Страница 2 из 20
Со временем у него появились многочисленные ученики. В той местности был правитель (кит. гэлао), которого звали Минь-гун. Однажды он спросил Ди-цзана, не хочет ли он построить там монастырь. Тот ответил, что для этого ему необходима земля. «А сколько Вам необходимо земли?» — спросил его Минь-гун. «Достаточно будет столько земли, сколько можно накрыть одной кашаей», — ответил ему Ди-цзан.
Когда правитель согласился, монах развернул кашаю, и она накрыла всю гору Цзюхуашань. Минь-гуну не оставалось ничего иного, кроме как выделить эту землю.
На горе Цзюхуашань возник монастырь, настоятелем которого стал Ди-цзан.
Позднее Минь-гун велел своему сыну постричься в монахи той обители. В монашестве его сын получил имя Дао-мин.
Ди-цзан покинул наш мир в возрасте девяноста девяти лет. Сидя в медитации, он оставил своё тело, которое не подверглось разложению. Это чудесным образом самомумифицируовавшееся тело до наших дней сохраняется на горе Цзюхуашань в специально построенном храме, который называется «Залом плотяного тела» (кит. «Жоу шэнь тан»). Потрясённый этим чудом, Минь-гун также ушёл в монахи, признав своим наставником собственного сына.
Одной из иконографических форм Кшитигарбхи является изображение его с двумя спутниками — Дао-мином и Минь-гуном. В этом случае бодхисаттва изображается не как простой монах, а как настоятель буддийского монастыря. На голове у него корона с пятью зубцами. В руках он держит жемчужину. Слева от него стоит Дао-мин, изображаемый в виде юного монаха. В правой руке он держит оловянный посох.
Справа от Кшитигарбхи стоит Минь-гун, изображаемый в виде старца с длинной седой бородой.
Чистой Землёй бодхисаттвы Кшитигарбхи считается также мифическая гора Кхарадия, которая расположена недалеко от горы Сумеру. На этой горе Будда Шакьямуни в переведённой Сюань-цзаном «Сутре Десяти Колёс» восхваляет перед своими учениками Кшитигарбху. В сутре говорится о десяти колёсах царя-чакравартина, воплощающих десять сил Будды. Эти колёса могут разрушить ады и принести пользу живым существам. Отчасти под влиянием текста этой сутры в китайской религиозной традиции (не только буддийской) окончательно закрепилось каноническое число адов (десять). В X веке монахом из Сычуани Цзан-чуанем была написана знаменитая «Сутра Десяти Царей». В этой сутре даётся подробное описание загробного мира, состоящего из десяти адов, возглавляемых десятью царями. Подробно описывается процедура загробного суда и муки, которым подвергаются осуждённые. Именно эта картина адов была усвоена всей китайской религиозной традицией (не только буддийской) и просуществовала в сознании народа вплоть до нашего времени.
Кшитигарбха стал восприниматься как глава десяти царей ада.
В старом Китае его культ был тесно связан с культами Чэнхуанов-божеств-покровителей городов. Стены храмов Чэнхуанов, как и стены буддийских монастырей, часто украшали фрески, изображающие сцены загробного суда и адских мучений. Такие фрески повлияли на популярные представления европейцев о Китае, породив в сознании европейцев мифологему так называемых «китайских пыток». Культ, воспринимавшийся сквозь призму народных представлений, получил широкое отражение в искусстве и литературе. Кшитигарбха стал персонажем средневековых новелл и знаменитого романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад». Культ Кшитигарбхи является для буддистов Дальнего Востока тем более важным, что именно ему в тексте «Сутры Основных Обетов» Будда доверяет заботу о живых существах до прихода Майтреи.[7]
Культ Кшитигарбхи также тесно связан с культом Гуань-инь — Авалокитешвары, так как в тексте сутры много места уделено восхвалению этого бодхисаттвы, который всегда воспринимался как наиболее надёжный и могучий защитник от всякого рода бедствий.
Накопления заслуг в «Сутре Кшитигарбхи» рассматривается как основная форма духовного самосовершенствования, столь же важная, как и медитация. Для любого последователя культа Кшитигарбхи в современной Юго-Восточной Азии обязательным является совершение таких ритуальных действий, как простирание перед статуями будд, ступами и наставниками буддизма, почтительный обход культовых сооружений по ходу солнца, отправление обрядов раскаяния в совершенных прежде проступках.
Важно не просто формальное исполнение этих деяний, но культивация отношения к этим ритуалам, как к мощным и действенным формам трансформации сознания. После совершения любого из культовых действий необходимо посвятить созданную в результате этого заслугу. Существует множество формул посвящения заслуг. В сутре сказано, что наиболее действенным является посвящение заслуг Дхармакае — Дхармовому телу всех будд.
Современному читателю, знакомящемуся с любой из махаянских сутр, следует иметь в виду, что сутры изначально не были рассчитаны на восприятие посредством чтения печатного текста. Сутру надлежало не прочесть, а выслушать из уст квалифицированного наставника, причём сам процесс слушания сутр рассматривался как магический акт, участие в котором само по себе наделяет адепта мистической силой. Не случайно в самих сутрах Будда говорит не о «хорошо знающих Дхарму», но прежде всего о «много слышавших» (кит. «до вэнь»). В древней Индии термин «слушание» (санскр. sravanіa) означал не просто слушание текста, но его заучивание наизусть, а также постоянное повторение и «вживание» в мир текста. Буддийские наставники постоянно говорят о том, что заслуга, обретаемая теми, кто выслушивает сутры, неизмеримо превосходит заслугу тех, кто лишь только изучает их. До нашего времени многие китайские буддисты гордятся тем, что заучили наизусть ту или иную сутру. Коллективная декламация сутр является одной из форм ритуальной практики китайского, корейского и японского буддизма. Даже если кто-то просто читает текст сутры, он часто произносит его вслух. Произнесение текста сутры вслух — ритуальное действие, воспроизводящее тот самый момент, когда сутра была изречена Буддой.
Отдельным и весьма сложным вопросом является место «Сутры Основных Обетов Бодхисаттвы Кшитигарбхи» в традиции эзотерического буддизма. Эта сутра была переведена на китайский язык незадолго до того момента, как на исторической арене появилась новая «колесница» буддизма — ваджраяна. В 716 году в Китай прибыл наставник Шукхабарасимха. С этого момента начинается эпоха перевода на китайский язык многочисленных тантрических текстов. Но следует учитывать тот факт, что и до этого времени в Китае были широко распространены различные буддийские тексты, в которых описывались ритуалы, магические церемонии, направленные на получение мирских благ, а также давались инструкции по применению заклинаний — дхарани.
Одной их характерных особенностей тантрических текстов является то, что в них главное существо никогда не фигурирует одно, но всегда в окружении свиты. В восьмой главе «Сутры Основных Обетов Бодхисаттвы Кшитигарбхи» говорится о многочисленных царях демонов во главе с Ямой, а в девятой главе перечисляются имена девятнадцати будд. Потенциально эти персонажи составляют мандалу.
Появление царей демонов на страницах сутры может свидетельствовать о влиянии какого-то местного индийского культа, но в настоящий момент на основании их имён совершенно невозможно сказать, каков был источник этого влияния.
Начиная с восьмого века, на китайский язык переводятся различные тантрические тексты, посвящённые Кшитигарбхе. Культ Кшитигарбхи до нашего времени занимает важное место в практике японской школы эзотерического буддизма Сингон.
Образ Кшитигарбхи имеет ряд параллелей в иных религиозных традициях, в том числе и в христианстве. В апокрифическом «Евангелии от Никодима» рассказывается о том, как воскресший Христос нисходит в ад и освобождает оттуда грешников. При этом он разбивает оковы и врата ада. Здесь можно провести параллель с клятвой Кшитигарбхи, обещавшего разбить все ады вдребезги.
7
Будда Майтрея (санскр. Maitreya; пали Мэттея / Metteyya; тиб. Джампа / Jampa, букв. «Связанный с дружбой»; кит. Милэ) — грядущий татхагата, пятый в Благой Кальпе, который согласно традиции находится в небесном Саду (по буквам dga-ldan; санск. тушита), прихода которого ожидают после Победителя в Истине будды Шакьямуни.