Оставленные

Бак отодвинул в сторону тарелку и придвинул стул.

– Алан, ты меня плохо знаешь. Но ты должен знать, что я не из тех людей, кто спокойно проглотит такое.

– Как раз этого я и боялся. Я тоже не из таких, но куда деваться? Что мне делать? Ты думаешь, что ты можешь на кого-то положиться, но можно ли что-то сделать в этой ситуации? А если это свидетельствует о том, что Дирк был прав, что он чересчур близко подобрался к каким-то тайнам, куда это ведет? Не связан ли с этим твой Стонагал? И еще другие финансисты, с которыми они встречаются? Учти, они могут купить кого угодно. Я читал про ваших чикагских гангстеров, как они покупали полицейских, судей, политиков. Никто не мог их тронуть.

Бак кивнул. Их не мог тронуть никто, кроме тех, кого было невозможно купить.

– Неподкупные?

– Они были моими героями, – сказал Бак.

– И моими тоже, – отозвался Алан, – вот поэтому я и стал следователем. Но если Скотланд-Ярд оказался отхожим местом, куда мне деваться?

Бак положил подбородок на руки.

– Как ты думаешь за тобой наблюдали, выслеживали?

– Я проверял. По-моему, пока нет.

– Кому-нибудь известно, где мы сейчас находимся?

– Я пытался определить, нет ли за нами хвоста. Как профессионал, думаю, что мы ушли незамеченными. А что ты собираешься делать. Камерон?

– Похоже, пока что я мало что могу предпринять. Может быть, я улечу под другим именем, сыграю спектакль для тех, кого это интересует, что я из упрямства остался здесь.

– И что это даст тебе?

– Конечно, Алан, все это заставляет опасаться, но я попробую отыскать какую-нибудь зацепку. Думаю, что сумею найти влиятельных людей, которые помогут мне. С твоей страной я знаком слишком мало, чтобы знать, на кого можно положиться. Я вполне доверяю тебе, но тебя вывели из строя.

– Я проявил слабость, Камерон? Ты считаешь, что я мог бы что-то еще предпринять? Бак покачал головой.

– Я сочувствую тебе. Я не знаю, как бы я поступил на твоем месте.

В это время официантка обходила столики, обращаясь к посетителям с каким-то вопросом. Когда она подошла поближе, Бак и Алан примолкли, чтобы разобрать, что она говорит.

– Кто приехал на зеленом Седане? Тут говорят, что там не выключен свет.

– Это моя машина, – сказал Алан, – но я, как будто, не оставлял свет.

– Мне тоже так кажется, – сказал Бак, – но снаружи был очень яркий свет, поэтому мы могли не обратить внимания.

– Пойду, проверю. Ничего страшного, но старый аккумулятор долго не протянет.

– Будь осторожен, – предостерег Алана Бак, – убедись, что никто ничего не трогал.

– Маловероятно. Ведь мы оставили машину у самого входа.

Бак привстал и проводил взглядом Алана. Да, было видно, что внутри машины горит свет. Алан подошел к машине и выключил свет. По возвращении он сказал:

– В мои-то годы я уже становлюсь слабоумным. В следующий раз забуду выключить фары.

Бак сидел удрученный, задумавшись о том положении, в котором оказался его друг. Служить там, где мечтал служить чуть ли не самого детства, и вдруг обнаружить, что твой непосредственный начальник является пешкой в руках международной мафии.

– Я позвоню в аэропорт и узнаю, смогу ли я взять билет на вечерний рейс.

– В твоем направлении сегодня вечером вряд ли что-нибудь будет, – сообщил Алан.

– Я попробую взять билет до Франкфурта и вылечу отсюда завтра утром. Пожалуй, мне не стоит здесь искушать судьбу.

– Телефон есть у входа. А я пока рассчитаюсь с официанткой.

– Плачу я! – категорически произнес Бак и бросил на стол пятьдесят марок.

Пока Алан получал сдачу у официантки, Бак дозвонился в аэропорт "Хитроу". Ему предложили билет на рейс до Франкфурта через сорок пять минут, что давало возможность в воскресенье утром вылететь в аэропорт имени Кеннеди.

– А что, "Кеннеди" уже открылся?

– Час тому назад, – ответила кассир, – полеты пока ограничены, но из Франкфурта есть рейс туда завтра утром. Сколько мест?

– Одно.

– Имя?

Бак полез в бумажник, чтобы уточнить, на какое имя выписан его поддельный английский паспорт.

– Простите, не понял, – сказал он, затягивая время.

– Ваше имя, сэр?

– Извините, Орешкович, Джордж Орешкович. Подошел Алан и шепотом сказал, что будет ждать его в машине. Бак кивнул.

– Все в порядке, сэр, – сказала кассир, – вечером вы вылетаете во Франкфурт, а завтра оттуда в "Кеннеди". Вам требуется еще что-нибудь?

– Нет, благодарю вас.

Когда Бак вешал трубку, на улице раздался взрыв. Мощная волна снесла дверь паба. Помещение наполнилось ослепительным светом и оглушающим грохотом. Посетители в панике бросились на пол. Опомнившись, люди кинулись к дверям, чтобы увидеть, что там произошло. Бак в ужасе не мог оторвать взгляда от покореженного корпуса и обгорелых шин – того, что осталось от фирменного Седана Скотланд-Ярда, на котором он с Аланом приехал сюда. На тротуаре лежали туловище и нога – останки Алана Томпкинса.

Когда посетители высыпали на улицу, чтобы посмотреть на обломки, Бак протолкался через толпу поближе, вытащил свой настоящий паспорт и в суматохе незаметно бросил его рядом с тлеющими обломками автомобиля с расчетом на то, что он лишь немного обгорит и можно будет прочитать фамилию владельца. Тот, кто хотел его убить, должен предположить, что он убит. Затем он осторожно проскользнул через толпу в опустевший зал и устремился к противоположной стене. Не найдя запасного выхода, он открыл окно и протиснулся через него. С досадой он обнаружил, что находится в узком (не более двух футов ширины) промежутке между двумя зданиями. Протискиваясь через эту щель, он чуть было не порвал костюм. Наконец, он оказался на боковой улице. Пробежав два квартала, он окликнул такси. "Тависток!" – бросил он.

Спустя несколько минут, когда до отеля оставалось три квартала, Бак увидел, что улица перекрыта полицейскими машинами.

– Отвезите меня, в "Хитроу", – сказал он. Он понимал, что оставляет среди вещей свой компьютер, но выбора не было. Самый интересный материал он уже переслал по электронной почте, но одному Богу известно, кто теперь получит доступ к его материалам.

– Значит, вам ничего не нужно в отеле? – спросил водитель.

– Нет, просто я хотел попрощаться со знакомым.

– Хорошо, сэр.

Было похоже, что и в "Хитроу" появились новые наряды полиции.

– Скажите, где можно было бы приобрести фуражку, похожую на вашу? спросил Бак, расплачиваясь с таксистом.

– Это старье? Вы легко уговорите меня расстаться с ней. У меня их несколько. Сувенир, да?

– Достаточно? – спросил Бак, протягивая крупную купюру

– Более чем, сэр. Сердечно благодарю вас. Он отколол с фуражки фирменный значок лондонского таксиста и отдал ее.

Бак натянул кепку глубоко на лоб на манер рыбака и поспешил в терминал. Он оплатил свои билеты на имя Джоржа Орешковича, натурализованного англичанина польского происхождения, отправляющегося в отпуск в Соединенные Штаты через Франкфурт. Он был в воздухе еще до того как полиция выяснила, что он исчез.