Изгой

Как и все другие качества, нюх у порождения тьмы развивается и совершенствуется по ходу жизни. Пройдут годы, и Наргх начнет различать разные тона запахов, по ним будет виден не только характер, но мысли и намерения существа.

Наргх огляделся по сторонам. Людей вокруг по-прежнему не наблюдалось. Он принюхался еще раз и снова почувствовал тот же запах — запах чей-то жизни, легкий и чуть пряный. Демон засуетился и завертелся, как волчок. Он никак не мог понять, что же он такое учуял.

Внезапно что-то хрюкнуло, и из-за находящегося поблизости ежевичного куста показалась странная морда. Демон ошарашено глянул на существо и от неожиданности чуть отшатнулся. Наконец-то! Наконец-то он повстречал кого-то живого в этом диком мире.

Существо шагнуло вперед, представ перед демоном во всей красе — здоровенный лесной кабан. Покрыт черной щетиной, из пасти выступают белые клыки.

Хряк еще раз злобно хрюкнул и задними копытами гребанул по земле, на сухие листья позади него упали черные крошки. Мелкие пуговки глаз животного налились кровью, а мышцы напряглись. Было ясно — зверь готовился к схватке.

Обычно дикие звери (да и вообще все животные) чувствовали присутствие исчадий преисподней на довольно таки приличном расстоянии и поспешно разбегались, поэтому Наргху и не удавалось все это время разыскать ничего живого. Но этот дикий кабан, а точнее дикая свинья — исключение. Неподалеку у нее были дети, и она, не смотря на природный инстинкт самосохранения, будет защищать их до конца жизни.

— Ты кто? — полюбопытствовал Наргх, продолжая удивленно взирать на незнакомое существо. Он подозревал, что наконец-то повстречавшееся ему живое создание не разумно и говорить не может, но все же решил рискнуть.

Дикая свинья громко прохрипела, еще интенсивнее гребя задними копытами, но нападать пока не решалась. Наргх с любопытством начал изучать животное, немного передвинувшись вперед. Свинья еще громче захрюкала и попятилась. Все-таки, как ни крути, а демон вызывал у нее жуткий страх.

Наргх замер. Что-то незримое и пока еще необъяснимое щелкнуло в голове, оно предупреждало, что лучше ближе не подходить к этому созданию. Нет, он не чувствовал страха, но что-то другое. В нем просыпалось еще одно чувство — не ведомое человеку, но знакомое почти каждому демону — чувство нападения, некий внутренний голос, что предупреждает об опасности. Оно проявляется за минуту или две, и демон к этому времени уже готов к отражению или атаке.

Дикая свинья хрипло хрюкала. К этому моменту она уже успела вырыть небольшую яму и набросать горку земли позади себя. Чуть переждав, свинья угрожающе фыркнула, глаза гневно сверкнули, и животное ринулось к демону. Огромная туша устремилась к врагу, словно таран на стену.

Наргх, не успев в сложившейся ситуации ничего предпринять, отлетел словно тряпичная кукла, легкое тело с треском шмякнулось о ствол дуба и медленно скатилось на землю. Демон заревел от боли. Повредив спину, он на мгновение потерял способность шевелить ногами. Наргх тщетно пытался встать, его руки лихорадочно дергались, загребая сухие листья и ветки.

Дикая свинья к тому времени готовилась ко второй атаке. Она, продолжая хрюкать и яростно грести копытами, глядела на него бешенными кроваво-красными глазами, больше похожими на две переспевшие вишни. В ее примитивном сознании родилась новая цель — убить врага, чего бы ей это ни стоило. Это нужно сделать для защиты потомства.

Наконец-то кое-как сумев подняться, Наргх изумленно взглянул на только что атаковавшее его животное, в его голове промелькнул лишь один вопрос: «За что?». Он не сделал ничего плохого этому существу, а оно так злобно себя повело. В глубинах его сознания проснулся гнев, но не тот, что присущ демонам, а другой, дающий живому существу способность защищаться.

Через две секунды дикая свинья с диким хрипом снова устремилась к демону. Но на этот раз Наргх не стал испытывать волю судьбы. Собрав еще имеющиеся остатки сил, он весь напрягся и бросился к ней на встречу, выставив перед собой когтистые руки-лапы.

Они врезались друг в друга, словно две грозовые тучи. Свинья дико завизжала — демон рефлекторно дернул рукой и оцарапал ей до крови левую половину рыла, его недлинные, но зато очень острые когти оставили довольно глубокие порезы. Они с шумом повалились на землю, вздымая пыль и сухие листья. Заключенные в смертоносные объятия, демон и свинья перекатывались из стороны в сторону, словно двое дерущихся пьяниц.

Свинья, еще более озверев от боли, яростно била демона рылом и кусалась, забрызгивая окружающие стволы деревьев и ветки багровой кровью. Демон дико рычал и царапался, вырывая красные куски из тела животного. Через мгновение из левой руки-лапы демона хлынула кровь — свинье все же удалось прокусить демоническую кожу.

Все перемешалось в этом адском танце битвы: листья, земля, багровая и почти черная кровь, куски окровавленного мяса. Морда, шея и бока дикой свиньи превратились в сплошное изрезанное месиво. Создавалось впечатление, что этот кошмар нарисовал сумасшедший художник — облил холст темно-красной краской и искромсал ножом. Из раны демона ручьем текла живительная жидкость, ее убывание стремительно уносило и так почти истощенные силы.

Оба существа отлично понимали, что в этой битве выживет только один или не выживет никто…

И вот бой приблизился к кульминационному моменту. Движения бьющихся перестали быть ловкими и сильными. Свинья, брызжа красными потоками во все стороны, обессилила и тяжело рухнула на землю. Из ее изуродованного рыла едва слышно доносился тяжелый хрип. Демон, обессилевший, грязный и весь залитый собственной и свиной кровью, свалился в полуметре от нее. Он тяжело дышал и почти не шевелился.

Через час свинья погибла от большой потери крови, а демон, все же по природе являющийся очень выносливым существом, постепенно пришел в себя. Но силы его иссякли, и чувствовал он себя окончательно истощенным. Наргх не мог даже встать.

Туша свиньи лежала в запекшейся крови. По ней уже ползали черные точки — мухи махом учуяли свежий труп и поспешили на пир.

Молодой демон, терзаемый бесконечным голодом, подполз к изуродованной свинье и с какой-то хилой жалостью поглядел на нее. Совсем недавно этот кусок мяса был животным, и он, демон из ада, убил его. Какое-то странное чувство вины овладело Наргхом, в тоже время он понимал, что если бы он этого не сделал, то животное убило бы его самого. Он знал это, но теперь уже ничего поделать не мог. Наргх вспомнил слова Храхи-Агама: «Ты демон. Ты должен так делать». И ему стало печально и грустно, ведь проклятый архидемон был прав.

Но еще одно чувство неимоверно билось в измученном демоне — голод, и оно было намного сильнее жалости. Природные инстинкты и сдавшийся разум толкнули Наргха на то, чтобы утолить его. И он сдался. Съел всю тушу.

И каким же вкусным и сочным оказалось это свежее мясо! Какое же это блаженство — сытость!

Впервые за всю свою недолгую жизнь Наргх насытился. Все это время, с рождения и до последней минуты, он чувствовал только изнуряющий голод, что становился все сильнее и мучительнее. И вот наконец-то он исчез. Пропал совсем.

Через некоторое время Наргх покинул место стычки и отправился дальше в лес. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Силы возвращались к нему. Да и регенерация после сытного пиршества работала куда шустрее: недавно полученные раны быстро затягивались.

То и дело в голову приходили мысли о недавнем событии. Демон постоянно размышлял о том, правильно ли он поступил с тем животным или нет. Тогда, в горячке схватки, им овладела жуткая, просто дикая свирепость, но сейчас, когда все утихло, на случившееся можно расценить двояко. Понятное дело, что он — исчадье ада и убивать — это его первоочередная профессия. Но мириться с этим он, как и прежде, не желал.

После долгих раздумий демон окончательно решил, что убийство свиньи было, своего рода, защитой и по-другому он поступить попросту не мог. В конце концов он перестал винить себя и в том, что с неизгладимым удовольствием поглотил убиенного зверя. Как бы там ни было, но съел он не человека, а всего лишь дикую зверушку — примитивное и неразумное создание, на коих, возможно, люди и сами охотятся.