Страница 4 из 175
Рискнув захватить власть в Петрограде в октябре
года, выдержав состязание внутри собственного ЦК по
вопросу о формировании однопартийного большевистского
правительства, Ленин, далекий от принципов буржуазного
парламентаризма, не собирался уходить в отставку, хотя в
году всем, от противников большевиков до их союзни
ков, было ясно, что большевистский период правления при
вел Россию к катастрофе. У Ленина и большевиков в пер
вый год русской революции был не очень широкий выбор.
Они могли либо уступить власть блоку социалистических
партий, либо уничтожить эти партии, установив однопар
тийную диктатуру. Большевики пошли по второму пути.
Споры о том, в какой степени этот выбор был свободным
или вынужденным, следует считать академическими. Ка
жется, за всем этим стояло упорное желание Ленина сохра
18
нить за собой власть20, но не ради власти, как таковой, а для реализации Лениным своей программы. А поскольку с авторитетом Ленина готова была, иногда с оговорками, считаться только партия большевиков, ему уже в первые часы революции пришлось стать на путь репрессий, очень скоро приведший его к однопартийной диктатуре.
Главы, посвященные сотрудничеству большевиков и левых эсеров, не ставят своей задачей изучение их деятельности на местах. К политической жизни партийного руководства в Петрограде и Москве эта работа не имела непосредственного отношения. Куда большее значение играла в этот период способность левоэсеровского руководства вести тактическую борьбу за власть. В отличие от большевиков, у которых Ленин считался непревзойденным лидером, левые эсеры не смогли найти руководителя, способного объединить партию своим авторитетом и волей. Виднейший русский революционер М. А. Натансон, один из лидеров левого крыла эсеровской партии, всегда предпочитал держаться в тени и не претендовал на роль партийного вождя. В. А. Карелин или Б. Д. Камков были слишком мелки для ведущих ролей. М. А. Спиридонова, признанный вождь ПЛСР, была только символом, чье имя с успехом использовалось для пропаганды в "низах". Однако Спиридонова как партийный работник и тактик не шла ни в какое сравнение с Лениным.
Как давно не удивляет нас соперничество большевиков и меньшевиков, недавно принадлежавших к единой социал-демократической партии, так не должен удивлять нас и разрыв левого крыла эсеровской партии с ПСР. Первые трещины этого раскола обозначились в 1915 году по вопросу об отношении к войне. Однако это были не те "левые эсеры", по крайней мере, не всегда те, кто формировал затем ПЛСР21. Очевидно, бурные события 1917 года не могли сохранить в целости партию, в которой состояли столь разные люди, как правый эсер Марк Вишняк, с одной стороны, и архилевый Прошьян, с другой. "Историческая причина раскола [... ] лежит далеко за пределами нашей партии, -- писал в те дни Камков, -- ее нельзя объяснить
19
узкопартийными моментами. Мы имеем дело с частным, конкретным видом общего международного явления. Война ярко обнаружила, что в пределах одной партии оказались чуждые элементы и они не могли не разойтись"22.
Настоящая работа поэтому касается причин выхода левого крыла из эсеровской партии лишь поверхностно. Теоретические разногласия, если считать, что они были, имели небольшое отношение к тому фактическому расколу, который определила практическая борьба левоэсеровских функционеров за власть на местах и в центре в 1917-18 годах2-*. И не случайно именно признание левыми эсерами правомерности созыва Второго съезда Советов (т. е. -- захвата власти большевиками) сделало окончательным разрыв левых эсеров с ПСР. Борьба левого крыла эсеровской партии за место в революции и за власть сделала раскол неизбежным.
Не касается исследование и факторов, которые мы можем назвать "постоянными". К ним относятся экономическая разруха, из месяца в месяц усугубляемая большевистским правлением; анархия как результат отсутствия стабильного режима в стране; полная беззащитность мирного населения в городе и деревне перед любой вооруженной силой -- как результат анархии; голод и безработица -- как результат разрухи24. Можно было бы добавить сюда и опасность контрреволюционных выступлений. В меньшей степени -- до прихода к власти большевиков и левых эсеров, в большей -- после их прихода, эти явления сопутствовали русской революции (как когда-то французской) и вряд ли были так уж неожиданны для русских революционеров. Скорее, казалось бы, все эти опасности должны были сплотить социалистические партии России, заставить их сформировать "однородное социалистическое правительство" (на чем так настаивали эсеры, меньшевики и профсоюзы и против чего так резко выступали Ленин и Троцкий). Однако Ленину важна была не столько социалистическая революция вообще, сколько социалистическая революция под его руководством. И это еще одна причина, по которой "постоянным факторам революции" в работе не уделено места:
20
борьба Ленина за однопартийную диктатуру в стране не была вызвана этими трудностями, а лишь усугубляла их все большим и большим отрывом правящего меньшинства от основных слоев населения России.
21
ПРИМЕЧАНИЯ
Когда 1 августа 1914 года канцлера Германии Т. Бетмана-Гольве
га, торопящегося с объявлением войны России, спросили, зачем,
собственно, ему это нужно, канцлер ответил: "Иначе я не заполучу
социал-демократов". "Он думал достигнуть этого, -- комменти
рует в своих мемуарах Бернхард фон Бюлов, -- заострив войну
[...] против русского царизма". (Хвостов. История дипломатии,
том II, с. 796.) И германские социал-демократы проголосовали в
рейхстаге за предоставление правительству военных кредитов.
Русский солдат-гражданин во Франции (Париж) .No211.9 июня
1918, с. 1. Передовица.
Партия, которой по существу руководил Брантинг, перед войной
была сильнейшей партией в нижней палате шведского парламен
та. Она удержала свои позиции и на осенних выборах 1917 года.
(АИГН, 61/5, с. 21.)
АИГН, 39/9, с. 5-6.
АИГН, 61/5, с. 21.
"Был ли он прав в своей трезвой до пессимизма оценке шансов
германской революции?" -- спрашивал себя позже один из уча
стников совещания с Брантингом П. Гарви и отвечал: "История
показала, что истина лежала посредине. Русская революция свое
влияние на германских рабочих и на германскую армию оказала.
Но [...] лишь военное поражение развязало германскую револю
цию" (АИГН, 39/9, с. 5-6).
К 1920 году, после того как потерпела поражение германская
революция, Ленин перестал делать из этого секрет. Вот что пока
зал один из большевистских функционеров, беседовавший с Ле
ниным в первой половине 1920 года:
"Хочет ли Ленин мировой революции. Да, к этому он стремится. Хочет ли Ленин власти Советов во всех странах. Нет, этого Ленин не хочет. [...] Ленин полагает, что мировая революция будет осуществлена не сейчас, а много позже. В настоящий момент советская России лишь расчищает путь для пришествия революции всемирной. [...] Все, кто по этим вопросам говорил с Лениным, в том числе Горький, утверждают, что Ленин давно уже стал пессимистически смотреть на возможность осуществления мировой социальной революции в ближайшее время. Всю советскую печать обошли [...] слова Ленина, сказанные им на одном из митингов: "В тот день, когда меня повесят..." Это было сказано тогда, когда Деникин приближался к Москве. Сомнения Ленина в возможности осуществления в ближайшее время. [...] Ленин постоянно жалуется на то, что нет работников и что его окружают
22
мерзавцы и подлецы из "примазавшихся к коммунистической партии". Тяжелое хозяйственное положение России также не обещает ничего благоприятного в ближайшем будущем. Пессимизм и тяжелые условия жизни в России поставили перед группой друзей Ленина в прошлом году, когда были разбиты Колчак, Юденич и Деникин, вопрос о том, чтобы коммунисты ушли от власти. [...] Лучше заняться критикой и пропагандой своих идей для того, чтобы в нужный момент захватить власть не только в отсталой России, но и в капиталистических странах Запада. Однако эта точка зрения была отвергнута. Ленин определенно заявил: Мы должны делать все для того, чтобы определенно твердо остаться у власти. Каждый наш лишний день укрепляет нас и обеспечивает в будущем правду нашей партии перед правдами других социалистических партий. Чем продолжительнее будет наш опыт, тем легче будет доказать, что именно наш путь является более правильным и более коротким для достижения идеалов социализма. Мы должны какими бы то ни было путями и какой бы то ни было ценой добиваться длительности нашей власти. [...] Всякая передышка, говорит Ленин, усиливает советскую власть и во всяком случае обеспечивает ей более длительный период существования. [...] Нет ничего, перед чем бы остановился Ленин для сохранения советской власти" (АИГ, кол. Голдера, ящик 21, л. 1-3).