Преграда

Не будучи лесбиянкой по природной склонности, Колетт поначалу согласилась жить с Мисси, по-видимому, с отчаянья, ибо была выбита из колеи резкой переменой жизни, искала опору и утешения в своём одиночестве. Но постепенно она искренне привязалась к Мисси, была благодарна ей за любовь и поддержку. Впоследствии в своих очерках и воспоминаниях она будет писать о Мисси с большой теплотой и нежностью, показывая, что отношение к ней этой страстной лесбиянки было, по сути дела, своеобразной формой несостоявшегося материнства. Не случайно мать Колетт, Сидо, от которой дочь ничего не скрывала, одобряла её связь с Мисси, полагая, что эта женщина своей заботой и помощью заменит дочери её, уже старую, и создаст той условия для писательской деятельности.

Однако не все были так терпимы, как Сидо. Аристократическая родня Мисси была шокирована откровенно вызывающим поведением наследницы столь знатных родов Франции и России. И её – правда, временно – лишили средств к существованию. Поэтому она какое-то время не только не могла помогать Колетт, но и сама оказалась вынужденной искать источники дохода. Чтобы быть ближе к своей возлюбленной и не расставаться с ней. Мисси тоже становится актрисой театра пантомимы. Она написала пьесу, озаглавленную «Египетский сон», в которой средствами пантомимы предлагалось представить следующий сюжет: археолог нашёл в египетской пирамиде мумию красивой девушки и влюбился в неё. Ему снится, будто она оживает, поднимается, постепенно разматывает всё то, во что она была закутана, остаётся почти обнажённой, и он целует её. Эта пьеса была поставлена 3 января 1907 года в знаменитом парижском мюзик-холле «Мулен-Руж». Археолога играла в мужском костюме Мисси, а мумию изображала Колетт. В афишах было указано, что автор пьесы – маркиза де Бельбёф, и даже был изображён её родовой герб.

Когда мумия стала постепенно разоблачаться, в зале воцарилась гробовая тишина. Фактически зрители присутствовали на первом в Европе сеансе стриптиза. Все были потрясены такой дерзостью. А когда Мисси в роли археолога стала страстно, на глазах у публики, целовать ожившую мумию, т. е. свою возлюбленную Колетт, то зал не выдержал такой откровенной демонстрации лесбийской любви и взорвался шумом, гвалтом, криками протеста. В зале присутствовал муж Мисси – маркиз де Бельбёф, пришедший с группой молодчиков, нанятых для того, чтобы устроить скандал, выразить возмущение и сорвать спектакль. Только прибывший отряд полиции с трудом восстановил порядок, но спектакль был прерван, пьеса – изъята из репертуара.

На следующий день все парижские газеты вышли с огромными заголовками, сообщавшими о скандале в «Мулен-Руж». Позор обрушился на голову несчастной Колетт. Её обвинили в том, что она совратила благородную даму из высшего света. Мисси была слишком знатного рода и принадлежала к самым верхам общества, чтобы кто-то осмелился порицать её саму, а потому всю грязь вывалили на Колетт. Ей это принесло скандальную известность, послужило своеобразной рекламой. К ней стали внимательнее присматриваться театральные критики и рецензенты. Вскоре в прессе замелькали сенсационные сообщения о том, что артистка мюзик-холла Колетт под лёгкими накидками и полупрозрачными одеждами не носит трико телесного цвета, как остальные танцовщицы. А в одном из спектаклей она откровенно обнажила левую грудь, что вызвало волнение в зале и бурную реакцию в печати. Одни возмущались, другие, напротив, восхищались. Какой-то зритель от избытка чувств даже написал об этом проникновенные стихи, ибо такая откровенная демонстрация женского тела была тогда, в начале века, в новинку. Колетт от отчаяния бросала вызов приличиям…

Конечно, у Колетт, написавшей к тому времени семь книг, не могло не сложиться определённой потребности в писательской деятельности. У неё уже закрепилась привычка записывать то, что она чувствует и что видит вокруг себя, преображая реальные факты и наблюдения в художественные образы, а то и просто описывая своё душевное состояние. К тому же была у неё необходимость писать и ради заработка, ибо того, что она получала за выступления в мюзик-холле, ей не хватало, а за счёт Мисси она жить не хотела.

Прежде всего она стала сочинять либретто пантомим, в которых выступала. Написала также несколько скетчей, где стала исполнять уже роли «со словами». А в 1908 году в Брюсселе она сыграла роль Клодины в пьесе, сделанной по её роману «Клодина в Париже». Бургундский акцент, которого она так стеснялась, в этой роли был вполне уместен. Она имела успех. Конечно, не такой оглушительный, как её подруга Полэр в 1902 году в Париже в этой же роли, но всё же достаточный, чтобы её стали иногда приглашать в театры и как драматическую актрису. Однако большинство её выступлений проходило по-прежнему в жанре пантомимы, где ей особенно удался образ очаровательной и чувственной кошки в пьесе «Влюблённая кошка». С этой пьесой она объездила всю Францию, была в Бельгии и в Швейцарии.

Кое-что у Колетт сохранилось из старых запасов. Так, в 1906 году она проводила последнее лето жизни с Вилли, уже фактически покинутая им, в усадьбе Мон-Букон и писала там роман «Возвращение к себе», который стал пятым, завершающим томом серии книг о Клодине, но может читаться и как вполне самостоятельное, отдельно взятое произведение.

В этом тексте особым образом преломилось тревожное ожидание надвигающегося краха её семейной жизни. Колетт жила тогда практически одна в прелестном и любимом ею сельском доме Мон-Букон в обществе преданных ей собаки и кошки, а также великолепной лошади, на которой она совершала по утрам прогулки. Муж ни разу не навестил её за всё лето. У него уже была другая женщина, на которой он собирался жениться.

Повествование ведётся от лица Клодины, героини четырёх романов Колетт. Она живёт в поместье своей богатой подруги Анни (основного персонажа романа «Клодина уходит…»), под видом которого подробно, с любовью описана усадьба Мон-Букон.

Обе женщины потерпели неудачу в личной жизни. Анни ушла от мужа (о чём было рассказано в романе «Клодина уходит…») и тоскует без мужской ласки. Она откровенно делится с подругой воспоминаниями о разных мужчинах, с которыми у неё были любовные отношения, анализирует свои чувства, вызванные общением с каждым из них, и приходит в отчаяние от того, что лишена теперь тех ярких и острых ощущений, которые она раньше испытывала.

У Клодины были более серьёзные основания чувствовать себя несчастной: её муж Рено сначала где-то путешествовал, она была с ним в разлуке и переписывалась, потом он заболел и скончался. Она осталась одна, чувствуя, что кончилось её счастье, что всё рухнуло, что её ожидает теперь пустое, одинокое, безрадостное существование. Писательница в этом романе рассказала о своём реальном разрыве с Вилли, облагородив и образ мужа, и характер самого разрыва, заменив смертью, достойной оплакивания, подлый уход безнравственного и похотливого супруга.

Своё смятенное, печальное состояние Колетт воплощает как бы в двух вариантах женского страдания. В судьбе Анни передано ощущение глубокой неудовлетворённости, которую испытывает молодая здоровая женщина, оставшаяся без мужской любви. А горе Клодины – это острая боль и безысходная тоска женщины, лишившейся единственного близкого ей человека и обречённой теперь на постоянное одиночество и прозябание.

Единственное утешение для Клодины, как и для Колетт, – это общение с природой, с животными – самыми преданными её друзьями. В книге очень хорошо и с волнением написано о собаке по кличке Тоби-Пёс, которая смотрит на Клодину с такой глубочайшей преданностью, что та невольно отводит взгляд и краснеет, ей хочется воскликнуть: «Нет, нет! Я не заслужила такого почитания…»

С этой собакой связана первая публикация Колетт в периодической печати. В апреле 1907 года журнал «Ви паризьен» («Парижская жизнь») поместил её новеллу «Тоби-Пёс рассказывает». Было положено начало её многолетнему и плодотворному сотрудничеству с прессой. Но широко и охотно её будут печатать в периодике только через несколько лет, а пока это была редкая, почти единственная удача.