Страница 34 из 38
1. "В результате изменения положения хозяин старается войти в контакт с американцами для совместной работы по организации сопротивления в Румынии. Это сделано с согласия Хориа-Сима. Если получите телеграммы от хозяина, знайте, что они выходят под американским контролем. Нелегально сообщения хозяина будут подписаны "Гигант". Задача теперь состоит в том, чтобы ты выступал против Советского Союза, а не против англо-американцев. Таким путем надеемся удержать и продолжать работу. Фиорелла".
2. "Наше место работы уже занято американцами. Пробуем, как уже нами сообщено, выполнять нашу работу с ними. Нуждаемся срочно в материалах, которые интересуют англо-американцев. Для работы стараемся создать здесь нелегальный центр.
Сообщаю новый позывной для нелегальных телеграмм: КЮ-Р-В. "Гигант".
Гуннер сидел в кресле с закрытыми глазами, а по его щекам медленно текли слезы. Впервые "Хельмут" видел своего шефа в таком скорбном состоянии. Выпить он отказался. Затем, собрав свою волю, встал, несколько раз прошелся по комнате, видимо, обдумывая дальнейшее решение. На полу валялась раздавленная кем-то оса. Он поднял ее и, пытаясь расправить смятые крылья, ни к кому не обращаясь, произнес:
"Все живое тянется к цели, но не все живое ее достигает. Ты маленький хищник! Ты тоже к чему-то стремился, а сейчас ты растоптан и своей былой красоты не восстановишь..."
Затем он резко повернулся к "Хельмуту " и, не стесняясь вновь выступивших на его глазах слез, заговорил:
"Я был и остался германским солдатом. Выполняя приказ, воевал против русских. Теперь всем ясно, что Гитлер был не прав, затеяв войну против русских. Но помни мои слова, Хельмут, русские — более великодушная нация, чем другие. Я уверен, что существование немцев и Германии зависит только от Советского Союза. А англичане?! Были и остались нашими врагами! Ты можешь поступать как хочешь, а я с англичанами и американцами против русских работать не буду".
Он обнял "Хельмута", несколько секунд постоял молча и, не сказав больше ничего, вышел из дома...
На улицах и площадях Бухареста царило всеобщее ликование. Был первый день мира, день победы! Толпы радостных людей поздравляли друг друга, гремела музыка, качали советских и румынских солдат и офицеров. И только один человек медленно и безучастно шел по улицам города. На улице "Круче де пятру" он зашел в один из частных пансионатов, славившихся в то время наличием в них разнообразных представительниц слабого пола. Однако ничего, кроме комнаты, его не интересовало. В течение суток странный жилец не выходил из нее, а когда с помощью полиции была взломана дверь, его нашли мертвым, лежащим на полу около кровати. На губах были осколки ампулы из-под цианистого калия.
Так закончил свою жизнь резидент немецкой разведки подполковник "СД" Ральф Гуннер.
Через 25 дней, 4 июня 1945 года представители американской разведки почему-то самостоятельно решили связаться с немецкой резидентурой в Бухаресте.
На рацию "Хельмута" была передана следующая радиограмма:
"После удаления всех препятствий восстанавливайте нормальную связь". Однако в заголовке радиограммы не было указано, как делали это немецкие разведчики, количество передаваемых шифровальных групп, отсутствовал псевдоним получателя, не было подписи отправителя. Передачу на ключе производил неизвестный "Хельмуту" по радиопочерку радист.
По указанию чекистов "Хельмут" ответил на радиограмму, запросив при этом соблюдения всех старых формальностей. На следующий день неизвестный радист сообщил:
"Из-за технических и других причин связь прерываем до 9 июня".
Из материалов, поступивших в органы советской контрразведки было видно, что ни эмигрантские представители "железногвардейцев", ни внутренняя реакция и подпольные силы в стране не собирались складывать оружия. Позднее, главарь румынских фашистов-железногвардейцев Хориа-Сима вместе с лидером бельгийских гитлеровцев — генералом СС Дегреллем и главарем югославских усташей Павеличем войдут в состав так называемого Мадридского бюро Е.С.Д. ("Европейское социальное движение"), руководимого известным всему миру фашистским разведчиком Скорцени. Эта организация пыталась координировать деятельность оставшейся в подполье в разных странах фашистской агентуры, а также влиять на отдельных политиков и идеологов буржуазной реакции.
В 1945 году на территории Румынии также шла перегруппировка враждебных сил. Оставшиеся подпольные группы железногвардейцев и других антинародных сил пытались объединиться в единую террористическую организацию, "Движение национального сопротивления", имевшую кодовое наименование МНР. Целью его была дезорганизация экономического восстановления народного хозяйства Румынии, спровоцирование беспорядков, кровавых столкновений между румынами и другими национальностями, возникновения на этой основе гражданской войны и создания повода для вмешательства капиталистических держав во внутренние дела Румынии.
Удивительно, что главную роль в создании этой организации играл известный уже читателям бывший министр внутренних дел правительства Антонеску — генерал Алдя. Он развил весьма бурную деятельность по консолидации разрозненных вражеских сил на единой политической платформе.
Опираясь на легионеров, Алдя в первую очередь постарался наладить контакт с подпольем, финансируемым национал-царанистской партией. В частности, с такими конспиративными националистическими организациями, как "Гайдуки Авраама Янку", "Дивизия черных сермяг", во главе которых стояли офицеры из отряда имени Юлиу Маниу.
Наряду с этим была предпринята попытка объединения с профашистской группой Елены Бесарабяну, военизированной подпольной организацией "Голос крови", руководимой генералом Радеску и другими. Если бы это удалось, неизвестно сколько крови было бы еще пролито...
Невольно ловлю себя на мысли:
— "Нет ли повторения прошлого на Балканах сейчас, когда распался основной гарант мира — Союз Советских Социалистических Республик?"
КАДРЫ
Что из себя представляли чекисты времен революции и гражданской войны, сужу по отцу с матерью. В основном это были преданные народу, самоотверженные и глубоко бескорыстные люди. Век их оказался недолог. Многие погибли в борьбе с контрреволюцией, белой армией, махновцами, антоновцами, басмачами. Немало скончалось от чахотки, тифа, рака, параличей, которые они приобрели от непосильных перегрузок. А тот, кто остался жив и здоров с появлением культа И.В.Сталина, либо "перестроился" (и такие были), либо отходил от государственных дел, либо как член какой-нибудь "антисоветской, вредительской, террористической, диверсионной организации, или агент английской, немецкой, польской, французской, американской, турецкой, японской разведок" навсегда исчезал.
На смену им шли бездумные исполнители. Ягода, Ежов, Берия, Меркулов — бывшие руководители госбезопасности, требовали от своих подчиненных беспрекословного исполнения и кадровый состав НКВД — НКГБ, в основном, был подобран угодливый, готовый отличаться даже на кровавых делах. Говорили, что между отделами шло негласное соревнование: кто больше арестует, посадит или расстреляет.
В органах было более высокое материальное и финансовое обеспечение, а командовать и допрашивать, — это не пахать, сеять, строить, вот и втерлось сюда немало прихлебателей.
Таких сотрудников, к своему приходу в Министерство госбезопасности не застал. Хотя некоторые еще и тогда сохранились на среднем и высшем уровнях.
Серьезное, и, я бы сказал, более справедливое и толковое пополнение пришло в органы после войны. Эти люди, фронтовики, сохранившие верность и преданность настоящим общечеловеческим идеалам, пытались как-то повлиять на установившейся в стране и МГБ режим. Но, к сожалению, это были действия одиночек, которые решительно подавлялись государственной верхушкой. Поэтому никакой революции "снизу" не произошло. Пытался что-то преобразовать бывший второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б), фронтовик-блокадник Кузнецов. Сталин взял его на работу в ЦК ВКП(б) и назначил куратором правоохранительных органов страны. Хватило его на несколько месяцев, а затем он был расстрелян вместе с ленинградскими "врагами народа".