Последнее предложение

Роман обернулся к другу, желая узнать, как он истолкует это явление, но, ткнув Анатолия пальцем в плечо и повернув голову, он увидел, что обрыв пуст. Лошадь и всадница словно растворились в прозрачном утреннем воздухе, и на него взирали только бледные безмолвные стволы берез.

— Чего? — Анатолий обмахнул взглядом пустынный берег. Роман покачал головой и нахмурился — отчего-то его вдруг охватило странное чувство предрешенности — как будто кто-то только что одним махом распланировал всю его дальнейшую жизнь — и сделал это далеко не самым лучшим образом. Но чувство сразу же исчезло, оставив после себя пустоту, которая моментально начала наполняться раздражением.

— Да ничего… привиделось.

— Я же говорю — тебе нужна перемена обстановки. Это ж будет не работа, а отдых!

— Да неужто?! — Роман фыркнул. — Может, мне тебе еще и приплачивать тогда?

— Да-а, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, твое душевное состояние резко ухудшилось, — скорбно констатировал Чернов. — Ей-богу, ты так скоро совсем пропадешь. Так что встреча наша — это, воистину, перст судьбы!

— После хорошей поддачи ее же коленом. Что ж, сам виноват — ответственность несут исключительно те, кто ставят свои подписи… Сделай одолжение — при следующей нашей встрече не ори на весь город: «Ба-а! и чья же это свежепохмельная рожа?!»

— Не давай повода, — Анатолий снова принялся счищать с ветрового стекла одному ему видимое пятнышко. — Ты думай лучше. Эх, и давно же я не выбирался! Парадокс — у меня полно катеров, а я на них не езжу.

Роман раздраженно пожал плечами, размышляя о том, привиделась ли ему всадница на обрыве или нет? В сущности, в этом не было ничего странного — в окрестностях Аркудинска не одна конная школа и все такое прочее… но почему ее лицо, даже размытое расстоянием, показалось ему таким знакомым — настолько же знакомым, насколько он, в противовес этому, был уверен, что никогда прежде эту женщину не встречал.

Это привело его в еще большее раздражение.

Может, поэтому он и согласился на предложение Чернова намного раньше, чем на горизонте показался город.

Аркудинск, расположившийся между двумя озерами, соединенными между собой двумя широкими извилистыми протоками, по форме напоминает сильно скошенные вправо песочные часы, и если смотреть сверху, то кажется, будто дома и домишки сгребли в кучу и кое-как втиснули в пространство между слабоизрезанными озерными берегами и лесом. Но на самом деле это пространство не так уж мало, и если прогуляться по городу, он кажется более изящным, чем с высоты птичьего полета. Это неспешный город, задумчивый город церквей и старых горбатых мостиков, в нем сохранилось множество почтенных домов образца русского провинциального классицизма, за которыми в последнее время ухаживали вовсю, и пряничных бревенчатых домишек с резными ставнями, многие из которых выглядели сильно запущенными. Конечно, в нем несравненно больше безликих высоток и современных построек с панорамными окнами и витринами, но все же в городе чувствуются старые времена, он пронизан простотой и безыскусностью, по улицам то и дело бродят коровы и козы, ощипывая листья с зеленых изгородей, в палисадниках многих домов роются куры, а когда над Аркудинском плывет праздничный многоголосый колокольный звон, заполняющий город от края до края, то современность кажется чем-то нереальным.

Аркудинск стоит на небольшой возвышенности, и весеннее половодье почти не затрагивает город. Шая, огибающая его с юго-востока, река спокойного нрава, и с ней нет никаких хлопот, озеро Аркудово, по которому днем оживленно снуют катерки и лодки, с середины пятидесятых прошлого века сильно обмелело, хотя все еще довольно велико, а озеро Тишь, на берегу которого нарядные зеленые купола Спасского собора соседствуют с мрачным приземистым зданием химзавода, меньше Аркудово в полтора раза и во столько же раз грязнее. Хотя и в Тиши до сих пор водится рыба, и при наличии терпения и свободного времени ее иногда можно даже поймать. Но если вам хочется порыбачить именно на озере, то лучше отправляться на Светлое. Оно не примыкает к городу, но к нему уже тянется растущее с каждым годом щупальце элитного Лесного района, застроенного преимущественно особняками и минимаркетами западного типа, в которых на каждый товар приходится не менее двух охранников. В этом районе не слышно биения сердца дневного города, до него не доходят трамвайные линии, не долетают сюда рабочие звуки лесозавода «Аркудинсктрейд», на котором трудится значительная часть аркудинцев, здесь нет угольной пыли, а старые ели, оставленные специально для того, чтобы украсить новые улицы, растут поодиночке и похожи на военнопленных. У района есть своя церковь, ее закончили в прошлом году, и она кажется какой-то ненастоящей, будто ее только что привезли из магазина игрушек.

Роману этот район не нравился с тех самых пор, как его построили, поэтому на предложение Анатолия, занимавшего один из особняков в Лесном, зайти к нему в гости и выпить пива или чего-нибудь еще, он ответил относительно вежливым отказом. Потому сейчас они попивали пиво в одном из барчиков на берегу Аркудово и смотрели на озеро. Анатолий с увлечением повествовал о маршрутах и своих сотруднических связях, пока не заметил, что Роман слушает его вполуха, рассеянно стряхивая сигаретный пепел на громоздящуюся перед ним в пепельнице груду окурков.

— Ты чего притих? — наконец спросил он. — Как с катера сошли, ты и двух слов не сказал.

— Да я не… просто чего еще говорить-то? — Роман воткнул сигарету в пепельницу и тут же закурил новую. — Насчет твоего предложения я уже все сказал. Я даже сказал «спасибо». Ты ждал большего проявления эмоций? Или медаль?

— Я сделал это вовсе не из благотворительности! — слегка обиделся Чернов, по-своему истолковав его тон. — Мне действительно нужен хороший водитель. Что ты все злобствуешь, Ромка? Я-то при чем?

— И ты не при чем, и я не злобствую, — Савицкий глотнул пива. — Просто по твоей физиономии видно, что ты собрался нырнуть в ностальгические воспоминания и меня следом утянуть, а я туда не хочу. Мне и тут хорошо.

— Знаешь, из-за чего все твои жизненные проблемы? — авторитетно сказал Анатолий. — Из-за твоего характера. Я тебя знаю давно и знаю, что человек ты неплохой, но характер у тебя омерзительный! И если бы…

— Уж не хочешь ли ты сказать, — Роман насмешливо вздернул бровь, — что если бы я был мил и кроток, аки овечка, то все еще сидел бы в «Фениксе» на своем законном месте? Знаешь, Толян, а и правда — ударяйся лучше в ностальгию!..

— Жениться тебе надо, вот что! — заявил Анатолий, и приятель посмотрел на него с изумлением учителя физики, которому вместо изложения закона Максвелла начали цитировать пособие для желающих научиться вязать спицами.

— Толь, я тебя, что ли, вез слишком быстро? Видно тебе голову продуло…

— Ты ведь уже не мальчик, и…

— Да ну?! И чего ж я вечно обо всем последним узнаю?! — Роман чуть перегнулся через стол, насмешливо глядя на Анатолия, но насмешка была холодной. — Толь, ты мне предложил работу. Я согласился. А нравоучения мне без надобности, понял?.. Значит, послезавтра к девяти?

— Да, — Анатолий большим огорченным глотком допил свое пиво и покосился на Романа, который уже выглядел совершенно спокойным. — Только ты… это… побрейся — ладно? А то рожа у тебя сейчас совершенно бандитская — даже мне страшно.

— Рожа как рожа, — Роман пожал плечами и рассеянно потер кожу на щеке, стянутую шрамом. — Да я и не брился всего два дня.

— А зарос недели на две вперед. Ладно, пошли. А то еще пару минут с тобой поговорю и сам захочу тебя убить.

— Да бога ради. Только постарайся сделать это изящно.

Чернов в ответ только головой покачал.

Когда они вышли, небо было затянуто облаками, и на улице ощутимо похолодало. Роман поежился и застегнул «молнию» куртки, а Анатолий уткнул подбородок в поднятый воротник полупальто. Почти не разговаривая, они перешли вымощенную брусчаткой площадь и остановились возле автостоянки под развесистыми липами. Неподалеку на тротуаре, подтянув ноги к груди, лежал мужчина в джинсовом костюме, далеко откинув на асфальт правую руку с обращенной к небу ладонью, точно прося милостыню, и прохожие обходили его, старательно отворачиваясь. Какая-то девчушка лет пяти присела на корточки рядом с лежащим, но подоспевшая мать тотчас же вздернула ее за руку и утащила прочь, через плечо бросая на мужчину огненные взгляды.