Страница 16 из 25
Белокурая. А чего ты на сайт знакомств выставился при живой-то жене?
Айсберг. Ну и что? Может, мне чего-то не хватает?
Белокурая. А чего тебе не хватает, кроме денег?
Айсберг. Ну скажем… эротики.
Белокурая. А жене хватает?
Айсберг. Да она у меня не по этой части.
Белокурая. Может, это она с тобой не по этой части…
Айсберг. Нет. Ей совсем другое в жизни важно.
Белокурая. А зачем тебе знакомиться через Интернет? Тебе надо снять проститутку.
Айсберг. Плохо ты обо мне думаешь. Думаешь, я урод какой-нибудь, чтоб проститутку снимать. Я же не сказал, что мне бабы не хватает. Я сказал: эротики… Почувствуй разницу.
Белокурая. И как ты себе представляешь эротику?
Айсберг. Очень просто. Я заезжаю за тобой, мы едем в лес, я включаю блюз, открываю шампанское, и прямо в лесу, в машине, начинаю тебя раздевать и ласкать…
Белокурая. Стоп, парень! Ты же меня еще не видел. Или у вас в Интернете так принято?
Айсберг. Я тебя чувствую… Хочешь, я сейчас за тобой заеду?
Белокурая. Нет. Я на работе.
Айсберг. А ты плюнь на нее. Я же плюю.
Белокурая. А кто тебя кормит, если ты плюешь?
Айсберг. Во-первых, жена. Во-вторых, я на машине халтурю.
Белокурая. Вот поэтому жене эротики и не хочется, что она тебя кормит… Как я ее понимаю…
Айсберг. Как ты можешь ее понимать? Ты меня еще в натуре не видела. Фотография там висит неважная. У меня рост 190, косая сажень в плечах и член 18 сантиметров.
Белокурая. А кто мерил?
Айсберг. Сам мерил. Все мужики себе меряют.
Белокурая. Дурак ты, что ли? Я вот с третьим мужем разошлась. Никто из них не мерил. А тебе уже по возрасту пора о душе, а не о сантиметрах думать! Или о том, как денег заработать.
Айсберг. А я думаю. Я все время подвожу на машине тех, кто ворует. Потому что в наше время честный человек заработать не может.
Белокурая. Особенно если не хочет…
Айсберг. Я не готов идти в торгаши.
Белокурая. Только того, кто готов, надо считать не вором, а ответственным человеком.
Айсберг. На то, чтобы меня обучить, миллионы ухлопаны.
Белокурая. Тобой, что ли?
Айсберг. Государством.
Белокурая. Тем государством. Вот с коммунистов и спроси.
Айсберг. Знаешь, что самое обидное? Наши профессора не голодают. Они получают от сдачи в аренду площадей, но не думают уже о науке.
Белокурая. Завидуешь?
Айсберг. Нет.
Белокурая. Они воруют из бюджета точно так же, как и ты. Ты в тетрис на работе играешь, они площади сдают. И после этого я вам должна за ракетное топливо?
Айсберг. А кто будет готовить молодых специалистов?
Белокурая. Это не твой вопрос. Когда страна заставит всех платить налоги, она найдет деньги на науку, пригласит талантливых китайцев, которые сейчас на «отлично» учатся в Америке, и они сделают ракетное топливо. А ты все равно уже ничего не помнишь за 10 лет игры в тетрис…
Тут Елену вызвали к главному, а когда вернулась, Айсберга уже не было в онлайне.
«Смешно! – подумала она. – Хоть в Интернете, хоть так, одни и те же разговоры про вписавшихся и невписавшихся. Неужели теперь и флирт будет состоять только из этого?»
Выключила компьютер и отправилась на презентацию, чтобы прийти домой попозже и поменьше видеть Караванова. На презентации было дымно, шумно, ярко. Множество мужчин. Но даже делать глазки не хотелось, как не хочется смотреть на еду после пищевого отравления.
Вернулась в час ночи. Лида была у нового бойфренда. Караванов сладко храпел. Надо было принять душ и улечься рядом, но так не хотелось… Елена включила компьютер, вышла в Интернет. И тут же пришло сообщение от Айсберга: «Не спишь?»
Она ответила: «Не сплю».
Айсберг. Пришли фотку. Ты ведь мою на сайте видела. Правда, я по жизни лучше.
Белокурая. Лови.
Айсберг. Ты красивая женщина. Ты мне нравишься…
Белокурая. И что?
Айсберг. Хочешь, я сейчас за тобой приеду. Покатаемся… Поболтаем.
Белокурая. Так ты вроде женат.
Айсберг. Нет проблем. Я ночью часто халтурить езжу. Ты где живешь?
Белокурая. Ой, я как-то так с бухты-барахты не могу. Понимаю, что глупо, но…
Айсберг. Да ты не бойся. Я тоже первый раз знакомлюсь. Мне обычно девчонки пишут молодые, мол, сколько зарабатываешь и т. д. Или бабы иногородние. А такую умную первый раз встречаю.
Белокурая. Я-то вообще, можно сказать, с тобой невинность потеряла. Раньше по «аське» только по работе и с мужем разговаривала.
Айсберг. Ну вот. Начинай новую жизнь. Пиши, где живешь.
Белокурая. А вдруг ты маньяк?
Айсберг. Так это только драйва добавит встрече. Знаешь, кому суждено быть повешенным, тот не утонет…
Елена подумала: «Бред какой-то! Взрослая баба! Можно сказать, при желании могла бы уже не раз быть бабушкой… не знамо с кем прется в ночь…» Она оглянулась на Караванова и сразу же поняла, что поедет. И вспомнила одного крупного политика, повесившего в кабинете огромный портрет жены с комментарием: «Как гляну на нее, такой адреналин в организм врывается, что со страной управиться – раз плюнуть!»
К тому же она не была самой собой и не сделала бы журналистской карьеры, если бы вот так быстро не принимала решений.
Айсберг написал: «Как говорил Нильс Бор: достаточно ли невероятна эта идея, чтобы быть правильной?»
Елена ответила: «Убедил. Была не была! Через час будь по адресу…»
Придирчиво посмотрела на себя в зеркало. Надо надеть кофточку построже и не краситься, а то мало ли… Может, газовый баллончик взять, который для Лиды купила? А как им в машине пользоваться? Сама же и наглотаешься! Так, номер машины. Отлично. Можно на столе оставить записку: я уехала на машине под номером… И пусть Караванов разыскивает…»
Фото Айсберга на сайте знакомств было довольно мелкое. Угадывалась хорошая фигура, благородная седина и вполне правильные черты лица. Костюмчик был, мягко говоря… застойного покроя, но уж ладно… Надо прикинуть, куда поехать, чтоб в ночном общепите не налететь на знакомых. Что-нибудь такое в центре, круглосуточное, простенькое, типа «Якитории». Чтобы не выставлять мужика на бабки…
Елена стояла у подъезда в дорогом светлом пальто, сбрызнутая духами, когда красная «Нива» затормозила возле нее. Вышедший человек настолько не походил на нарисовавшийся образ, что она отшатнулась. Он был как добротный сталинский дом, когда-то построенный по щедрому проекту, но долгие годы не ремонтированный, не крашенный, не ухоженный. И великолепие архитектурного плана только подчеркивало его заброшенность и запущенность.
– Я – Айсберг! – сказал он и испуганно протянул руку.
– Привет! – улыбнулась Елена; что-что, а держать лицо она умела.
– Поехали? – помявшись, спросил Айсберг.
– Готов маршрут? – поинтересовалась она.
– Нет, – развел он руками.
Собственно, все по отдельности соответствовало обещанному: рост, лицо, марка машины, образование… Но, как из одних и тех же деталей детского конструктора можно было собрать или дракона, или луноход, так и из этих вполне пригодных деталей было собрано что-то совершенно непотребное. И данное непотребство состояло в штампе непроходимого неудачника. И потому: машина была грязна до бровей, куртка была вариантом дачной одежды для огорода, ногти были черны и нестриженны, кроссовки – изношены до ручки, а глаза – испуганны… И по этим глазам было понятно, что он не специально так вырядился. Просто для него это естественное состояние, и, увидев такую роскошную даму, он понял, что не соответствует. Хотя и не понял, чем именно…
«Придется опять немножко „потерезить“! – подумала она; „потерезить“ был ее любимый термин в разговорах с подружками, он происходил от „матери Терезы“. – Нельзя же ему сказать: „Мужик, ты чё, охренел, себя на сайте знакомств вешать?“»
Она осторожно села в машину и ослепительно улыбнулась.
– Как вас зовут? – спросил он, все поняв сквозь ее улыбку.
– А зачем нам имена? Так романтичнее. Меня зовут Белокурая.