Книга кладбищ

Ник почувствовал, как холодный нож коснулся его шеи. И в этот миг он вдруг понял. Всё замедлилось. Всё стало ясным.

— Я знаю своё имя, — сказал он. — Я — Никто Иничей. Так меня зовут.

Он встал на колени на холодный пол алтаря. Теперь ему всё казалось простым.

— Гибель, — позвал он. — Ты всё ещё ждёшь хозяина?

— ГИБЕЛЬ ХРАНИТ СОКРОВИЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ХОЗЯИНА.

— Что ж, — сказал Ник. — Разве ты, наконец, не обрела хозяина, которого ждала?

Он почувствовал, как Гибель извивается и растёт, скрипя, как тысяча мёртвых веток, словно в усыпальнице шевелится нечто массивное и змееподобное. И тогда Ник впервые увидел Гибель. Впоследствии он никому не смог бы рассказать, что именно он увидел. Она была огромна — да; у неё было тело гигантской змеи — да; но что там было вместо головы?.. Их было три, три головы и три шеи. Лица были мертвы, как будто это были маски, склеенные из трупов людей и животных. И эти маски были покрыты синими узорами, придававшие мёртвым лицам окончательно чудовищный вид.

Лица Гибели стали виться вокруг Джека, как щупальца, будто собираясь то ли схватить его, то ли погладить.

— Что происходит? — спросил Джек. — Что это? Что оно делает?

— Это Гибель. Она охраняет это место. Она ждёт хозяина, который прикажет ей, что делать дальше, — ответил Ник.

Джек подбросил каменный нож в руке.

— Красота, — сказал он сам себе. — Ну разумеется. Она ждала меня. Очевидно, что я и есть её новый хозяин.

Гибель обвила своими кольцами усыпальницу.

— ХОЗЯИН? — звала она, словно собака, уставшая от терпеливого ожидания. — ХОЗЯИН? — повторила она, словно пробуя слово на вкус. И оно оказалось вкусным, так что Гибель повторила его, со вздохом радости и облегчения:

— ХОЗЯИН…

Джек посмотрел на Ника.

— Тринадцать лет назад я упустил тебя. И вот мы снова встретились. Конец одного Ордена, начало другого. Прощай, мальчик, — одной рукой он опустил нож к его горлу, в другой он держал кубок.

— Ник, — сказал Ник. — Не «мальчик», а «Ник», — он повысил голос. — Гибель! — позвал он. — Что ты будешь делать с новым хозяином?

Гибель вздохнула:

— ЗАЩИЩАТЬ ЕГО ДО КОНЦА ВРЕМЁН. ГИБЕЛЬ НАВЕКИ СОЖМЁТ ХОЗЯИНА В СВОИХ КОЛЬЦАХ И СПАСЁТ ОТ ОПАСНОСТЕЙ МИРА.

— Так спаси его, — сказал Ник. — Сейчас.

— Я твой хозяин, — сказал Джек. — Ты будешь мне повиноваться.

— ГИБЕЛЬ ЖДАЛА ТАК ДОЛГО! — победно воскликнули три голоса Гибели. — ТАК ДОЛГО… — она стала сжиматься вокруг Джека огромными ленивыми кольцами.

Некто Джек уронил чашу. Теперь у него было по ножу в каждой руке — в одной каменный, в другой с чёрной костяной рукояткой. Он закричал:

— Уйди! Не трогай меня! Не приближайся! — он взмахнул ножом, но Гибель уже обвилась вокруг него и одним сокрушительным движением сомкнула свои кольца.

Ник бросился к Скарлетт и помог ей подняться.

— Я хочу это видеть, — сказала она. — Хочу видеть, что здесь происходит.

Она достала брелок с фонариком и включила его…

Скарлетт увидела не то же самое, что видел Ник. Она, к счастью для себя, не видела Гибель. Зато она видела Джека и ужас, застывший на его лице — похожее выражение она как-то видела на лица мистера Фроста. Этот ужас вновь превратил его в милого дядьку, который когда-то подвёз её домой. Он парил в воздухе — сперва в пяти, затем в десяти футах над полом, яростно размахивая двумя ножами в тщетных попытках вонзить их в нечто, чего даже не видел.

Невидимая сила подняла мистера Фроста, Джека или кем он там был и увлекала всё дальше от них, пока он не оказался распростёртым на противоположной стене усыпальницы, беспомощно дёргая руками и ногами.

Скарлетт показалось, что его втягивало в стену, точно скала хотела его поглотить. Вскоре от него не осталось ничего, кроме лица, которое отчаянно умоляло Ника отозвать чудовище, спасти его, пожалуйста, пожалуйста… Затем лицо тоже исчезло в стене, и голос умолк.

Ник подошёл к каменному алтарю. Он поднял с земли каменный кинжал, чашу и брошь и вернул их на место. Чёрный металлический нож он трогать не стал.

Скарлетт сказала:

— Ты же говорил, что Гибель никому не может причинить вреда. Я думала, она умеет только пугать.

— Да, — сказал Ник. — Но ей нужен был хозяин, чтобы его защищать. Она сама так сказала.

— То есть, ты знал? Знал, что так выйдет…

— Да. Я на это надеялся.

Он помог ей подняться по ступенькам и выйти в распотрошённый мавзолей Фробишеров.

— Я здесь потом приберусь, — обыденно произнёс Ник. Скарлетт старалась не смотреть на разбросанные по полу останки.

Они вышли на кладбище. Скарлетт глухим голосом повторила:

— Ты знал, что так выйдет.

На этот раз Ник ничего не ответил.

Она смотрела на него, словно не понимая, кто перед ней стоит.

— Ты всё знал. Что Гибель заберёт его. Ты поэтому меня там спрятал? Да? Чтобы я была приманкой?

— Всё совсем не так, — сказал Ник. Затем добавил: — Смотри, мы ведь живы, всё позади! И он больше нам не страшен.

Скарлетт чувствовала, как в ней поднимаются гнев и ярость. Страх прошёл, теперь ей хотелось кричать и ругаться, но она подавила это желание.

— А что с остальными? Ты их тоже убил?

— Я никого не убивал.

— Так где же они?

— Один — на дне глубокой могилы со сломанной ногой. Трое остальных… ну, очень далеко отсюда.

— И ты их не убил?

— Конечно, нет, — сказал Ник. — Это же мой дом. Зачем мне надо, чтобы они болтались тут вечно? — затем он добавил: — Послушай, теперь всё в порядке. Я с ними разделался.

Скарлетт отшатнулась от него и сказала:

— Ты не человек. Люди так себя не ведут. Ты не лучше их. Ты чудовище.

Ник почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. После всего, что пришлось пережить этой ночью и всего, что случилось, это оказалось труднее всего принять.

— Нет, — сказал он. — Всё совсем не так.

Скарлетт попятилась.

Она сделала шаг назад, затем другой, и хотела броситься бежать, повернуться и бежать прочь, без оглядки, по залитому лунным светом кладбищу. Но в этот миг высокий мужчина в чёрном бархате взял её за руку. Он сказал:

— Боюсь, вы несправедливы к Нику. Однако, для вас, несомненно, будет лучше обо всём забыть. Давайте пройдёмся и побеседуем о событиях последних нескольких дней, чтобы выяснить, о чём следует помнить, а о чём лучше бы и не вспоминать.

— Сайлас, — попросил Ник. — Не надо. Не заставляй её забыть меня.

— Так будет безопаснее, — просто сказал Сайлас. — И для неё, и для всех нас.

— А разве… у меня что, нет права голоса? — спросила Скарлетт.

Сайлас ничего не ответил. Ник шагнул к Скарлетт.

— Послушай, всё закончилось. Я знаю, что это было ужасно. Но. Мы же это сделали. Ты и я. Мы их победили.

Её голова мелко дрожала, словно отрицая всё, что она видела и всё, что пришлось пережить.

Она посмотрела на Сайласа.

— Я хочу домой. Пожалуйста…

Сайлас кивнул. Они с девочкой пошли вниз по дорожке, которая уводила прочь с кладбища. Ник смотрел им вслед, надеясь, что Скарлетт оглянется, улыбнётся на прощанье или хотя бы посмотрит на него без этого страха в глазах. Но Скарлетт не обернулась. Она просто ушла.

Ник вернулся в мавзолей. Нужно было чем-то себя занять, и он начал поднимать сваленные гробы, убирать останки и беспорядочно вываленные кости. Он вконец расстроился, обнаружив, что никто из многочисленных Фробишеров и Петтиферов, собравшихся поглазеть на уборку, не знал, какие кости куда нужно складывать.

Скарлетт привёл домой какой-то мужчина. Впоследствии её мать не могла точно вспомнить, о чём они говорили, кроме того, что — к её огромному огорчению — милый Джей Фрост был вынужден срочно уехать из города.

Они беседовали, сидя на кухне, про жизнь и мечты, и к концу разговора мать Скарлетт каким-то образом пришла к выводу, что лучше бы им вернуться в Глазго: Скарлетт будет счастлива жить поближе к отцу и снова встретиться со своими старыми друзьями.