Исчезновение

– Это что-то японское? – полюбопытствовала Ольга.

– Да, японское. Я безотлагательно отправился повидаться с моим патроном, – продолжал Саворньян, – а именно с Гэдсби В.Райтом, который проводил меня в Оксфорд, где Парсифаль Огден прочел нам надпись. Вот транскрипция, я все записал:

– Красиво, – заметил Аугустус.

– Это хайку, – продолжал Саворньян, – или, скорее, танка, но не великого Нарихира,[179] а либо Идзуми Сикибу[180] (говорят, это было его последнее произведение), либо менее известного Мибу Тадаминэ.[181] Пятистишие якобы появилось в «Го сю и сю», компиляции, предложенной микадо. Парсифаль Огден сделал дословный перевод танка на французский, утонченность которого удивила нас, тем более потому, что нам было известно, благодаря одному японскому другу, с которым Антон Вуаль познакомился некогда в Национальной Библиотеке, что танка всегда имеет три, пять, шесть и даже иногда восемь значений. Однако, как показал Персифаль, приближение, столь украшающее японское искусство, не имеет в глазах француза или англичанина ничего особенного: неясное, несообразное, приблизительное, неотчетливое никогда не будет у них в большом почете. Необходимо, чтобы танка была ясной, сжатой, резкой, прямой, лаконичной, написанной за один присест, несмотря на все затруднения, связанные с ее переводом. Вот перевод,! который предложил нам Огден, отобрав его из пяти-шести вариантов:

– Очаровательно! – воскликнул Амори. – Но хотелось, чтобы это было нечто более озаряющее.

– Боюсь, что мой вклад, в свою очередь, будет скудным, – произнесла Ольга после долгого молчания, которое никто не осмеливался нарушить, столько было теперь в атмосфере, царящей в комнате, возрастающего беспокойства. – Боюсь, ибо и в газетной заметке, и на картоне, и в танка был, по меньшей мере, намек на известный случай, на объединяющий их момент: на Белый цвет. А в моем случае все проще простого: насколько ваши рукописи неясны, испорчены аллюзиями, труднопонятны, настолько моя рукопись кажется ясной, позитивной, приемлемой…

– Но, – высказал предположение Амори, – если ввиду этого она представляет собой решение…

– Но нет, – оборвала его Ольга, – ты не понял. В моем случае нет ни знака, ни намека. Ибо речь идет не об оригинальной работе, а о труде, представляющем собой компиляцию: это произведения нескольких авторов, которые, будучи очень известными, не имеют для нас каких-либо весомых достоинств…

– Если бы ты рассказала все ab ovo,[182] то можно было бы рассмотреть это детальнее, – предложил Лугустус.

– Хорошо, – согласилась Ольга. – За неделю до этой несообразной записки с таким очаровательным постскриптумом, сообщавшей о том, что грядет самое худшее, Антон Вуаль прислал бандероль и мне. Вот что я в ней обнаружила:

а) короткий роман так называемого Араго под заголовком «Интригующий французский побег», очаровательный томик, в котором меня восхищает сафьяновый, в арабском стиле, переплет, инкрустированный чистейшим матовым золотом. Однако сам роман показался мне слабоватым;

б) шесть сверхизвестных мадригалов; все они напечатаны в антологии Мишара[183] или Помпиду,[184] и мы ознакомились с ними еще лет в десять. Шесть мадригалов, переписанных слово в слово, без каких-либо пометок на полях рукой Антона:

«Морской ветер» Малларме,

«Спящий Вооз» Виктора Гюго,

«Три Песни» приемного сына Майора Опика,[185]

«Гласные» Артюра Рембо.

Все они содержат то здесь, то там намеки на то, что особенно волновало Антона: неясность, незапятнанность, исчезновение, проклятье. Но мы знаем, что это – чистая случайность…

– Однако, – изрек Амори, – у нас нет большого выбора: если Антон счел нужным переписать эти произведения, то мы должны усматривать в этом знак!

– Прочтем их, – предложил Артур Уилбург Савор-ньян. – Прежде всего они прекрасны; кроме того, кто знает, не отыщем ли мы в них звено, которое Ольга не разглядела?

Прочли:

179

Нарихира Аривара (819–893) – поэт, прославленный на века изумительным талантом; автор повести «Исэ моногатари» – волшебного моста из эпохи Якамоти в эпоху Хэйан.

180

Идзуми Сикибу Мурасаки (978-1014) – настоящее имя не известно, автор одного из старейших романов из жизни аристократов в форме никки – древнейшего вида литературного дневника, украшенного поэзией.

181

Мибу Тадаминэ (860–920?) – мастер поэзии едва уловимых переходов, глубоко разработанных психологических нюансов; он был низкого происхождения, чиновник невысокого ранга, блистал на поэтических турнирах.

182

От яйца, от самого начала (лат.).

183

Имеется в виду известное издательство «Лагард и Мишар», публикующее элитные произведения французской литературы.

184

Президент Французской Республики (1969–1974 гг.) Жорж Помпиду известен и как составитель антологии французской поэзии.

185

Майор Опик – отчим французского поэта Шарля Бодлера (1821–1868).

186

Пер. Э.Линецкой.

187

Пер. Н.Рыковой.