Рождение Императора

Отец сидел в кресле справа от камина. Гостьи, завернутые в пледы, умастились с ногами на диване. Кресло слева было свободно. Я прошел.

— Вина? — Улыбнулась Тайрен и потяулась к графину.

— Он не пьет. — Запротестовал отец.

— Брось, Саш. — Подалась Карел чуть вперед, и я уверился в подозрениях, появившихся при первой встрече с ангелами. Их взаимные взгляды, спокойные, долгие — у них точно была связь. Возможно не сейчас, когда-то давно, но была. Хотя… Наверное и сейчас есть. Потому мама их так не любит. Но, тогда, что же ей мешает избавиться от псионичек отца? Ей достаточно сказать ему. Но мама, лишь, бесится от ревности, но ничего не делает. Интересно, сколько лет это уже продолжается?

Я встрепенулся, заметив протянутый Тайрен бокал, и оторвал взгляд от Карел. В нерешительности протянул руку, принимая вино. На пару мгновений, вместе с бокалом, в моей руке оказались холодные пальчики Тайрен. Я сглотнул, а псионичка лишь улыбалась своей мягкой, спокойной улыбкой. Чувствуя, что краснею в образовавшемся молчании, я отвел взгляд. Отец смотрел в огонь, отпивая из своего бокала. Я редко видел его таким умиротворенным, никуда не бегущим, задумчивым.

Отпив маленький глоточек, я откинулся на спинку и прикрыл глаза. Обжигающая сладкая струйка потекла по горлу, воспламеняя на своем пути каждую клеточку тела. В голове чуть закружило… Открыв глаза, я встретился взглядом с Тайрен.

— Я у Кхартгара задержусь на полдня. У вас есть дела в Баэндаре? — Разорвал тишину отец, обернувшись.

— Найдутся. — Пожала плечами Карел.

— Кстати, мы тоже давно его не видели. Наверное, столько же, сколько и ты. — Добавила Тайрен, отведя от меня взгляд. Я посмотрел на отца, но он безразлично подлил себе вина. Было заметно, что он расстроен и переживает из-за выходки мамы. Я тоже не понимал этой жестокой шутки, но обижаться на маму… Это было немыслимо.

— Кто цинн поведет? — Спросила Карел, чуть откидывая плед и поправляя волосы. Согрелась.

— Алгеца.

— Ах, да. — Кивнула Карел. — Она так и осталась там?

— Нет, она в Морске или где-то рядом живет с мужем. Рулит резиденцией в том районе.

— Никогда там не была. — Подумала вслух Карел.

— Я тоже. — Усмехнулся отец.

— Возьми меня с собой следующий раз. — Проговорил я быстро, чтобы голос не дрогнул.

Все обернулись ко мне. Отец задумчиво вертел бокал с плескающимся а дне вином.

— Тебе в школу через месяц, Андрес. А потом мы все вместе поедем во дворец Императора…

— Пап. — Я подался вперед.

— Андрес, я не против того, чтобы ты съездил со мной в одну из командировок, если только там не опасно. Но мама — другого мнения.

— Поговори с мамой?

— Мы разговаривали об этом, и не раз. И я считаю, что тебе убедить мать легче, чем мне.

Карел засмеялась в голос. Я и сам усмехнулся, откидываясь на спинку. Когда я буду в школе, мама привыкнет к тому, что я не рядом. Привыкну ли я к тому, что ее нет рядом — вот в чем вопрос. Я отпил еще глоток вина, чувствуя жар внутри всего тела. Посмотрел на горящий огонь в камине, перевел взгляд на ангелов. В то же мгновение обернулась Тайрен. Допив вино, я поставил бокал на столик и встал.

— Спокойной ночи.

Отец и женщины попрощались в ответ. Я поймал в поле зрения ручку двери и толкнул ее. Одна из сестер засмеялась.

Крепкое вино, однако. Но именно такое им нужно было, чтобы не простыть после вечера под дождем: обжигающе горячее, возбуждающее каждую клеточку…

Поднявшись на второй этаж, я пошел к кабинету. Но, открыв дверь, лишь остановился в нерешительности, смотря на раскрытую, манящую книгу. Не сегодня. Не сейчас. И вошел в соседнюю дверь — в спальню. Оба окна были настежь распахнуты и на полу образовались внушительные лужи. Дождь утихал, в комнате было прохладно и влажно. Подумав об Анж, я сходил за тряпкой и вытер лужи. А потом сел, как был, на пол и рассмеялся. Мне, точно, нельзя пить. Я тупею от одного бокала. Маг, собирающий воду тряпкой… Кому рассказать — не поверят.

А потом нахлынула волна такой дикой, неукротимой боли и беспомощности… Уткнувшись в колени, я сжал зубы и тихо заплакал. Никто и никогда не видел меня таким… Даже Целесс. Лишь себе я мог признаться в том, что разрывало все мое существо последние пару лет на куски, выворачивая, унижая, убивая. Признаться в том, что единственной женщиной, которую я любил и о которой мечтал, как жесточайшая усмешка судьбы — была моей матерью.

Когда я встал, дождь прекратился. Шмыгнув носом и вздохнув, я подошел к окну. Вытянул шею, пытаясь выветрить из себя жар, оставшийся от вина. Не очень-то получалось. Мама, наверное, уже спала…

Звук открывшейся двери заставил обернуться.

Я знал, что ты придешь: рано или поздно. Твой слишком откровенный взгляд, и нежные прикосновения, через которые ты говоришь все таким простым и доступным даже мальчишке языком. Как ты будешь смотреть в глаза отцу? Он же будет в бешенстве, когда узнает…

— Не бегай от меня, мальчик. — Прошептала Тайрен, медленно подходя.

— Не собирался. — Тряхнул я головой, и сказанное не было ложью. Сейчас — не было.

Подойдя, она прижалась ко мне всем телом, я же боялся двинуться. Прохладные ладошки прикоснулись к плечам, чуть нажимая. Я послушно сел на подоконник, чувствуя, как только что кончившийся дождь мгновенно просочился сквозь ткань штанов. Усмехнулся мысли, что намочил штаны в самый подходящий момент. Тайрен удивленно подняла брови.

— Подоконник был мокрый. — Сказал я, улыбаясь.

Тайрен приложила ладонь к подоконнику и засмеялась в голос. В следующее мгновение ее холодная мокрая рука оказалась у меня под рубашкой. Я вздрогнул, а женщина поднялась на цыпочки. Впервые в жизни я почувствовал мягкие, настойчивые губы на своих губах. И язык со вкусом сладкого пьянящего вина у себя во рту. И упругую грудь под тонкой и влажной тканью — в своей руке. Собирая пальцами не успевшее высохнуть платье, я встретился с ней взглядом. Не знаю, что она хотела сказать в этот момент, только я думал лишь о том, чтобы прижаться к ее холодной коже в этой жутко душной комнате. Я кивнул вверх, прося поднять руки. Тайрен подняла и, оказавшись без платья, сделала шаг назад. Я сглотнул, вставая к ней. Она отошла еще чуть и кивнула так же, как я мгновения назад. Я снял рубашку. Она улыбнулась.

Двинувшись к ней, я понял, что она еще раз попытается отойти. Перекрыв маленькое расстояние между нами, я подхватил ее на руки и, сделав три шага, уложил на кровать. Кто, еще, от кого бегает… Тайрен тихо засмеялась, но я прикрыл ее смех, впившись в губы. Напрягся, почувствовав ее руки на завязках штанов. Ты же знаешь…

Она чуть подвинулась.

— Расслабься. — Сказала она еле слышно и привлекла к себе.

«Раздавлю» — подумал я мимоходом, ведя рукой по груди, животу, между ног — внутрь. Тайрен резко выдохнула. Я испуганно поднял взгляд. Удивленно понял, что она отталкивает.

Нет, не сейчас…

— Ну же! — Ударила она меня по плечу, смеясь.

Я откинулся, сдаваясь. И в тот же миг она оказалась на мне. Я задохнулся, хватая ее за бедра.

— Тайрен…

Она двинулась ко мне, чуть привставая, потом еще раз. Сквозь безумное, обволакивающее и тело и сознание наслаждение, я почувствовал ее руки, сбрасывающие мои лапы со своих бедер.

— Тайрен, я… — Я хотел… Но она прикрыла мой рот своим и я взорвался, снова прижав ее к себе.

— Андрес… — Прошептала она через минуту. Я расслабил руки, давая ей выбраться. Приподнявшись, она уткнулась локтями мне в грудь. Смеющиеся глаза заставляли отвести взгляд. Она просто смотрела и улыбалась, а я чувствовал, что возбуждаюсь снова, что уже готов… Она лишь смотрела. Потом поцеловала меня в грудь, чуть ниже, заставляя смеяться: щекотно. Взяв за плечи, я поднял ее обратно.

— Я думала, такой теленок как ты, будет более доверчив…

— Теленок?! — Я, даже, сел от этой фразы, но смеха сдержать не мог.

— Ну а кто же? Тебя же не сдвинуть, в кого ты такой вымахал?

— Но почему именно теленок? — Я улыбался, откинув ее на спину.