Страница 10 из 24
Мы в Украине очень пристально наблюдаем за тем, как складывается Союзное государство Российской Федерации с Республикой Беларусь. И нас очень тревожит то, как ведет себя российская сторона. Мы понимаем сложность отношений с Александром Григорьевичем Лукашенко и согласования с ним каких-то позиций.
Но когда речь заходит о том, что шесть белорусских областей должны войти в состав России на правах "простых" субъектов Федерации, это уже ни в какие рамки не лезет! Право, нет ясности в шагах Кремля…
"ЗАВТРА". Кремль ведь не предлагает миллионным Чечне или Татарстану лишиться статуса национальных республик в составе РФ, а почти десятимиллионной Белоруссии такое предложение почему-то делается…
Г.К. Вот-вот. И если я, последовательный сторонник всестороннего сближения с Россией, человек, который считает трагедией развал Советского Союза, выйду и скажу, что наши двадцать пять областей или двадцать четыре области и Крым станут российскими губерниями - да меня просто на вилы поднимут или вывезут вон на навозной тачке. Неужели этого не понимают в России?
А вдобавок - эти бесконечные мелочные укусы. То вино из Молдавии запрещают ввозить, то детское питание из Украины, то мясо-молочные продукты из Белоруссии. Ну, все же видят, когда, почему и с какой целью это делается! И непристойно это для такой великой державы!
Или когда премьер-министр России в Минске на встрече с президентом Беларуси обсуждает вопросы Союзного государства, министр финансов начинает поучать и оскорблять главу соседнего государства - это что такое? Это как понимать?
Если чего и не хватает России в Украине, так это последовательного, спокойного, солидного, взвешенного, достойного поведения - по отношению не только к нам, но и ко всем вашим соседям. Поэтому нам всё труднее объяснять и аргументировать людям необходимость сближения с Россией. Можно сказать, Россия потерпела стратегическое поражение на всем западном направлении своей внешней политики в ближнем зарубежье.
"ЗАВТРА". Георгий Корнеевич, а как развивается ситуация по газу, которая уже давно стала притчей во языцех?
Г.К. Да ведь это мы сами, с украинской стороны, поставили вопрос о переходе на мировые цены по импорту и транзиту. Но ведь что делалось? Демонстративно по всем телеканалам несколько раз на день показывалось, как закручивают вентили, перекрывают подачу газа Украине. На кого это действовало? Действовало это не на киевских "оранжевых", пришедших к власти - им хоть кол на голове теши, они всё равно будут против России. Это действовало на народ Украины: вот кто хочет нас заморозить, оставить без света и тепла… Так не работают!
И в результате не "Газпром" получает доступ к газотранспортной системе Украины, а американцы. Почему такое происходит? Есть ли в этом доля ответственности российской стороны? Безусловно, есть.
Российское руководство не учитывает, как воспринимаются его действия в народе, - вот в чем дело. И если внутри России это пока почти никак не сказывается, то здесь - совсем другое дело.
Беседу вёл Владимир Винников
Станислав Белковский ЖИЗНЬ ПОСЛЕ РОССИИ Продолжение. Начало - в N 30
Прежде чем перейти к попытке описания ключевых параметров нового государства, которое может возникнуть на руинах РФ, коснёмся вопроса о российской политической традиции и ее роли в формировании будущей нашей государственности.
Традиция эта складывалась почти 1 200 лет - со времени призвания варягов (а не 700 и тем паче не 500 лет, как полагают многие исследователи). Соответственно, российская политическая традиция есть ровесница и непременная историческая спутница нашей цивилизации как таковой. Подошедшей к своему критическому, "изломному" возрасту (всё те же 1 200 лет).
Важнейший компонент российской политической традиции: государство не имманентно русскому человеку (народу), а трансцендентно ему. Государство не формируется русскими людьми, а дается им извне. Сверху или сбоку - как получится.
Для нашей страны - это единственно нормальное и привычное положение вещей, первейшая предпосылка как существования государства, так и его пакта с народом, живущим и жизнедействующим в формальных пределах государственных границ.
Источник происхождения государства не может быть доподлинно известен и стопроцентно понятен русскому человеку. Дистанция между государством (верховной властью) и народом всегда должна быть ощутимой (осязаемой) и непреодолимой. Дистанция поддерживает тайну этого трансцендентного государства. Если и когда дистанция и тайна исчезают, русский человек перестает уважать государство, ценить его и, соответственно, повиноваться ему. На нашей живой памяти так было. В конце 1980-х. Когда выяснилось, что власть КПСС не дана свыше, а Михаил Горбачев - вовсе не верховный жрец единственно правильной религии коммунизма, а обычный "Райкин-муж", которого можно убрать простым человеческим голосованием. То же случилось далее и с Борисом Ельциным. При Владимире Путине дистанция вновь появилась, а устранение верховной власти обычными людскими руками стало невозможным. В результате чего психологически комфортное для русского человека восприятие власти/государства было, в известной немалой степени, восстановлено.
Русский житель не ждет от государства милости и заботы, нежности и облегчения. Государство в России существует не для того. Его основная миссия сводится к четырем "П": принуждение, пространство, победы, подвиги. Принуждение народа к труду и образованию; удержание гигантских пространств и границ расселения русского человека, что никак не возможно без архимощной государственной силы; победы над внешними противниками и обстоятельствами; подвиги, о которых будет говорить "цивилизованный мир" (спасли-прикрыли Европу от монголов; спасли человечество от нацизма; открыли для человека дорогу в космос; пусть не богоизбранный народ, зато народ-богоносец, и неизвестно еще, что круче - ведь добровольное бремя без отчетливого призвания есть жертва больше еврейской). Пока государство соответствует в народном сознании четырем "П", оно - легитимно. И имеет право на всё, включая попрание любых формальных законов и насилие в отношении своего народонаселения.
Популярность власти для русского политсознания (а наипаче для бессознательного) - это и есть, по существу, легитимность. Наша традиция не предполагает, что народ выбирает себе верховную власть.
Поэтому оценка народом может быть не количественная, рейтинговая (20% туда или 30% обратно), а только качественная, в рамках двоичного политического кода: правитель или легитимен, или нет. Третьего не существует. Пока власть легитимна, она устойчива. Когда она преодолевает сверху вниз качественный барьер и теряет легитимность - текущей государственности приходит конец (1605, 1917, 1991 гг.). Соответственно, оппозиция бывает легитимной - то есть сильной и право имеющей - только при нелигитимной власти. Никак иначе и никогда. Например, при Ельцине КПРФ была - в народном восприятии, а не на самом деле, конечно, - серьезной силой, готовой и способной прийти к власти. При Путине - КПРФ закончилась, хотя число приверженцев ее взглядов не уменьшилось.
Правитель, который в полной мере воплощает все четыре государственные "П", всегда легитимен и достоин уважения со стороны русского народа. При жизни и после смерти. Не случайно за два посткоммунистических десятилетия так и не удалось, несмотря на сверхназойливые усилия, развенчать Иосифа Сталина. Точнее: не удалось убить народное уважение к Сталину. Генералиссимусом всемерно стращали, потом пытались делать его смешным - ничего, по большому счету, не сработало. Лучшие русские актеры играли "плохого Сталина", "недостойного Сталина", даже "трусливого Сталина", а потом поражались, почему зритель в массе своей все-таки сочувствует тирану. Образу, которому не хочет сочувствовать даже несущий его актер. Все это потому, что с точки зрения нашего традиционного политического бессознательного, Сталин полностью справился со своей миссией как большой государственный лидер (4 "П"). А то, что миллионы людей поубивал, - так то нормальная цена для истинного вопроса. Человеческая жизнь у нас никогда не ценилась слишком дорого. И если пробил час отдать мириады таких недорогих материальных жизней заради воплощения государственного идеала - почему нет?