Страница 25 из 50
— И «нюхачи» привели к нам с Раджем в соту, — продолжил Вольнов, — кто-то подбросил напульсник, пропитанный кровью той хинки.
— Интересно… Значит у него был доступ в ваш дом…
— Вот именно! — зло бросил Вольнов.
— Я еще раз повторю, я не синто. Мне все равно, что вы думаете, только не называйте меня так при свидетелях, — гнула я свое.
— А только у синто есть нюхачи-сороконожки, которые вспахивают все за собой, — опять подключился Радж.
— Я думала, они на «гуляющих» колесах, — брякнула я.
Радж уставился на меня с комичным удивлением, я развела руками, мол «да, сглупила».
А Осе не обмолвился не только о нюхачах, но и о напульснике, я мысленно потирала руки, такое сокрытие информации уже повод для подозрений.
— Итак, убийца имеет доступ к комнатам студентов…
— У нас сота… — встрял Радж.
Я согласно кивнула и продолжила
— И предположительно имеет сканер карточек, — закончила я.
— Угу, у синто есть доступ ко всем помещениям и у них есть сканеры карточек, — мрачно заметил Вольнов.
Да неприятное предположение, но отметать его нельзя.
— Синто платят за каждого погибшего, и приносят кучу извинений, зачем им это?
— Да может одна семья подставляет другую.
Еще более неприятное предположение.
— У нас есть шанс разобраться в политике синтских семей и найти убийцу? — спросила я.
Мужчины переглянулись.
— Шанс стремится к нулю, — честно признал Вольнов.
— Если мы примем версию, что убивают хины или евсы, чтобы бросить тень на русов и тем самым разжечь конфликт между хинами и русами, то у нас есть неплохой шанс вычислить кто же это, при условии что версия верна.
— Я могу понять, если это евсы, но хинам то это зачем? — спросил Радж.
— Убили «выскочек» из третьего сословия талантливых и трудолюбивых, убийцы думали, что никто за них переживать и мстить не будет… Вы ж не думаете что кто-то из «верхних» задумается о цене жизни кого-то из третьесортных? Он не задумываясь пустит в расход тройку-пятерку таких для достижения каких-то политических целей. Из второго сословия, да, может быть задумается, но из третьего — однозначно нет. Так что сбрасывать хинов со счетов нельзя.
Мужчины задумчиво смотрели на меня, им что не приходило это в голову?
— Что ж пожалуй вы правы. Я так понял, что вы предлагаете нам действовать сообща? — спросил Вольнов.
Я пожала плечами, дескать, решайте сами.
— Ладно, подумаем над всем этим… Где вас можно найти?
— В баре «Пивная кружка» — ответила я с легким сарказмом.
На этом мы и разошлись. Что ж, очень удачно подвернулись эти русы… Интересно, успели ли университетчики натыкать камер, и будут ли знать о содержании нашего разговора? Пока примем версию, что «да». Надо связываться с Даниэлем. Памятуя о камерах, я решила, что лучшим местом для доклада послужит верхушка какого-нибудь дерева из кучно стоящих. Даже если на нем окажется камера, то угла зрения будет недостаточно чтоб считать разговор, а звук, они не пишут, хотя я могу ошибаться.
Через пятнадцать минут я ощущала себя кошкой, сдуру залезшей на самый верх, и высматривающей кто бы ее оттуда снял. Наверх залазить было легко и азартно, а вот спускаться вниз было уже как-то страшновато. Но ничего, как-нибудь слезу. Вызвонила Даниэля и пересказала ему разговор с русами, поделилась всеми сомнениями и подозрениями. В моем положении ни в коем случае нельзя быть эксклюзивным носителем информации и держать свои мысли при себе, потому как, если вдруг мне на голову свалится что-то тяжелое то, чем больше будут знать о ходе расследования и моих подозрениях, тем скорее найдут уронившего. Хотя, я очень надеюсь, что до «тяжелого на голову» не дойдет. Даниэль выслушал и пообещал подключить Соболева, то что Осе скрыл ход расследования позволяло копать под него дальше. Я попросила, чтоб так или иначе получили полный отчет о расследовании и всю инфу по-тихому сбросили мне, чтоб хоть было с чем работать, потому что слухи то я соберу, но хотелось бы иметь и проверенную информацию от специалистов. Даниэль задачу понял и пообещал, что раскачает Соболева и к завтрашнему утру хоть что-то скинет. Закончив разговор я любовалась окрестностями, оттягивая момент спуска, когда услышала, что кто-то столь же бодренько как и я, взбирается на мое дерево. Худой, юркий парнишка лет шестнадцати, с синей прядью в волосах — Аоки, хоть бы не уронился с перепугу, когда меня увидит. Когда до меня остался один пролет, в человеческий рост, я тихо покашляла, он медленно поднял голову и посмотрел на меня. Не испугался.
— Ты кто?
— Дриада.
— Да? Я думал у них кожа коричневая на кору похожая. Вот что, дриада, поцепи-ка ты вот это на вон тот сучок — и он протянул мне камеру, я нагнувшись приняла ее и повесила куда он хотел.
— Ага, а теперь разверни ее влево, — я развернула.
— Влево, а не вправо.
— Умник, одноглазый, — буркнула я, на одном глазу у парня был мини-визор.
— Ага, вот так. А теперь закрепи, там такие…
— Вижу, — еще более злобно буркнула я, и нажала на самовстрелы.
— Умная дриада, — сказал этот паршивец с удивлением, очень захотелось его пнуть, чтоб летел и о ветки бился.
— Тупой Аоки, — в присутствии этого мальчишки хотелось дурачиться и говорить гадости.
— Ха, сама дура! Тупой Аоки — оксюморон, как сухая вода.
— Слезу, уши надеру, — пообещала я.
— Смотри, как бы я тебя не отшлепал, у меня вторая ступень, — с заметной гордостью ответил парень, он к этому времени уже устроился на ветке и тоже любовался открывшимся видом.
— У меня тоже вторая, но я тяжелее.
— А я быстрее, — не сдавался нахал.
— Сколько деревьев уже облазил? — сменила я тему.
— Это третье.
— Ладно, мне пора. Доложись обо мне своим, но университетчикам не сдавай.
Он оценивающе глянул на меня.
— Лады.
— Камеры звук пишут? — все же спросила я.
— Какие дриады, однако, любопытные и технически подкованные пошли, — саркастично заметил он.
— Не жадись, я ж могу камеру расколупать и посмотреть, — ответила я.
Он грустно вздохнул признавая, что да, прокололся.
— Пишут.
— Гадство. Никакого права на личную жизнь…
— О! А как дриады размножаются? — он опять принялся дурачиться, чем напомнил мне Грюнда.
— Почкованием!
— А! Так вот почему ты такая нервная.
Я начала спускаться и как раз находилась на его уровне, от таких слов я не удержалась и стукнула его, удар вышел легким, я не смогла нормально до него дотянуться, нас разделяли ветки. Он заливисто засмеялся.
— Злобная, неудовлетворенная дриада!
— Паршивец ты, — ласково сказала я и полезла вниз.
— Как надоест почковаться, найди Аоки-Дерри младшего, это я, — крикнул он мне вслед.
— Лучше кошачий контра-секс выпью, — ответила я так, чтоб он услышал.
— Отравишься, дриада, — смеясь, ответил он.
Я с трудом стерла с лица улыбку, годиков через пять этот Аоки будет редко спать один, надеюсь, к тому времени девушки и секс не перестанут его интересовать, потому что единственный Аоки с которым я общалась до сегодняшнего дня — Синоби-Аоки думал, казалось, только о профессиональных интересах. Вспомнив зеленые глаза и милые ямочки на щеках мальчишки, я подумала, что такому красавчику девушки все же не дадут забыть об их существовании. Паршивец прав в одном, я жутко жалела, что вчера не нашла полчаса чтоб уединиться где-нибудь с Даниэлем, но ничего, это пока нет нормальной работы, вот когда придут списки подозреваемых, тогда будет не до мыслей о сексе.
День пролетел, близился вечер, бар открывался в семь, а наша с Мейко работа начиналась с полседьмого. Я пришла вовремя, и поскольку напарника не было, а хозяин возился на кухне, пришлось самой составить все стулья со столов, разложить салфетки, проверить дымоуловители, в общем, подготовить зал. Было уже полвосьмого и бар наполовину заполнен, когда Мейко влетел, сунул руки в очиститель, повязал фартук и пошел на зов клиента.