Страница 15 из 29
— Перед вами кабинет, где Эстер Грей создала большую часть своих поэтических творений. — Гостеприимным жестом седовласая дама распахнула перед посетителями двери большой комнаты на втором этаже.
Войдя внутрь вместе с Джорджи, Бесс и еще полудюжиной экскурсантов, Нэнси по привычке незаметно, но пристально оглядела помещение. Все четыре стены кабинета почти целиком занимали книжные шкафы. Место осталось только для камина, окон и двери. Кроме того, в комнате стояли письменный стол, потертое, а в нескольких местах даже порванное кожаное кресло для чтения и маленькая кушетка.
— Как я уже упоминала ранее, подлинное признание огромный художественный дар мисс Грей получил только после смерти, — торжественно продолжала миссис Норрис. — Мисс Грей была весьма замкнутым человеком и в полном уединении прожила в этом доме после кончины матери всю вторую половину жизни — с сорока двух лет и до собственной смерти. Она умерла, когда ей уже исполнилось семьдесят восемь.
У Эстер Грей была родная сестра, — говорила далее миссис Норрис. — Однако виделись они довольно редко. Большую часть суток поэтесса безвыходно проводила в этом кабинете за работой.
Мужчина, стоявший впереди Нэнси, поднял руку:
— Для женщины, никогда не имевшей мужа, Эстер Грей, на мой взгляд, написала чересчур много любовных стихов.
Миссис Норрис медленно наклонила голову, выслушав это замечание. Грустная улыбка коснулась ее губ.
— То, что Эстер не была замужем, отнюдь не означает, что она никогда не любила. — Экскурсовод вздохнула. — Многие люди, я знаю, уверены в том, что она была влюблена в человека, не ответившего на ее чувство. Мне это тоже кажется правдоподобным.
В ту же минуту Нэнси получила ощутимый удар в бок и услышала, как рядом шумно задышала Бесс.
— Если история любви мисс Грей не выдумана, то наша замечательная соотечественница пережила истинную трагедию, — продолжала тем временем Розмари Норрис. — Но зато романтические переживания вдохновили ее на создание огромного количества превосходных лирических стихотворений.
Она повела рукой в сторону стола, где стояла большая, украшенная красивой резьбой деревянная коробка. Крышка коробки была поднята, и взорам присутствующих открывалась толстая стопка пожелтевших листков в глубине.
— Все это любовная лирика, посвященная неизвестному мужчине, — добавила миссис Норрис.
— И никто-никто не знает, что это был за человек? — поинтересовалась Джорджи из-за спины Нэнси. — Как его звали? Откуда он?
— Литературоведы обсуждают эту проблему уже не одно десятилетие, — ответила хранительница дома-музея. — Слухов ходило великое множество, однако наверняка и по сей день никто не знает ни имени таинственного мужчины, ни того, в самом ли деле он существовал. Быть может, эти стихи для Эстер Грей просто стали способом излить свою одинокую душу.
Миссис Норрис сняла со стены стихотворение в серебряной рамке и протянула его какой-то женщине из группы экскурсантов, стоявшей поблизости от нее.
— После смерти Эстер родственники не опубликовали ни одного ее любовного стихотворения, ни одного любовного письма. Нам пришлось вставить в рамку несколько строф, чтобы показывать посетителям.
Стихотворение в рамке пошло по рукам и, в конце концов, добралось до Нэнси. Та жадно принялась за чтение; Бесс и Джорджи, взволнованные, склонились над ее плечом.
— Ба, да здесь есть кое-что знакомое: «звезда любви прекрасная», «родство душ», «слияние сердец», что «бьются в едином ритме», — шепотом читала Нэнси. Потом выжидательно поглядела на подруг. — Звучит похоже, да?
Джорджи радостно закивала:
— Очень даже! Очень похоже на тот стих, который Бесс нашла в дневнике Зака Кол-дера.
— Я это знала с самого начала, — прошептала Бесс. — Таинственная женщина, влюбленная в Зака, — Эстер Грей. Это о ней он рассказывает в своем дневнике… Мы, наверно, должны обо всем сообщить миссис Норрис?
— Потом. Когда кончится экскурсия, — решила Нэнси.
Джорджи с благодарностью вернула седой даме стихотворение в серебряной рамке.
Подумав, Нэнси добавила:
— Я бы еще хотела поподробнее расспросить ее о пожертвованиях, которые она делала по поручению городского совета…
Экскурсанты, поблагодарив миссис Норрис, разошлись. Нэнси, Бесс и Джорджи остались, чтобы побеседовать с хранительницей музея. Нэнси представила ей своих друзей и назвалась сама. Потом спросила:
— Нельзя ли задать вам несколько вопросов?
— Разумеется, можно. Сколько угодно, — любезно отвечала миссис Норрис. Она провела девушек в небольшую гостиную, где, предложив юным гостьям удобные кресла, села сама и приготовилась слушать. Когда Нэнси объяснила, что перед ней друзья Веры Эликзандер, лицо пожилой дамы просветлело.
— Очаровательная женщина ваша приятельница, — сказала она с улыбкой. — Я горячо приветствую ее планы по созданию исторического музея. Мне даже удалось, знаете ли, убедить родственников Эстер Грей безвозмездно передать ей для аукциона несколько личных писем поэтессы.
Миссис Норрис наклонилась вперед, поближе к Нэнси, и добавила конфиденциальным тоном:
— Поверьте, они должны стоить очень дорого.
Нэнси «своими словами» пересказала ей стихи, обнаруженные Бесс между страниц дневника Колдера.
— Это чрезвычайно интересно! — воскликнула миссис Норрис. Глаза ее заблестели. — Вообще-то Зак Колдер был одним из кандидатов на роль предмета страсти мисс Эстер Грей. Однако лично я ни разу не слыхала, чтобы эта версия хоть чем-то подтвердилась. Никаких документальных свидетельств, к сожалению, нет. Простите, а нельзя ли мне взглянуть на это стихотворное послание и на дневник?
Бесс смутилась.
— К сожалению, я не взяла их с собой. Оставила дома у Веры. Но, если хотите, — вежливо предложила девушка, — я принесу их вам сюда, в музей, только попозже.
— Выходит, вы никогда не видели и не держали в руках дневника Зака Колдера, — с некоторым удивлением промолвила Нэнси. Заметив непонимающий взгляд миссис Норрис, юная сыщица растолковала ей, в чем дело: — Дневник был частью фабричного имущества, переданного лично вами от имени города в дар будущему историческому музею Уайт-Фолза.
— А… Ну, конечно, конечно, — немного смущенно сказала миссис Норрис. — Видит Бог, меня страшно интересует история наших мест. Но я буквально разрываюсь между работой в городском совете и своим любимым делом здесь, в доме Эстер. Поэтому до каких-то вещей у меня, как говорится, руки не доходят. На дневник Колдера я, видимо, просто не обратила внимания. — Она виновато посмотрела на девушек. — Скорее всего, дневник ни разу никто не заметил за все эти полвека. После смерти Зака «Ножевые изделия Колдера» закрылись… Ну, и то, что не пошло с молотка, заперли в городской ратуше, в чулане. Никому в городе, я думаю, даже и вспоминать не хотелось, как Зак кончил свои дни.
Нэнси перехватила многозначительный взгляд Бесс. Миссис Норрис явно никогда не приходило в голову, что Эстер Грей могла собственноручно убить Зака. Как и весь остальной город, она не сомневалась, что он погиб от ножа Чарли Шейни, в страхе перед справедливым возмездием бежавшего из Уайт-Фолза.
— Личные вещи Зака до недавнего времени тоже оставались под спудом, — объясняла тем временем миссис Норрис. — Однако, когда город проголосовал за реконструкцию фабрики, мэр, естественно, согласился отослать все фабричное имущество мисс Вере Эликзандер — основателю будущего исторического музея.
— Миссис Норрис, а до того как веши с фабрики Колдера передали Вере, их никто не видел? Как по-вашему? — волнуясь, спросила Нэнси. — Может быть, вы сами что-то слышали по этому поводу?
— Боже правый, разумеется, никто не видел, — незамедлительно ответила хранительница музея Эстер Грей. — Пылища в этом чулане была такая, словно туда за пятьдесят лет ни разу не ступала человеческая нога. Толстый слой пыли покрывал там абсолютно все вещи. — Она негромко засмеялась. — Вера и мальчуган, который ей помогал, чуть в обморок не упали от этой пыли. Бедняги, они без конца чихали, не в силах остановиться, пока не закончили осмотр будущих экспонатов. И они…