Страница 35 из 38
Обстановка в госбезопасности не изменилось даже во времена "хрущевской оттепели". Наоборот! Партийная элита решила покрепче привязать к себе этот грозный орган. На руководящие посты, теперь уже КГБ, назначались видные партийные и комсомольские деятели: Шелепин, Семичастный, Андропов, Чебриков, Крючков. За ними тянулись десятки партийных и комсомольских работников рангом пониже на должности заместителей или начальников управлений: Пирожков, Агеев, Гоцеридзе, Цинев, Волков, Алидин, Карпещенко, Светличный, Тупченко, Лаптев... Они создавали угодный партийной верхушке режим и, в конце концов, добились, того что в положении об органах госбезопасности говорилось: "КГБ — это инструмент КПСС"
Во времена Брежнева вместо подбора кадров по деловым качествам, возобладали родственные связи или по принципу личной преданности. Видимо так было надежней! А то не дай бог вновь возникнет антипартийная группа, как в 1957 году, или неуправляемые лидеры, типа Горбачева, Ельцина.
В правоохранительные органы были направлены личные друзья Брежнева. В КГБ — Цвигун и Цинев, в МВД — Щелоков и зять —Чурбанов. Кстати во внешней торговле хозяйствовал вовсю сын, Юрий Брежнев, в черной металлургии — брат Яков и т.д.
И так везде! В органах КГБ, особенно во внешней разведке, собралось сынков отцов именитых видимо-невидимо! Появились клановость и своеобразное соперничество между ними. Что же делали в это время руководители и сотрудники КГБ — чистые профессионалы?
Тех, кто критически оценивал обстановку и имел свое собственное мнение, под различными предлогами, подчас надуманными, увольняли с работы. Именно так были убраны из КГБ Евгений Петрович и Олег Михайлович, возглавлявшие контрразведку нашей страны в особо критическое время, когда США активно задейсгвовали принятую на вооружение военно-политическую стратегию "отбрасывания коммунизма".
Другая часть сотрудников, видя все эти перекосы, как только могла, потихоньку противилась им.
В этой связи мне вспоминается особый случай, о котором уже упоминал несколько лет назад в "Литературной газете" писатель Ваксберг. В мае 1981 года, в Сочи было намечено совещание органов МВД СССР о работе на курортах и в местах отдыха трудящихся.
От КГБ на совещание был делегирован я. Перед выездом со мной встретился Заместитель Генерального Прокурора СССР Виктор Васильевич Найденов. Состоялся примерно следующий разговор:
— Вадим Николаевич! Я надеюсь на Вас, как фронтовика. Поможете ли вы мне в трудную минуту?
— Виктор Васильевич! Много раз убеждался в Вашей непримиримости к недостаткам и готов сделать все, чтобы оказать Вам содействие!
— Меня обязали, как и Вас, выступить на совещании в Сочи. Но вот какая оказия. На моем столе лежат три ордера на арест сочинских руководителей, в том числе и их милицейского начальника. Через своих московских покровителей они наверняка знают об этом. Боюсь, что во время совещания могут организовать против меня провокацию и тогда будет очень трудно санкционировать их аресты. Надежда на Вас! Поддержите...
И я, конечно, помог. Нарушив инструкции, слежку из Сочинского КГБ направил за Найденовым с задачей его охраны и предупреждения каких либо провокаций.
Агентурные и доверительные возможности местных органов КГБ я использовал для получения дополнительной информации. Все шло нормально, совещание двигалось к концу. Но... настораживало одно обстоятельство. По окончании совещания решили устроить банкет, на который подготовили подозрительный список приглашенных. Помимо Найденова там оказались то ли каратисты, то ли боксеры и самбисты, которые никакого отношения к совещанию не имели. Зато сотрудников КГБ, в том числе и выступавшего на совещании московского представителя, на банкет не приглашали. Создавалась довольно-таки пикантная ситуация. Предлога для отказа у Найденова не было. Вечер оставался свободным, самолет улетал только на следующий день и Найденов оказывался один на один со своими недоброжелателями.
Все таки предлог был найден. Срочно позвонив в Гагру, где начальником КГБ был мой хороший знакомый Александр Хуцишвили, я попросил его направить в Сочи шифрограмму о необходимости прокурорской и чекистской проверки подготовки Абхазской АССР к празднованию своего шестидесятилетия, которое должно было состояться в ближайшее время. Превысив свои полномочия и показав местным властям шифровку, я "насильно" увез Виктора Васильевича с банкета в Гагру, а из нее мы благополучно прибыли в Москву.
Кстати, с санкции Найденова аресты сочинских преступников состоялись! Зато вскоре, без каких либо оснований, просто личным письменным распоряжением Брежнева, Найденов был снят с должности. Таковы были в то время справедливость и законность! К большому сожалению, нашлось немало сотрудников КГБ, которые подобно "чекистам" тридцатых годов, впитали в себя черты угодливости, чинопочитания и бездумного исполнения указаний сверху. Среди нас встречались и такие руководители: до 1953 — готов в бой за Сталина, с 1956 года — ярый хрущевец, с 1959 — сторонник Шелепина, с 1964 года — активный брежневский последователь. Метаморфозы продолжались бы и далее, если бы подобных не вывели в отставку по возрасту.
В системе ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ почти с первых лет Советской Власти, существовало несколько управлений, выполняющих конкретные задачи в различных отраслях деятельности государства. Иностранный отдел, а затем — 1-е Главное Управление, вели разведку в капиталистических странах и государствах, граничащих с СССР.
Контрразведка имела наиболее широкое поле деятельности. Так называемое 2-ое Главное Управление занималось вскрытием, предупреждением и пресечением разведывательно-шпионской деятельности вражеских разведок, их резидентур, закамуфлированных под штаты иностранных посольств, торговых и иных представительств, аккредитованных лиц из числа иностранцев и наемных шпионов — советских граждан, вставших на путь предательства.
3-е Управление обеспечивало выполнение сходных задач во всех военных частях и соединениях Советской Армии. Еще со времен гражданской войны это управление было известно как "военная контрразведка". Это название сохранилось до сих пор.
В системе госбезопасности Советского Союза, помимо других подразделений существовали также 4-е и 6-е Управления. Они имели официальные названия: Транспортное и Экономическое управления. Задачи этих подразделений меняли в зависимости от политической, экономической и военной обстановки в стране.
Если на заре Советской Власти, в эпоху индустриализации страны, эти управления выявляли отдельные факты вредительства в промышленности или диверсий на транспорте, то позднее они оказали, я бы сказал, весьма существеную помощь в государственном масштабе. Во время Великой Отечественной войны, с осени 1941 года и до конца войны, они установили строжайший, скрытый контроль за количеством и качеством выпускаемой в стране военной продукции. Каждую ночь в Москву, в Государственный Комитет Обороны направлялась сводка, о том сколько продукции конкретный завод или фабрика выпустили за сутки, по каким адресам и в каких объемах она отгружена, сколько неиспользованных ресурсов осталось и т.д. Этот абсолютный контроль был точен на все 100%! Тотальный учет позволял очень рационально использовать создаваемую продукцию. То же самое происходило и в сельском хозяйстве, особенно с хлебными, хлопковыми и другими ресурсами.
Жесткий порядок на производстве и силовой контроль за прохождением грузов позволил тогда же Транспортному управлению обеспечить бесперебойную доставку к фронтам, (вплоть до самой передовой) военной техники и боеприпасов, продовольствия. В тыл транспортировались раненые, техника для ремонта, войска на переформирование.
Безусловно в таких условиях никто не представлял липовых сводок, а если подобное все же случалось и выявлялось, никто не завидовал этим лицам.
На предприятиях, принадлежащих государству, неплохо было бы организовать подобный контроль сейчас, когда во многом спад производства обусловлен тем, что ресурсы исчезают неизвестно куда.