула его:

– Финн!

Он подошел к ней сзади и, нагнувшись, поцеловал в щеку.

– Здравствуйте, рад видеть вас, – выпрямившись, сказал он Майку.

Тот встал и протянул руку. Пожав ее, Финн взял свободный стул, стоявший у соседнего столика, и сел.

– В музее обеденный перерыв? – спросил он Майка.

– Я ухожу на перерыв, когда захочу, – промолвил Майк вежливым тоном, как будто не замечая враждебности в голосе Финна. – Я нахожусь на работе около восьмидесяти часов в неделю. Это дает мне право делать перерыв в любое подходящее для меня время. Я хотел сказать вам, Финн, что прошлым вечером вы прекрасно играли.

– Спасибо за комплимент, но я не видел вас вчера в зале.

– Видели, но, наверное, не узнали. Я надел маскарадный костюм, как этого требует традиция, но не стал вертеться возле сцены – там и без меня было много народу.

– И все же тебе следовало подойти к нам, чтобы хотя бы поздороваться, – упрекнула друга Меган.

– В следующий раз я именно так и сделаю, – пообещал Майк.

– Вот и отлично, – сказал Финн. Его пальцы так сильно сжимали пустую чашку Меган, что если бы она не была керамической, то наверняка треснула бы. – Вы встретились на улице?

– Нет, – ответил Майк.

– Да, – сказала Меган.

Финн выгнул бровь.

– Я гуляла недалеко от музея, – продолжала Меган, – его служащие увидели меня и сообщили об этом Майку. Он вышел и предложил посмотреть новую выставку, а потом мы решили вместе выпить кофе.

– И что это за новая выставка? – спросил Финн.

– Я являюсь ее автором, – с гордостью сказал Майк. – Надеюсь, она будет лучшей моей выставкой.

Он продолжал вежливо разговаривать с Финном, тон которого становился все более грубым и раздраженным. Меган хотела пнуть мужа под столом, но передумала. Она побоялась, что, если сделает это, он тут же вцепится в горло Майку или ударит ее.

– Я хочу объяснить людям то, чего они не понимают в ситуации, сложившейся здесь в 1692 году. В ту эпоху большинство местного населения верило в существование магии и считало колдовство серьезным преступлением. Не забывайте, что в те времена отправляли на виселицу даже детей, укравших краюху хлеба. Поэтому…

– Я уверен, что это будет грандиозная выставка, – перебил его Финн. – Вы уже закончили работу над ней?

– Нет еще.

– В таком случае не понимаю, как вы смогли оторваться от такой увлекательной работы.

– Действительно, – сказал Майк и, смущенно улыбнувшись, встал из-за стола. – Мне пора. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы по истории Новой Англии, приходите ко мне, я постараюсь ответить на них.

Они простились, и Майк удалился.

– Почему, черт возьми, ты так грубо разговаривал с ним? – накинулась Меган на мужа.

– А чего еще ты ждала от меня? Ты побежала к своему приятелю, чтобы рассказать ему, что твой муж – настоящий монстр. Вот я и постарался подтвердить свою репутацию чудовища. Надеюсь, ты рассказала Майку, что в ночных кошмарах ты видишь именно меня?

Меган оцепенела, потеряв на мгновение дар речи, а затем придвинулась к Финну, не сводя с него глаз.

– Одна из причин моих кошмаров действительно кроется в тебе, – прошипела она. – И ты сам должен это понимать.

Глаза Финна потемнели от ярости. Меган на мгновение показалось, что он сейчас набросится на нее. Но в исходившей от Финна отрицательной энергии таилась не только угроза, но и мощная сексуальность, которая притягивала Меган.

Ей казалось, что она сходит с ума. Возможно, Финн прав и им действительно нужно немедленно покинуть Салем. Но…

Меган пугала мысль о том, что и после отъезда из Новой Англии у них ничего не изменится. Что, если проблемы, возникшие в их отношениях, не связаны с местом и временем, кануном праздника Всех Святых, а коренятся в них самих?

Финн откинулся на спинку стула и внимательно взглянул на жену.

– Знаешь, – мягко, с легкой хрипотцой заговорил он, – я хочу извиниться перед тобой. Ты права. Я вел себя как осел, ревнивый осел. Меня выбило из колеи то, что, когда я проснулся, тебя не оказалось в номере. – Он помолчал. – Я испугался. Прошлым вечером ты сказала, что скорее бросишь меня, чем покинешь Салем.

– Ты неправильно понял меня, Финн. Я кричу по ночам и не хочу, чтобы тебя несправедливо обвиняли из-за этого в жестокости. Поэтому я готова на время расстаться с тобой, чтобы у окружающих не было повода подозревать тебя в жестоком обращении со мной.

– Меган, нам не удастся заткнуть людям рты, даже если мы расстанемся. Разъехавшись, мы только заставим страдать друг друга. Честно признаюсь, я не вынесу новой разлуки с тобой.

На губах Меган заиграла улыбка. На глаза набежали слезы счастья. Финн был для нее дороже жизни. Однако она не могла позволить себе расплакаться в кофейне, на глазах у посторонних.

– Что это за книга? – спросила она, стараясь говорить непринужденным тоном.

– Что? – не понял Финн.

– Ты принес с собой какую-то книгу и сейчас прижимаешь ее к груди.

– Помнишь журналистку, которая приходила на наше выступление в джаз-клуб? Она написала статью о праздновании Хэллоуина и главное место в ней отвела нашему творчеству и, конечно, Салему, куда нас пригласили. Так вот, автором этой книги является та же журналистка, что написала о нас статью. – Финн показал жене фотографию на суперобложке книги. – Узнаешь? А книгу я унес случайно. Там была Сара… она нагоняет на меня жуть… Мне хотелось поскорее унести ноги из магазина Морвенны, и я не заметил, что держу в руках книгу.

– Сара нагоняет на тебя жуть? Странно, но мне показалось, что она пытается вызвать у тебя совсем другие чувства.

– И кто из нас после этого ревнивый?

Меган хотела улыбнуться, но не смогла.

– Я, – признала она. – Но я уверена, что права. Я не утверждаю, что ты флиртуешь с Сарой, но эта женщина явно положила на тебя глаз. И вообще эта женщина ведет себя довольно странно. У меня создалось впечатление, что ее неудержимо тянет к тебе.

– Такова сила моего обаяния.

– Ну да, конечно.

– Если хочешь, я наемся чеснока или буду носить нательный крест, чтобы она держалась подальше от меня.

– Сомневаюсь, что нательный крест способен остановить сексуально озабоченную ведунью.

Финн рассмеялся.

– Да, вряд ли крест и чеснок отпугнут ее, – согласился он. – Если это тебя успокоит, я могу поклясться, что Сара действительно внушает мне страх.

– Да, это несколько успокаивает меня. И тем не менее мне кажется странным, что не только Сара, но и Гейл Сойер, сотрудница музея, в котором работает Майк, была поражена, увидев тебя. Она смотрела на тебя так, словно перед ней стоял не обычный мужчина, а микеланджеловский Давид.

– Может быть, у меня и Давида много общего?

– Гм. Ты слишком высокого мнения о себе.

– Меган, обещаю, что больше не подпущу Сару и на пушечный выстрел.

– Не беспокойся, если она приблизится к тебе, я сотру ее в порошок.

– Ты?

– Да, я. Я разделяю принципы отказа от насилия, но в данном случае готова отойти от них. Клянусь, что от нее останется только мокрое место.

– Не волнуйся, я сам улажу эту проблему. Если Сара не дура, то будет держаться от меня подальше.

Меган охватило сексуальное возбуждение, и она подвинулась ближе к мужу, делая то, чего не могли позволить себе ее соперницы.

– Еще довольно рано, – прошептала Меган на ухо мужу. – До начала выступления у нас уйма времени.

Финн встал и протянул ей руку. В зале стоял приятный запах кофе, за соседним столиком смеялись дети. У барной стойки слышался нетерпеливый голос официантки, передававшей заказ. На губах Финна играла озорная улыбка.

Мир был правильно устроен, и все в жизни Меган было нормально.

– Порой мне кажется, что ты тоже немного ведьма, – прошептал Финн, обняв жену.

Меган хотелось возразить ему, но вместо этого она погладила его по щеке и, встав на цыпочки, прижалась губами к его уху.